Эпилог

На ней обычные джинсы, а потрясающая прическа убрана в хвост.

– Нас ждет пять часов сауны, хаммама и релакса. Зачем наряжаться, если все равно раздеваться?

Вспоминается жестокое «Не крась глаза, когда идешь реветь». Что за человек это написал? Ехидно хихикающий бездушный тролль? Или расчетливый прагматик, как вот Эмма, например?

– Давай, Леська, не зависай! – торопит подруга. – С Катькой встречаемся через час, она уже едет. Собирайся!

Раз наряжаться не нужно, на приготовления к празднику уходит не больше десяти минут. Контрольный осмотр квартиры, проверка розеток, окон, утюгов. В детской полумрак: опущены шторы, и на кроватке среди игрушек светлеет дочкина макушка. Дремотно тикают настенные часы. Хочется вечно вот так стоять в дверях, ловя каждый шорох, охраняя чистые детские сны…

– Все еще не разобрала комнату? – раздается вдруг Эммин голос прямо из-за спины.

Не спрашивая разрешения, она протискивается в детскую, подходит к кроватке, вытягивает из плюшевого нагромождения беловолосую куклу. Иллюзия рассеивается.

– Лесь, не береди себе раны всем этим, – она машет куклой, и та изрекает механическое «мама». – Обалдеть, таких еще выпускают?! Давай сдадим игрушки в детский дом, отремонтируем комнату, уберем мебель. Я могу помочь, тебе даже прикасаться здесь ни к чему не придется, только дай свое согласие. Вот увидишь, без призраков прошлого жить легче станет!

Эмма бросает куклу на постель, пустую, холодную, безжизненную постель. Снова раздается жалостливое «мама». Звук разоренной мечты.

– Едем же! – успевает крикнуть Эмма, и душащие рыдания отступают, так и не пролившись облегчительным дождем.

***

Катя при полном параде. Ее не предупредили, что придется раздеваться.

– Жалко завивку и макияж, но что поделаешь, дареному коту в зубы не смотрят, – скороговоркой шепчет Эмма и раскидывает руки, широкими шагами приближаясь к имениннице.

Воздух сотрясают миллионы поздравлений, комплиментов и поцелуев. Без условностей не обходится даже встреча трех ближайших подруг.

Эмма вручает розовый свиток, Катя ахает, читает о предстоящих удовольствиях, снова ахает. Новый вихрь благодарностей и объятий. Наконец эмоции утихают. Прибывает такси. Ехать недолго, но дорога успокаивает, бездействие разглаживает мысли.

За окном пролистывается город: светофоры, зонтики, вывески и мокрые клены. Под щебет Эммы и Кати тянет в сон.

Вспомнили старую шутку про чью-то подружку: «Это Оля из Подольска.» – «Из-под кого?!» Глупо и несмешно, если лично не знать героиню каламбура, а если знать, то уморительно даже сейчас, столько лет спустя.

Остановка, лужа, приветливый швейцар. Позолота и завитки, лилии в гигантских вазах. Салон чрезмерно роскошен, но Кате вроде нравится.

– Девчонки, это так здорово, собраться всем вместе и почистить перышки! – радуется она. – А то дома я даже ванну дольше семи минут принять не могу, всем от меня что-то надо. И это при том, что у нас три санузла!

После массажа, сауны и бассейна запланирован перерыв. Время расслабиться в шезлонге и завести неспешную беседу.

– Закуски тут сумасшедшие! – восторгается Катя, уминая канапе. – Даже не верится, что посуду мыть не придется.

– Я не понимаю, – лениво тянет Эмма, – у вас же обеспеченная семья. Найми помощницу, зачем ты сама все делаешь, если так устаешь?

– Устаю, конечно, – соглашается Катя, – но никому свои грязные тарелки не отдам. Во-первых, созданием домашнего уюта я выражаю любовь к моей семье. Во-вторых, еще вопрос, что тяжелее: самой делать всю работу или следить за домработницей.

– Все равно не понимаю, – упрямо говорит Эмма. Немного думает и добавляет: – Хотя бог с тобой и твоими тарелками. У каждой из нас есть свои странности. Правда, Лесь?

Такова Эмма. Нерешенные вопросы не дают ей покоя даже после успокаивающей фитобочки. Если уж Эмма наметила цель, с курса ее не собьешь. Видимо, с детской комнатой придется распрощаться.

Сон наползает незаметно. Вроде только что Катя и Эмма болтали рядом, а стол ломился от изысканных блюд, и вдруг, после секундной темноты, почти все тарелки пусты, а голоса подруг раздаются из парилки. Сколько же времени прошло?

В сауне пахнет хвоей, блаженный жар окутывает тело.

– Помню, он еще маленьким был, – рассказывает Катя про старшенького, – мы ему только объяснили простейшие правила этикета. Ну там, девочек вперед пропускать, руку подавать, место уступать. В том числе рассказали, что если кто-то что-то уронил, надо поднять и подать или хотя бы вежливо сказать человеку «вы обронили». И вот идем по улице, перед нами женщина бросает на землю окурок. А этот карапуз догоняет ее с криком «тетенька, вы уронили!» и сует ей в руки ее бычок!

Катя заливается счастливым смехом и как будто молодеет, возвращается в те времена, когда ее сын был маленьким забавным человечком, у которого впереди вся жизнь, все дороги.

– Я, конечно, пыталась объяснить ребенку разницу между выкинутым мусором и оброненной вещью, но он так и не понял. Говорит, если мусор не в урне, как я пойму, что это мусор? Так и возвращал прохожим бумажки и окурки, которыми они сорили. И вы знаете, взрослым людям становилось неловко! Обычно они бормотали «спасибо, мальчик», хватали свой мусор и либо забирали с собой, либо доносили до ближайшего мусорного бака… Вот так малолетний мальчуган стоял на страже чистоты района.

Катя гордо блестит глазами.

– Боже, ну и история, – комментирует Эмма. – Просто Супермен Южного Бутова. Надежда Гринписа, гордость коммунальных служб!

Даже в бане она выглядит, как северная герцогиня. Строгий профиль, тонкие пальцы. Такие женщины вгоняют в дрожь многих мужчин.

У Эммы нет детей, и она никогда не изъявляла желания их завести. Наверно, поэтому она так легко готова разрушить детскую, это последнее убежище, уютную гавань, мирный оазис, где так сладко спится маленьким девочкам и их мамочкам…

– Лесь, ты что, опять носом клюешь? – окрикивает Катя. – Мы тут строим планы на вечер. Предлагаю финальный заплыв в бассейне, а затем ужинать. Но предупреждаю: весь дальнейший кутеж за мой счет!

***

Кутеж оканчивается за полночь. Розовощекая Катя отправляется к семье, мужу, дочкам и сыну, который из находчивого карапуза вырос в угрюмого увальня, не желающего жить как все.

Глава 22

«Юху, народ! С вами Павел Богатырь на канале «Зашибайка». Обычно я публикую новые видео не чаще, чем раз в неделю: уж простите, фанаты, но у меня работа, ипотека, тусовки, сами понимаете… Но сегодня я не сдержался и вышел в эфир аж на четыре дня раньше. Какова же причина такой спешки, спросите вы? А причина – это вы и есть, отвечу я и извинюсь за тавтологию.

Дело в том, что мне просто не терпится поделиться с вами результатами последнего голосования по поводу фонда «Эпилог». Если в первом раунде мнения разделились почти поровну, то сейчас – барабанная дробь! – у нас есть сильнейший перевес! Угадаете, в какую сторону?..

Но не буду нагнетать, ведь и без искусственной интриги тема «Эпилога» волнует и будоражит. Почти у каждого, я уверен, есть собственное мнение на счет деятельности этого знаменитого фонда.

Итак, друзья: восемьдесят восемь процентов проголосовавших выбрали «темную сторону», то есть высказались против «Эпилога». Десять процентов выбрало свой вариант, и я всем советую ознакомиться с этими вариантами, там эмоции просто зашкаливают! Я все прочитал – и просто мурашки по коже. Свой вариант оказался той же «темной стороной», только еще страшнее. Ведь одно дело молча отминусовать тему, которая не по душе, и совсем другое – яростно, безжалостно, откровенно высказать свое негодование и раздражение.

Оставшиеся два процента разделились между вариантами «поддерживаю» и «мне пофиг».

Итого, товарищи, мы имеем будоражащую воображение картину. Почти все посетители моего канала откровенно недолюбливают «Эпилог» и все, что с ним связано. Назревает вопрос: меня что, смотрят одни злодеи? После такой статистики я ощущаю себя темным властелином, за которым стоит целая армия мрачных людей, которым сам черт не брат и «Эпилог» не благо.

Что ж, друзья, может, вы и правы. В комментариях меня спрашивали, как я сам отношусь к «Эпилогу». Если честно, я долго раздумывал над тем, стоит ли афишировать свое мнение по этой животрепещущей теме. Заметут еще!

Но потом решил: чего уж там! Мои зрители откровенны со мной, так чего же мне стесняться! Мой вам ответ: против «Эпилога» я ничего не имею. Вначале я был к нему совершенно равнодушен, ведь я сам, как вы понимаете, абортов не делал и от выкидышей не страдал. Но потом, когда вокруг «Эпилога» заварилась густая каша, и все, кому не лень, стали кидать в фонд какашками, я проникся к сотрудникам фонда сочувствием и даже немного уважением. Посудите сами: вас ругают, провоцируют, обзывают, а вы все равно, сцепив зубы, продолжаете делать дело, в которое верите. Дело, которое искренне считаете светлым и правым.

Предвижу, сколько критики прилетит в мой адрес. Вы можете сказать, что в «Эпилоге» все куплено, что никаким таким благим делом фонд не занимается, а только бабло отмывает, и что есть категории граждан, которым благотворительность нужнее… Возможно, вы будете правы. Но в моем розовом мире есть место вере в добро. И я хочу и дальше жить в этом мире, как можно дольше не впуская в него грязь, зло и ненависть».

Глава 23

Вчера на улице города Левитана произошел скандал, повлекший массовые беспорядки. Елена Петрашова, мать одного из мальчиков, сорвавших акцию фонда «Эпилог», подверглась нападению со стороны гражданки Николаевой Светланы Викторовны.

Николаева набросилась на Петрашову с обвинениями в подстрекательстве сына к совершению преступления против акции. Петрашова отрицала свою причастность к происшествию. Завязалась ссора, в разгаре которой Светлана толкнула Елену, та стала обороняться, используя только что купленные продукты. Завязалась потасовка.