Ночи дождей и звезд

– Работала в телевизионном выпуске новостей. Прямо сейчас в далекой телестудии кто-то вроде меня сидит за моим столом и расспрашивает репортеров в гавани: сколько тел нашли, как все случилось, есть ли немцы среди погибших? Так что да, это и впрямь чудовищно. И я рада, что больше не участвую в этом.

– Но люди все-таки должны знать о голоде и войнах, иначе как мы победим эти несчастья? – возмутился Томас.

– Мы их никогда не победим, – буркнул Шейн. – Все упирается в деньги. Голод и война приносят большие деньги, именно поэтому все идет так, как идет; именно поэтому мир такой, какой он есть.

Шейн не похож на остальных, подумал Андреас, он пренебрежителен, неспокоен и мечтает оказаться где-нибудь далеко. Но для такого молодого парня естественно желание поскорее остаться наедине со своей красивой миниатюрной подружкой Фионой, а не болтать на жаре со множеством незнакомцев.

– Деньги важны не для всех, – мягко вставил Дэвид.

– Я и не говорил, что они важны именно для вас. Я к тому, что мир так устроен, вот и все, – отрезал Шейн.

Фиона резко вскинула взгляд, будто ей уже приходилось таким же образом отстаивать взгляды Шейна перед другими.

– Шейн имеет в виду, что так сложилась система; но она не Бог, чтобы повелевать его жизнью или моей. Если бы я гонялась за деньгами, то не пошла бы в медсестры, – улыбнулась она остальным.

– Значит, медсестра? – переспросила Эльза.

– Да, и меня волнует, не нужна ли моя помощь там, внизу. Полагаю, нет?..

– Фиона, ты же не хирург, тебе не доверят ампутировать ногу в портовой кафешке, – с ухмылкой возразил Шейн.

– Но, знаешь, по крайней мере, я могла бы хоть как-то помочь!

– Ради бога, Фиона, приди в себя. Ну и что бы ты сделала – попросила их по-гречески: «Сохраняйте спокойствие»? Медсестры-иностранки не ахти какое подспорье во время кризиса.

Фиона густо покраснела.

– Уверена, будь мы сейчас внизу, – поддержала ее Эльза, – вашу помощь нашли бы неоценимой. Но спуск отнял бы у нас столько времени, что нам, верно, лучше быть здесь, на холме и подальше от толпы.

Томас согласился с ней. Он снова глянул в бинокль.

– Не думаю, что там вы смогли бы даже приблизиться к раненым, – успокоил он. – Взгляните, какая толчея. – Он вложил бинокль в дрожащие руки Фионы, и та вгляделась в далекую гавань и распихивающих друг друга людей.

– Да, вы правы, я вижу, – тихо ответила Фиона.

– Должно быть, здорово быть медсестрой. Как по мне, это означает, что ты ничего не боишься, – сказал Томас, желая ее подбодрить. – Вы сделали отличную карьеру. Моя мать тоже медсестра, но она трудится сверхурочно и за сущие пенни.

– Она работала, пока растила вас?

– До сих пор работает. Она помогла нам с братом окончить колледж, благодаря чему мы и поднялись. Мы стараемся отблагодарить ее, оплачивать ей отдых и жилье, но она говорит, что пахать без устали просто запрограммирована.

– Куда вы пошли после колледжа? – спросил Дэвид. – У меня есть степень в бизнесе, но это все равно не то, чем я хотел бы заниматься.

– Я преподаю литературу девятнадцатого века в университете, – не торопясь, ответил Томас и пожал плечами, словно это был какой-то пустяк.

– Шейн, чем занимаетесь вы? – поинтересовалась Эльза.

– А вам зачем? – ответил он прямым взглядом.

– Не знаю, может, я просто не могу не сыпать вопросами. Все остальные уже поделились, и я не хотела бы, чтобы вы остались в стороне.

У Эльзы была красивая улыбка, и Шейн расслабился:

– Конечно. Ну, знаете, работаю то там, то тут.

– Понятно, – кивнула Эльза так, будто нашла его ответ очень разумным.

Остальные тоже кивнули. Все всё понимали.

Вдруг Андреас очень медленно произнес:

– Мне кажется, вам всем следует позвонить домой и сообщить, что вы живы. – Пораженные этим гости посмотрели на него, и он объяснил: – Эльза права, сегодня вечером это будет в новостях. Ваши родные увидят все по телевизору, и если они знают, что вы в Айя-Анне, то могут решить, что вы были на яхте Маноса.

Он оглядел всех пятерых. Все молодые, все из разных семей, разных мест, разных стран.

– Ну, мой мобильник здесь не работает, – весело сообщила Эльза. – Пару дней назад я пробовала звонить, а потом решила: тем лучше, теперь я официально в бегах.

– В Калифорнии сейчас неподходящее время суток, – сказал Томас.

– Я попаду на автоответчик, мои наверняка опять на какой-нибудь деловой встрече, – продолжил Дэвид.

– А меня ждет очередное: «Дорогая, милая, вот видишь, как бывает, когда ты бросаешь свою замечательную, уютную работу и колесишь по миру!» – улыбнулась Фиона.

Шейн вообще промолчал. Идея позвонить домой никогда не приходила ему в голову.

Тогда Андреас встал из-за стола и обратился к ним:

– Поверьте, когда я слышу, что в Чикаго произошла стрельба или наводнение, любая катастрофа, я сразу спрашиваю себя, не пострадал ли мой Адони. Я был бы счастлив, если бы он позвонил… Просто коротко сообщил, что он в безопасности. Вот и все.

– Его звали Адони? – удивилась Фиона. – Как Адонис, бог красоты?

– Его зовут Адони, – поправила Эльза.

– И что, он правда смахивает на Адониса? По мнению женщин, я имею в виду, – спросил с усмешкой Шейн.

– Не знаю, он мне не пишет. – У Андреаса было грустное лицо.

– Видите ли, Андреас, вы из тех отцов, которым не все равно. А некоторые отцы другой породы, – объяснил Дэвид.

– Родителю не может быть все равно, просто все проявляют это по-разному.

– А у кого-то, конечно же, вообще нет родителей, – легко сказала Эльза. – Взять меня: отец давно исчез, мать умерла молодой.

– Но кто-нибудь в Германии наверняка дорожит вами, Эльза, – вставил Андреас, но тут же подумал, что, возможно, перешел черту. – Я просто говорю, что мой телефон вон там, у бара. А теперь я открою бутылку вина, чтобы отпраздновать нашу сегодняшнюю встречу, и пусть наши мечты и надежды доживут до следующей звездной ночи, которую мы проведем вместе!

Вернувшись внутрь, он услышал доносившийся с террасы разговор.

– Похоже, он действительно хочет, чтобы мы воспользовались его телефоном, – проговорила Фиона.