Эпилог

Мигает оповещение о письме. Сердце стучит чаще: неужели Костомарова ответила? Включается разум: а почему это так важно? Неужели сработали Эммины наседания, и подсознание возлагает на общение с Аней надежду об исцелении?

Но вопросы затмеваются радостным предвкушением. Скорей открыть, скорей прочесть!

Письмо и вправду от Костомаровой. Только какое-то странное:

«Спасибо за поддержку и готовность помочь в непростые для фонда времена! Добро пожаловать в сообщество активистов «Эпилога»! Общение с единомышленниками, информация о мероприятиях фонда, варианты помощи и многое другое – по ссылке в конце этого письма. Присоединяйтесь!»

Понятно, автоматическая рассылка. Надо же, у фонда уже появилось «сообщество активистов». Быстро состряпали! Интересно, что там?

Доступ к сообществу можно получить лишь став его участником. Придется вступить в клуб. Заявка принимается молниеносно, и открывается список тем.

«Помочь фонду материально», «Стать волонтером» – это можно пропустить.

В разделе «Последние новости» – ссылки на телерепортажи, какие-то официальные письма, разбирательства и доказательства. К чему все это? Сообщество активистов – странное место для оправданий. Здесь же и так собираются «неравнодушные». Или нет? Или в фонде делают ставку на друзей, считают, что главное – поддерживать лояльность преданных участников, а оправдываться перед врагами все равно, что метать бисер перед свиньями?

В новости углубляться не хочется. И так настроение паршивое, а у «Эпилога» что ни день, то катастрофа.

Так, что у них еще в меню?

«Истории чудес». Ну и названьице. Под чудесами подразумеваются рассказы подопечных о том, как им помог фонд, как плохо было раньше и как здорово стало теперь.

«Полгода провела в черной депрессии. Мужа, родственников, всех оттолкнула, на работу не ходила (родители присылали денег). На церемонии прощания почувствовала, как что-то прорвало! Вся эта хмарь изнутри словно вылилась! Ревела в объятиях психолога, стала посещать консультации и групповую терапию. Исцелилась за три недели! Фантастика! Полгода мучений – и такое быстрое выздоровление. Муж вернулся, работать снова начала. Подумываем о ребенке! Жалею лишь о том, что так поздно появился в моей жизни «Эпилог», ведь столько месяцев упущено!»

«Меня приютили в фонде сразу после операции. Вернуться домой просто физически не могла. Огромное спасибо девочкам, которые были рядом, ну и персоналу общежития, конечно, тоже! Столько сил и времени было в меня вложено, столько терпения и чуткости. Открыла для себя йогу – с фондом сотрудничает прекрасный инструктор! Когда приехала домой, не было боли и уныния, лишь легкая грусть по ребеночку! А я знаю, с чем сравнивать: первые две беременности закончились выкидышами, это третья и тоже неудачная…»

«Сестра притащила меня на акцию прощания, всучила шар, маркер, заставила участвовать. Помню, как стою с шариком в руках и думаю: что за бред? Я ребенка потеряла, а тут шарики? Вы серьезно? Но потом просто стала делать то же, что и все. Организатор очень чуткая, помогала, направляла. Велели ходить на терапию, я не верила, но помогло! В фонде разработана целая система специально для таких, как мы. Ничего лишнего, все проверено на практике. Работает!»

На девятой странице отзывов приходит ощущение, что в фонде работают кудесники. Всем-то они помогают, к каждому находят персональный подход. Правда, все истории простые и словно стандартные. Ни одной матери, общающейся со своим нерожденным ребенком, подумать только!..

Но чудеса вдохновляют, да так, что хочется сделать что-то в помощь фонду. Подходящий раздел тут как тут: «Выступления». Сначала показалось, что это ролики выступлений Костомаровой и других представителей «Эпилога».

Но оказалось совсем другое.

***

В разделе «Выступления» планируются митинги и пикеты. Судя по старым сообщениям, раньше тема называлась «Акции прощания», где можно было записаться на мероприятие. Но не так давно «Акции» переименовались в «Выступления» и заговорили на более агрессивном языке. Видимо, в столь неспокойное время у фонда есть дела поважнее, чем запускать шары к облакам. Да это и правильно: если не отстоять «Эпилог» сейчас, в будущем и акции проводить будет некому.

Раздел пестрит лозунгами и гневными высказываниями в адрес «несогласных». Вспомнилась экранизация Филипа Дика: «Убить всех других!» Как там было непонятно, кто эти другие и почему их надо убивать, так и здесь не объяснялось, кто против кого воюет.

Но война идет, в этом нет сомнений. На ближайшую субботу запланирована демонстрация в центре города, куда записалось уже почти сто человек. Представители фонда не уточняют, что именно нужно продемонстрировать, но с объяснениями народ, похоже, справляется и сам:

«Покажем, сколько друзей у «Эпилога»! Враги поймут, что мы просто так не сдадимся!»

«Не дадим фонд в обиду!»

«Не отсиживайтесь в стороне, приходите на демонстрацию! Пусть недоброжелатели увидят, как нас много!»

«Чем больше нас придет, тем выше ценность фонда в глазах властей! Приводите друзей и родственников!»

Яростные реплики перемежаются с миролюбивым обсуждением формы одежды. Большинство собирается прийти в футболках с узнаваемым принтом. Таких же, как у официантки в розовом питомнике. Шмели, ясное утро, ароматные бутоны. Как давно это было? Кажется, что в прошлой жизни.

***

Телефонный звонок резко прерывает сон. Пульс зашкаливает. За окном восходит солнце.

– Доброе утро, – здоровается бесполый голос. – Я хочу записаться на прием к Волхвовой Анне Леопольдовне. Будьте любезны, проконсультируйте меня по ее сегодняшнему расписанию.

Уф, обычная ошибка. А сердце все никак не уймется, сейчас выскочит из груди. Прости за грубость, неизвестный абонент. Впредь будешь внимательней набирать номер, звоня волхвам в субботу в шесть утра.

В последнее время любая мелочь вызывает стресс. Вот и сейчас из-за нелепой случайности сон сбит, и день насмарку. Придется вставать, идти на кухню, ставить чайник и придумывать, чем занять этот пустой никчемный выходной.

Из детской все так же тянет сквозняком. Была б сейчас зима, под окном намело бы солидный сугроб. Можно было бы кататься на санках прямо в комнате!

Но на дворе лето, и форточку все же придется прикрыть.

Там так тихо. На окне колышется штора, с улицы доносится чириканье воробьев и шарканье метлы. Годы идут, город меняется, технологии захватывают мир, но звуки раннего летнего утра остаются теми же, что тридцать, а может и сто лет назад. Как будто бессмертный дворник все метет и метет родной двор своей вечной метлой.

Уличный шум лишь усиливает тишину квартиры. Только чайник кипит за стеной. В этой глубокой тишине сложно думать, она будто заполняет голову, замораживает мысли, и они замирают ледяными фигурами: дотронься, и разлетятся на тысячу сверкающих осколков.

Крепкий чай бодрит. Во рту невкусно, пора завязывать с вином. Ложиться пораньше, перейти на здоровое питание. Гулять по утрам, когда воздух свеж, и город чист… А почему бы не начать прямо сейчас?

В восемь утра городской парк выглядит уставшим. Вчера была пятница, и всю ночь на газонах и скамейках гудели веселые компании. С рассветом последние пьянчуги разбрелись по домам, и сейчас парк тяжело вздыхает, ворочается в утренней дреме. Над прудом сонно кружат чайки, мамочки тихо дежурят над колясками, и собачники со своими питомцами сидят на траве, медитативно созерцая водную гладь. Молчаливо застыли фигуры рыбаков. Убаюкивающе шелестит листвой ветер. И даже редкие дети крутят велосипедные педали очень тихо, словно стараясь не разрушить хрупкую солнечную тишину.

На обратном пути захотелось мороженого. На хруст обертки слетаются голуби. Переминаются, трутся неподалеку, воркуют и доверчиво косят красными глазами. На асфальт падает вафельная крошка, и стая затевает потасовку.

Прогулка окончена, а на часах только девять. Чем заняться? На ум приходит единственный вариант: посмотреть на демонстрацию «Эпилога».

***

Начало назначено на одиннадцать, но к десяти часам собралось уже несколько десятков человек. Люди сидят на скамейках, прохаживаются по тротуару, благожелательно переговариваются. Кто-то завтракает хот-догом и кофе. Кто-то фотографирует клумбу. Со стороны похоже на группу туристов, ожидающих экскурсовода. Отличают собрание от приезжих лишь футболки и красные воздушные шары.

Три девчонки замедляют шаг, вглядываются в лица, шепчутся.

– Флешмоб? – спрашивает одна из них у ближайшей дамы с шариком.

Та сбрасывает солнечные очки на кончик носа и обводит девчушек изучающим взглядом.

– Нет, не флешмоб, – наконец отвечает она. – Шествие.

– Народное? – хмыкает девчонка.

– Как видишь, – кивает дама и возвращает очки на место.

К одиннадцати подъезжает фургон телевизионщиков, а за ним такси. Пока съемочная группа возится с оборудованием, из такси выскакивает парень с огромной сумкой и принимается раздавать транспаранты. На безопасном расстоянии толпятся зеваки. Полиции пока не видно.

Журналистка уже что-то лепечет в микрофон, широким жестом указывая на собравшихся. Если это прямой эфир, то можно смотреть его по интернету.

Из своей бездонной сумки парень достает громкоговоритель. Издали слов не разобрать, слышно лишь неразборчивое кваканье его голоса и одобрительный гул толпы. Участники собираются в плотные ряды, над головами взвиваются шары и транспаранты. «Эпилог нужен!», «Даешь свободу Эпилогу!», «Помогать, а не притеснять!»