Любовь в заказе не значится

– Это задание сверху, – Ольга сделала вид, что не услышала вторую часть предложения. – Голову Варшавского хочет кто-то из наших учредителей.

– Серьезно?!

– Ума не приложу, почему они за него так уцепились, но альтернативы нет. Босса самого, похоже, взяли за яйца.

– Дела-а!

Роза задумчиво накрутила на палец длинную кучерявую прядь. Обычно это означало, что сейчас родится какая-нибудь теория, или подруга из недр своей памяти извлечет старую сплетню. Чаще всего Власова останавливала Розу, чтобы та не пудрила ей мозги, но сейчас насторожилась.

– Ветер, скорее всего, от «АльянсПрома» дует. Как они три года назад часть акций купили, так много всяких заказов появилось.

Привыкшая заниматься исключительно внешними расследованиями и не знавшая ничего про внутреннюю кухню журнала, Власова удивилась:

– А зачем они вообще нас покупали? Для заказухи? Так мы ее не пишем…

– Не знаю, может, как свой рупор «четвертой власти» хотели использовать, а может… – Роза осеклась.

– Договаривай, – Ольга уставилась на всезнающую подругу.

– Да… Утка тогда ходила, что это из-за компромата Женьки Панина. Он что-то нарыл на них. Что-то действительно серьезное. Ну и они, якобы, чтобы не рисковать, купили Панина вместе с журналом.

– Дикость какая-то. Панин на собственную жену, которая ходит от него направо и налево, найти ничего не может. Странно, что Женьку с его пустыми статьями вообще до сих пор не выперли.

– Так я и не говорю, что правда, – Роза пожала плечами, тут же превращаясь из главной сплетницы редакции в авторитетного обозревателя. – Правду тебе никто сейчас не скажет. Нынче только «Фас!» или «Рядом!», так что влипла ты со своим заказом по самую маковку.

– Уже знаю, что влипла, – взгляд Ольги опустился на скупую распечатку из федеральной базы. – Ну ничего, что-нибудь и за этим чистоплюем найдется.

– Главное, чтобы не сорвался! – с хитрой улыбкой Роза встала со стула возле Ольгиного рабочего места и осмотрелась по сторонам.

– Не сорвется, – все с той же уверенностью ответила Власова, украдкой покосившись на свой телефон.

До конца рабочего дня оставался всего час. Время в ожидании вдруг стало тянуться медленно, но делать глупости и самой пытаться найти номер Варшавского Ольга не стала.

«И не таких цепляли», – раз за разом мысленно повторяла она себе, но без пяти шесть легкая тревога все же прокралась в мысли.

К счастью, ненадолго. Без двух минут шесть телефон все же разродился звонком от неизвестного абонента, и кому она вдруг понадобилась, у Власовой не было ни одного сомнения.

– Еще в редакции? – голос Игоря в трубке звучал не менее волнительно, чем вживую.

– Тебя ждала, – и снова даже не требовалось лгать.

– Я так и понял, – не было слышно и тени издевки или смешка. Варшавский прямо-таки дышал уверенностью в своей неотразимости. – Спускайся.

* * *

О том, что его близость слишком сильно на нее действует, Ольга узнала уже в первую встречу. Сейчас, во вторую, убедилась в этом снова.

Водителя с Варшавским не было. Он сам сидел за рулем. Это должно было насторожить Ольгу, но толпа незнакомых неподконтрольных ей мурашек уже побежала по телу и, не задумываясь, она нырнула на переднее сиденье рядом с Игорем.

Нисколько не смущаясь, он внимательным взглядом прошелся по ней сверху вниз. Довольно хмыкнул чему-то своему и завел двигатель.

За этот взгляд без слов Ольга была ему благодарна. Привычная маска стервы так и норовила свалиться с лица. Непривычная простота, тот самый гипнотизирующий мужской аромат, интимная уединенность в салоне давили на нее, пытаясь вымести из головы здравые мысли.

Руки так и тянулись потрогать колючую щетину подбородка, забраться под рубашку и погладить твердую грудь, заставить повернуться и поцелуем выяснить, так ли сильно он скучал, как скучала она.

Неправильные желания. Ненужные, и требовалось хотя бы несколько минут, чтобы собраться и запереть их в какой-нибудь дальний чулан сознания.

К повороту на оживленный проспект она успела.

– Как продвигается расследование? – не отвлекаясь от дороги, спросил Игорь. – Нашла уже какие-нибудь пятна в моей биографии?

– Убедилась, что ты скучно живешь.

Поддавшись порыву, она ослабила ремень безопасности и устроилась на сиденье боком.

– Я же тебе говорил.

Его правая рука по-хозяйски опустилась на ее колено.

– Но я не теряю надежды сковырнуть твой нимб.

– Это не может не радовать.

Горячая ладонь заскользила выше, к краю платья. Погладила внутреннюю сторону бедра вдоль резинки чулок, сжала ногу над коленом.

Вместе с этими прикосновениями по телу Ольги стало разливаться тепло. Не такое, как в молодости, когда каждое интимное касание превращало белье в ненавистную преграду, а другое. Оно пугало своей силой и одновременно затапливало непривычным ленивым уютом.

– Ты бы расстроился, если бы я сдалась? – для того, чтобы продолжить разговор, ей пришлось собрать в кучу все моральные силы.

– Даже не представляешь, насколько, – темно-синие глаза все же скользнули по ее лицу, и Ольга не стала сдерживать улыбку.

Словно обсудили все, что было можно, остаток пути больше никто не проронил ни слова. Поглаживая колено, Варшавский уверенно и спокойно вел машину. Словно скульптуру изучая красивый мужской профиль, Ольга не сводила с него глаз.

О том, что с целью следования что-то не так, она поняла, лишь когда Мерседес повернул в знакомый переулок и остановился у ее подъезда.

– И что это значит? – потерялась в догадках.

– Если ты не ешь мою еду, будем есть твою, – Варшавский заглушил двигатель и, будто его на самом деле кто-то приглашал в гости, расстегнул оба ремня безопасности.

– А ты не оборзел? – Ольга ошарашенно покачала головой.

– Если только немного. – Игорь первым распахнул дверь и вышел из машины.

Как он нашел ее адрес и узнал номер телефона, Ольга не спрашивала. Для таких, как он, не было преград, уж это понимала отлично. Не могла понять лишь, какую цель он преследовал сейчас. Почему не ресторан? Зачем так нахально вламывается в ее личное пространство?

Вопросы сыпались один за другим, а лифт с тихим гулом поднимал их на ее восьмой этаж, и в руках тихонько позвякивали ключи.

Когда вдвоем пересекли порог ее скромной двушки, Ольга остановилась.