Бойся мяу

– Ты убрала, что ли, уже? – опомнилась Таня. Катька преспокойно набирала себе карты из колоды.

– Рассказать? – не сдавался Женя.

– Небесная Буренка? – уточнила Лариса. Название ее развеселило.

– Ага.

– Господи… – прошептала Оля.

– В общем, надо на небе найти облако, похожее на корову, и попросить его спуститься на землю, произнеся заклинание. Тогда облако обернется огромной, с волнистой и белоснежной шерстью, буренкой. Она-то и сможет прожевать и съесть Ползучего сенного монстра. И спасет нас всех, – закончил он.

– Круть, – закивала Катя.

– Да, интересно, – отозвалась Лариса. – Никогда б не подумала.

За своей легендой Женька не заметил, как атака на Таню закончилась. Карты убрали в «бито». И пришла его очередь покрываться.

– Кстати, про заклинания, – начала Катька. – Я вот знаю один секрет взрослых… Рассказать?

– Погоди-ка, – Женьку хотелось послушать, но сейчас он был занят своим спасением. Как на зло уже третья его карта имела сестру на руках его сестер.

– Давай, рассказывай – рассказывай, – ответила одна из них – Оля, а потом ему: – А ты бери – бери.

Выхода, действительно, не было, не хватало еще козыря к его одному, и он забрал карты себе. А Оля открыла второй круг.

– Забрали меня как-то мама с папой на дачу. То ли полоть, то ли ягоды собирать, – заговорила Катя, пока Лариса покрывалась. – И помню, я стала в них водой брызгать. Так, это валет там?.. Отлично, вот еще тогда. Брызгаю, веселюсь так, ну, чтобы со скуки не завять. Им, конечно, это скоро надоело, и мама тогда говорит типа: «Хватит, Катя, будешь с водой играть – дождь начнется».

Она сделала паузу. Не то чтобы специально, просто колебалась – выкинуть ли еще карту, когда Лариса принялась собирать «битые». Не выкинула. И Лара выложила перед ней свою последнюю – бубнового короля. И вышла из игры.

– Ну-у? Поняли, о чем я? – спросила Катя, легко покрыв короля козырной шестеркой. Хотела убрать, но Женя встрепенулся:

– Куда?! Погоди-ка, хитрюга, – и подкинул ее завалявшиеся шестерки.

– Ты все про дождь, Катька? – Лариса потянулась и покосилась в окошко.

– Ага, – кивнула она, покрываясь. Но Женька не сдавался и сыпал разномастьем из того, что накидали ему самому. Еще одну карту добавила Таня.

– Всё, всё. Больше нельзя. Не лезет, – запротестовала Катя.

Потом секунд десять поглазела на карты в руках и те, что на диване.

– Жендосик, молодец, – она покрылась как по нотам, ушел козырной туз.

– Черт, – а он, получалось, подмастил. Таня, хмуря лоб, уже выбирала, какой картой на него сходить.

– Ну, так пошли, – Лариса толкнула Катю в плечо и кивнула на окно.

Та заулыбалась, подскочила:

– Пошли.

Они стали выбираться с дивана. Таня чуть повернулась, отодвинулась, пропуская их. На пару секунд Женька увидел ее карты, но от внезапности ничего не запомнил. Правда, еще через пару мгновений увидел одну из них вновь. Сестра швырнула в него даму.

– Куда они? – спросила после.

– Видимо, вызывать дождь, – усмехаясь, ответила Оля. У нее оставалось две карты, но скидывать их она не спешила.

На этих словах Сашка опять поднялся в кресле и перелез на подоконник.

Женя покрыл даму королем. Тут-то Оля и подсунула его червового коллегу. И Женек уже доставал козырь, вот только он был той же масти, что Олин король.

– Черт, – сообразил он и забрал карты себе.

Потом была чистая математика: Оля отдала Тане последнюю карту, Таня покрыла ее и скинула Женьку свою последнюю.

– Ну блин, – бухнул он карточный веер на диван. И это был звук поражения.

А затем в распахнутое окошко ворвался другой звук. Задорный смех и крики.

Визжала Катя, хохотала Лариса. В следующие мгновения верещала Лариса: «Холодно! Холодно!» А Катька хихикала. Наконец, все слилось в один общий переливчатый смех, и вторила ему какая-то булькающая дробная трель.

Вмиг двор стал куда живее зала. И будто бы даже тот тяжелый, густой жар, что стоял у самых окон, развеялся прохладой, задвигался, завихрился. Сашка довольно улыбался с подоконника:

– Ха-ха, классно!

Женек слез с дивана и подошел к другому окошку. Со второй попытки запрыгнул животом на подоконник и выглянул. Но во дворе оказалось пусто. Только в воздухе витал узнаваемый аромат – запах дождя. И последние капельки ныряли еще в ведра и чан у колодца. Женька задрал голову – ни облачка в лазурной вышине.

Кухня взорвалась смехом, а затем в зал вбежали пропавшие сестры. Промокшие, растрепанные и счастливые. Их однотонные футболки – бежевая у Ларисы и голубая у Кати – стали теперь в горошек, беспорядочный, с раздавленными в кляксы горошинками. Безумные прически сочетали пышные, воздушные локоны с поникшими, слипшимися, словно тающими прядками. Улыбки и лица в каплях придуманной росы отдавали прохладой.

Катька по-собачьи замотала головой. Мелкие брызги заморосили на секунду, атакуя Олю с Таней.

– Наигрались? – Оля отстранилась, улыбаясь и отмахиваясь.

– Проказницы! – пожурила Таня и стала вытирать доставшиеся ей капельки.

– Еще как! Охладились, взбодрились, – Катя поскакала по залу.

– Даже спать расхотелось, – поделилась Лариса. И пальцами встряхнула прическу. Немного дождя вновь обрушилось вокруг.

– Ну что, дурачок или дурочка? – спросила она, собирая оставленные в беспорядке карты.

– Женек – дурачок, – пропела Таня и глянула на братика.

– Поду-у-умаешь, – растянул Женька, играя в безразличие. Отошел от окна и шлепнулся в кресло.

– Маму не видела? – поинтересовалась Оля. Развалилась, опершись на стену, и вытянула ноги.

– Не-а, – замотала головой Катя. Она щипала футболку, чтобы та подсохла.