Зов чужого прошлого

– Да кто только из деревенских про клад не болтал. Спускайся. Ничего не видно в этой темноте.

Я осторожно сползла вниз с помощью Вашека и даже поместилась с ним рядом, в отличие от медведей-дружков. Направила луч за решетку.

Странное дело, свет рассеивался настолько, что мы не могли увидеть ничего по ту сторону. Вероятно, пространство было большим, и лучу не хватало мощности, чтобы дойти до противоположных стен.

– Дай-ка на ощупь проверю.

Вашек просунул между прутьями руку, после попытался протиснуться сам.

– Ты не застрянь там, – посоветовала ему, соотнеся габариты жениха и расстояние между прутьями.

– Да уж, – он разочарованно подался назад, с заметным трудом пропихнувшись обратно, и оглянулся на меня. – А вдруг там до сундука или сундуков рукой подать, а я дотянуться не могу? Представь себе, если у нас под носом целая куча денег. Сколько всего можно купить! Даже дом твой, – хитрец затронул больную тему, – отремонтировать. И родне всей нос утереть на этом вашем ежегодном сборище.

Я на миг прикрыла глаза, представив лица благодетелей-родственников и то, как они вытянутся. А еще можно будет открыть собственный салон, покинув «Модельных собачек» с их истеричными хозяйками. Ах, мечты! В реальной жизни подобные клады находят весьма редко, хотя не спорю, что тому виной случайности вроде этой. Но все равно не верю. С другими случается, а со мной жизнь всегда поразительно реальна.

– Ни зги не видно. Сейчас я выбью пару палок и…

– С ума сошел! Потолок рухнет, а следом вообще все осыплется. Это же похоже на темницу-ловушку, как в древности сооружали. Читал про такие?

– Эм-м.

– Выбьешь одну палку, и пошатнется вся конструкция.

Я для верности ухватила разошедшегося жениха за локоть.

– Уж тебе следовало знать. Медальон об окончании гронды за что?

Вашек фыркнул и принялся водить по прутьям ладонями, замеряя пространство между ними.

– Сюша, ты ведь худенькая. Точно пролезешь.

– Мне даже не видно, что там.

– Я буду держать тебя за руку. Попробуй пролезть, если что, мигом затащу обратно.

Признаюсь, я могла бы и дольше колебаться, но обстоятельства сложились такие… будоражащие. Во-первых, любопытство. Во-вторых, надежда. В-третьих, адреналин. И, конечно, ощущение поддержки Вашека сыграло свою роль. Все это вместе перевесило чашу сомнений и опасений в пользу пролезания сквозь прутья.

Застряла я совсем чуть-чуть в самой выпяченной части тела, но любимый жених с чувством протолкнул сквозь решетку. Он, как и обещал, крепко держал за руку. Я же, прижавшись спиной к прутьям, скользила лучом в темноте. Точнее, сделала попытку. Светоч мигнул и погас.

– Э? – выдал за спиной Вашек, пока я судорожно щелкала кнопкой и в испуге стискивала пальцы жениха. – Что там?

– Светоч не работает.

– Вечно он барахлит в неподходящий момент! – проворчал парень. – Погоди-ка.

Он забрал металлическую трубочку и сунул мне в руку кристалл.

Камень на ладони внезапно разгорелся ярче, словно абсолютная темнота была именно тем, что ему требовалось. Я вытянула руку с веревочкой, позволяя кристаллу качнуться вперед, разбрасывая по кругу лучи. Темнота не отступила, но рассеялась ровно настолько, чтобы лишний раз подразнить, побуждая непрошеного гостя продвинуться еще дальше.

– Ну? – теребил меня Вашек.

– Толком не разглядеть.

Я сделала осторожный шажок вперед, ощущая твердую почву под ногами, и решилась отпустить на секунду пальцы жениха. Еще один крохотный шаг и… сорвалась.

Дыхание перехватило, в ушах засвистело, мысль: «Там кругом был земляной пол!» мелькнула по краю сознания, ладони чиркнули пустоту, и я сиганула вниз с обрыва.

– Вашек! – крик гулом разнесся по темному пространству, когда в легких оказалось достаточно воздуха для вдоха и для призыва о помощи. Голова кружилась, тошнило столь сильно, что, едва прокричав имя жениха, я тут же зажала руками рот. Но мозг работал четко, и он зафиксировал удивительный момент – удара не последовало. Упав, я нисколечко не ушиблась, однако ощущение прыжка осталось отчетливым и ярким. А еще вокруг была пещера. Темная, сырая, и стены проглядывали в полумраке, а все кругом неровно освещалось бликами от слюдяных вкраплений в породу.

– Четыре стихии! – огляделась, слушая мерный стук капель воды и неясные шорохи. Кристалл лежал тут же, возле ноги, словно я просто присела на корточки, а не сорвалась в небытие. Его свет оказался удивительно похож на мерцание остальных минералов в этом странном месте.

В полумраке не было видно деталей, но осмотреть закрытое пространство, чтобы в шоке остолбенеть, мне удалось.

– Вот и не верь после этого бабушкам, – прошептала самой себе, чтобы просто услышать голос и понять, это действительно я, живая, невредимая, самую малость тронувшаяся рассудком.

Ущипнула руку и осознала – это все еще я и именно мои глаза видят распятого у одной из стен человека. Словно в какой-то древней легенде – руки за запястья прикованы к скале, ноги вмурованы в гранит, а вокруг шеи широкий металлический ошейник. Голова бессильно свесилась на грудь, а вся фигура выглядит застывшей и неживой. Как изваяние, но выполненное очень искусным скульптором.

– Вашек, – позвала тихо и жалобно, но жених не откликнулся. Признаюсь, если бы мужчина у стены вдруг поднял голову, отреагировав на призыв, я рисковала получить настоящий разрыв сердца, но он не подавал признаков жизни.

Будь на моем месте какая-то другая девушка, например романтичная героиня повести, она бы непременно двинулась вперед к незнакомцу, но я не страдала отсутствием мозгов. По крайней мере прежде. Даже могла похвастать тем, что раньше мои поступки отличались логичностью и последовательностью, если не принимать во внимание факт поиска сокровищ на пару с женихом. Вероятно, там сверху упало что-то на голову, и сейчас бред казался оглушенному мозгу настоящей реальностью.

Стена за спиной, по которой тщетно шарили мои руки в поисках отверстия, поражала шероховатостью, твердостью и полным отсутствием даже намека на выход. Его не было совсем нигде. Замкнутое пространство некой подземной горы, тихий шелест капель, призрачный свет и сгущающаяся в душе паника. Я старательно сдерживала желание заорать и не сдержала, когда в голове раздалось: «Ана».

Визг заполнил собой темное пространство, отразился от стен, разбился о камни и умножился стократным эхом. Когда его отзвуки стихли, я и правда верила, что случится обвал. Но камни не пошевелились, как и человек у стены, к которому приморозился мой исполненный страха взгляд. И это явно не он говорил в моей голове.

«Ана».

Я стиснула уши руками и принялась оглядываться, паника уже трансформировалась в ужас, от которого хотелось забиться куда-нибудь под один из каменных валунов. «Воздух – суть дыхания, вода – исток жизни, пламя – искра сердца, земля – ядро разума. Стихии, даруйте защиту и дайте сил. Проясните мысли, осветите путь». Я шептала на едином выдохе, призывая ритуальной фразой спокойствие снизойти на меня, всегда такую сдержанную и разумную. Спокойствие не снисходило. Оно не сподобилось рухнуть следом за мной к подножию этой горы.

В моей голове звучал голос. Чужой голос.

– Кто такая Ана?! – страх сорвал вопль на хрипящий шепот.

Стихии, может, это капли шуршат? Они всего лишь стучат о камни и выбивают ритм, а для меня он звучит подобно имени?

Я стиснула ладони и задала самый идиотский вопрос в стиле героини из слезливого чтива, над которым здравомыслящие люди – к ним прежде относилась и я – могли только потешаться:

– Кто здесь?

«Никого. Ни одной живой души, кроме тебя», – было самым здравым ответом, но я уже прочно сроднилась с незадачливой героиней, поскольку к глазам подступили слезы, а в мозгу множились голоса.

«Ана, Ана, Ана», – шепот, как легкое дуновение.

– Здесь нет Аны! – визг опять пронесся по пещере, а я сосредоточила взор на единственном объекте, который здесь находился. – Вы, вы… Это вы говорите?

И дураку было понятно, что не он. Значит, ко мне не подходило звание дуры, а вот помешавшейся – вполне. Но как такое могло происходить на самом деле?

И ведь в этот раз не было зелья. Если только мы с Вашеком не надышались ядовитыми парами в том подвале после обвала стены. Это могло стать объяснением? Могло. Пещера, прикованный мертвец, звуки в голове. Откуда им еще взяться?