Сахар со стеклом

Теперь пришла очередь побледнеть Шевцову. Я проследила за его взглядом и наткнулась на салютующего бокалом с улыбкой Ермолаенко, который стоял на другой стороне залы в компании ещё нескольких парней.

– Лёша, я ничего не понимаю, – в испуге я схватила сводного брата за руку.

– Чего ты не понимаешь, бестолочь? – выплюнул он уже мне. – Что нельзя посреди ночи садиться в машину к незнакомым мужчинам?

– Но он сказал…

Я осеклась, понимая, что несу откровенный бред. Шевцов прав. Тысячу раз прав. Я ещё не понимала, в чём дело, но уже точно знала, что влипла по уши.

– Что это за место?

– Вечеринка для взрослых, – Алексей посмотрел мне в глаза, ища там смущение. – Для особых предпочтений. На лайте, но тем не менее.

Но нашёл не смущение, а страх. Мне действительно стало страшно. В зале было больше двадцати пяти человек. В основном молодые парни и девушки до тридцати лет. Мужчины в брюках и рубашках, на некоторых бабочки, девушки в красивых коктейльных платьях. На первый взгляд и не скажешь, что это развратное сборище. Может, Шевцов пошутил? Просто поглумился в очередной раз. Но почему тогда так отреагировал на моё появление?

– Деньги дают возможность позволить себе большее. То, на что у большинства не хватит смелости и внутренней свободы, – продолжил смотреть мне в глаза. – Я предупреждал тебя, не лезь ко мне, мой мир – не розовые пони.

– Лёша, пожалуйста, давай уйдём отсюда! – шепчу отчаянно, вцепившись в его рубашку.

Но в ответ он покачал головой.

– Не получится уже. Ты подписывала что-нибудь на входе?

– Да. Демьян сказал, что это договор о неразглашении.

– Сукин сын. Я оторву ему башку. Но сначала яйца.

Я увидела, как натянулись желваки на лице сводного брата, а глаза потемнели от злости.

– Слушай сюда. Мне нужно отойти.

– Нет! – я крепче ухватилась за рукав, но Лекс одёрнул меня за руку.

– Тише! Ни с кем не говори, а если кто подойдёт – не опускай глаза, поняла?

Ничего я не поняла, но согласно кивнула. Только бы он поскорее вернулся.

Шевцов ушёл, затерявшись среди людей, а потом и вовсе исчез в одном из коридоров, что скрываются за тяжёлыми красными шторами в зале. Прошло несколько минут, и на невысокой сцене появился мужчина средних лет в костюме. Улыбнулся на все тридцать два. Музыка затихла, а мужчина обратился к присутствующим.

– Дамы и господа! Время пришло.

Я сморгнула странное чувство, будто попала в какой-то фильм. Вечеринка для взрослых? И что дальше, что будут делать присутствующие? Разбредутся по парочкам или разденутся и прямо здесь будут… ну… И где Алексей?

– Сегодня у нас прекрасная ночь и такие же прекрасные лоты. Напоминаю правила ведения аукциона!

Ведущий перечислил какие-то правила, а я пытаюсь понять, при чём тут аукцион. Они продают какие-то игрушки для взрослых? Я же сгорю прямо на месте от стыда, если только увижу что-то подобное.

– Леди, прошу сюда, – ведущий указал стайке девушек на красивый помост, обтянутый бархатом, у сцены.

Бросая манящие взгляды на мужчин и хихикая между собой, девушки расположились на помосте. Все красотки, как на подбор. Макияж, причёски, маникюр. От каждой пахло дорогим парфюмом. Все на высоченных шпильках.

В каком-то сериале я видела подобное, там девушки за большие деньги для благотворительности разыгрывали свидания или даже поцелуи, иногда медленные танцы, а потом деньги отправлялись в детские дома, больницы, строительство дорог или ещё что-нибудь полезное. Но, как мне кажется, тут будут разыгрываться не танцы и поцелуи.

Пока ведущий что-то там ещё говорил, я продолжала искать глазами Алексея и всё ещё не находила. Тревога усиливалась, и руки начинали дрожать.

– Лот номер пять! – донеслось словно сквозь толщу воды, и периферийно я поняла, что в зале установилась полная тишина.

– Милая, это тебя, – одна из девушек мягко коснулась моего локтя. – Выходи на сцену.

– Ч-что?

Тут я осознала, что взгляды всех присутствующих были в ожидании направлены на меня. Оглушающая тишина надавила на перепонки, и до меня стало доходить, что происходит. Меня сейчас разыграют как лот для… для… Мои глаза ещё раз в панике обвели присутствующих и наткнулись на тёмный знакомый взгляд. Моё сознание сузилось до этих глаз, я зацепилась за него, как за спасительную соломинку.

Побелевшие губы Лекса были плотно сжаты, поза напряжена. Он медленно кивнул мне.

Что? Что я должна делать?

Шевцов перевёл взгляд с меня на сцену, а ведущий снова произнёс приглашение.

Я понимала, что деньги от лотов идут не на благотворительность, а значит, за всеми этими увеселениями кто-то стоит. Тот, кто не захочет упускать свои деньги, и просто так мне отсюда не уйти.

Но ведь Лёша что-то сделает? Что-то же придумает?

Набрав полную грудь воздуха, я сделала шаг. Ноги не шли, и я переставляю их едва ли не усилием воли. Шаг, ещё одни. И ещё.

– Начальная цена…

У меня заложило уши уже только от этой суммы. Я услышала несколько выкриков от присутствующих из зала, глядя на них невидящим взглядом. Не хотелось думать, что будет дальше.

Алексей молчал. Видимо, я рыба не особа интересная, поэтому подняв сумму совсем немного, большинство ловцов слились. Потом я слышу сумму, которая кажется мне непомерно большой. Это же целая зарплата моей тёти, если не больше. И голос этот принадлежит Антону Ермолаенко. Вот для чего была затеяна эта игра. Снова всё вернулось к их конкуренции с Шевцовым. И тут я впервые услышала и голос Шевцова, называющий сумму больше.

Господи, откуда у парней, которым и двадцати нет, такие деньги? Даже прожив в доме Виктора более полугода, я всё равно не представляла масштаба вседозволенности.

Суммы росли. Антон и Лекс буравили друг друга взглядами. Ведущий подбадривал их вывернуть карманы посильнее. А я просто стояла, словно омертвела, и ждала. А что, если у Шевцова не хватит денег меня выкупить? Меня ведь не выпустят.

Дышать стало трудно, пальцы покалывало. В ушах снова будто была набита вата, сквозь которую до меня донёсся голос ведущего:

– Продано участнику под номером двадцать четыре.

Удар. Пауза. Снова удар. Ещё одна пауза.

Господи…

Я подняла глаза и увидела, как к сцене идёт Шевцов, а на груди у него номер… двадцать четыре!

Резкий выдох, и я едва не свалилась со сцены в его руки.

– Спасибо, – прошептала, сжав его пальцы.