Гибискус и Герда: последние дни

Не выдержав, Герда шлёпнула Гибискуса по ладони – даже в полумраке она заметила, как его болотового цвета глаз дернулся.

– Ты меня закопать в лесу решил, скотина?! – рявкнула она, багровея от ярости. На мгновение ей стало до того дурно, что сердце остро кольнуло, – клянусь, я покажу тебе силу толстухи прямо здесь и сейчас, одной правой, если ты меня втягиваешь во что-то нездоровое.

– Что за бред ты несёшь… – обречённо вздохнул Валентин, грубо потянув Настасью за собой, – идём, пока нас не нашли полицейские.

Держась за руки, оба бежали по лужам мимо фонарных столбов и толком не разбирали дороги – ресницы собрались в крохотные треугольники, позволяя влаге стекать на кожу. Продрогшая кожа отлилась белизной, став гусиной; оба продрогли до костей, осматриваясь и стараясь не попадаться прохожим на глаза. Надев капюшоны, Гибискус и Герда побежали на красный светофор, не обращая внимание на отливающие красным капли дождя. В лесу их чуть не заметил курьер на электросамокате, либо если и заметил, проехал мимо.

– Я сейчас простыну. Спасибо, Валя, это было ужасно, – Герда шмыгнула носом, жмурясь от сильного ливня. Её руку настойчиво тянул Гибискус.

– Потерпи, мы почти пришли, – Валентин изучал окрестности, принюхиваясь к чему-то. Остановившись, он отпустил руку Настасьи и присел на корточки, – следа почти не ви… Стой. Тут что-то есть.

– Только не говори, что ты будешь ставить здесь палатку, – простонала Герда, стараясь не кричать в небеса. Ей было горько даже не за себя, сколько за психическое состояние Валентина.

Выпрямившись, он вручил ей окровавленный ножик для срезки грибов.

– Пошли отсюда. Нам нельзя оставаться в этом и ближайших лесах, – строго и мрачным голосом объяснил Валентин. Его зрачок был отчего-то сужен, – поспим на помойке, помоемся завтра в реке. Времени будет полно.

– Валентин, я сейчас санитаров вызову по твою душу, если ещё раз услышу подобную бредятину с твоих уст!! – развернувшись к Гибискусу спиной, она выкинула ножик и беспомощно обняла себя за плечи. Первый побежал за находкой, – Валентин! Ты что как пёс, в конце-то концов?! Не трогай такие вещи, слышишь?!

Не сказав чего-либо, Гибискус положил ножик во внутренний правый карман своего плаща.

– Это я оставлю себе, пригодится. Плащ я потом сожгу, на всякий случай, – пробормотал как в бреду Валентин, игнорируя ударившую лоб своей маски Настасью.

– Ну давай, давай… Мы же такие богатые, скоро новый плащ тебе купим. Будущий грузчик, – Настасья закрыла руками глаза и простонала, – всё, я согласна здесь остаться. Не нужны мне Стальные Камни, в принципе, здесь тоже неплохо.

– Нет. Мы поедем в Стальные Камни, там работы полно и очень много веток метро, – задумался Гибискус, прижавшись боком к боку стонавшей Герды, – я передумал идти на помойку… Оно того не стоит.

– Спасибо, Господи… – убрала руки с лица Настасья, не размыкая век.

– Но палатку я всё же поставлю, – он поставил рюкзак на землю, и Герде послышалось, будто бы он улыбался.

– Так. Всё, – подойдя к туристическому рюкзаку, Настасья невозмутимо поволочила его по земле дальше, – я не буду ночевать там, где ты обнаружил эту вещь.

Гибискус ошарашено посмотрел в сторону уходящей Герды, после чего подбежал и пнул свой рюкзак – так, что вторая вскрикнула от ужаса, когда сам рюкзак повалился на землю.

– Валентин, да что с тобой не так?! – не на шутку испугалась Настасья, подобрав рюкзак Валентина.

– Ты будешь делать то, что я скажу! Ты поняла меня, истеричная сука?! – Гибискус выхватил рюкзак, отчего Герда зажмурилась и сжалась в преддверии удара. Обезумевши посмотрев на Настасью, он больно схватил её за запястье и повёл назад, – попробуешь позвать на помощь кого-нибудь, я тебя землю заставлю жрать.

– Пожалуйста, не надо, – её голос дрогнул.

Закинув рюкзаки в готовую палатку, Валентин грубо пихнул ойкнувшую Настасью внутрь. Только она, вся бледная, мокрая и перепуганная, хотела попытаться сбежать – Валентин тут же присоединился к ней, застегнув палатку. Кажется, судя по его скрещенным рукам на груди и потухшему взгляду, он был в ожидании чего-то.

– Раскидай вещи, я пока осмотрюсь. И не спи без меня. Поняла? – нервно улыбнулся Гибискус, удовлетворившись быстрыми кивками Герды, – Умница. Знала бы ты, как мне жалко тебя убивать.

Глава 3

Проснулись Гибискус и Герда от моросящего кожу воздуха, до этого крепко обнимаясь во сне. Оба были одеты в чёрные свитера, под которыми пропахли потом футболки, и расстёгнутые джинсы – но даже весь этот комплект не спасал от факта, что они и их вещи промокли от прошедшего ливня.

– Прекрасно. Просто прекрасно, – спокойно сказала Настасья, изогнув левую бровь.

– Не истери. Пойдём, зарядим телефоны сначала, а потом разберёмся с автобусом, – не менее невозмутимо попросил Валентин, сев и начав собирать первые попавшиеся носки в свой рюкзак.

– Я хочу написать такую книгу, чтобы все знали о том, насколько весело могут жить бомжи вроде нас, – несмотря на скучающий глас, Герда чуть не избивала несчастную тёмно-синюю футболку Гибискуса. В попытке запихать её в его рюкзак, – суйся нормально.

– Отдай, дура, – Валентин резко выхватил футболку из рук Настасьи, аккуратно сложив и положив в походный рюкзак, – ещё помнёшь мне её, а утюг я не планирую покупать ближайшие девять месяцев.

– Так, ну из бомжатника ты давно вышел. Осталось вывести бомжа внутри тебя, Валентюш, – Настасья пустым взглядом смотрела на стекающую воду, отжимая чёрный носок Валентина, – шик. Блеск. Полный восторг. Я ни в коем случае не расскажу нашим детям и внукам, как мы оба позорились перед людьми.

– Я в армии и не так выживал, когда меня отправили на горячую точку в Мельховку, и я пытался не попадаться на глаза танкистам-истребителям… Чудом не потеряв две руки и правую ногу, когда почувствовал запах малинового мармелада в метре от себя, – Гибискус поджал губы в тонкую линию, сев лотосом, – меня хотели отвести от армии. Но как говорил мой отец, если ты не служил, ты придурок и всё тут.

Впервые сердце было полно приятного тепла – Настасья подняла брови в немом потрясении, пока доставала из своего рюкзака круассаны с шоколадной начинкой и два бананового сока в маленьких розовых коробочках.

– Подожди. Ты что, наконец-то решил мне рассказать что-то о твоей жизни? – не меняя выражения, Герда подошла к Гибискусу и протянула коробочку.

– Если честно, я просто сдохнуть хочу, Насть. Но зная тебя, я понимаю, что тебя съест стая бомжей в случае моей смерти, – вяло улыбнулся он, приняв коробочку с соком, – спасибо.

– Расскажи подробнее. Как ты выживал? – Настасья прижалась к боку Валентина, пытаясь согреть его и себя.

Гибискус некоторое время молчал, но всё же проткнул тёмно-зелёной трубочкой коробочку.

– Я был в плену, так или иначе. Но меня отпустили, потому что члены моей семьи были очень важными шишками и моя поимка гарантировала появление новой войны с Россией, – он откашлялся, шмыгнув носом от насморка, – до этого я ел ревень, лопухи и обычную траву, когда по своей глупости и наивности отстал от своих ребят. И да, в армии меня постригли на лысо. После армии я не хотел быть похожим… На тех ребят. И начал носить парик из настоящих волос, а спустя три года нарастил себе волосы. Прямо как сейчас.

Вина острием швейной иглы залезла куда-то под сердце, сочувствие и адреналин вылились воедино – Герда чуть не заплакала, представив всевозможные картины из Ада, который успел пережить Гибискус в период службы.

Прижавшись к нему сильнее, она нежно погладила его по бицепсу.

– Мне нравятся мои волосы, с ними теплее и приятнее на публике. Сама же замечаешь, как мужчины и женщины ведутся на мой образ в маске? – сухо поинтересовался Валентин, внимательно посмотрев на румяную Настасью.

Она пожала плечами, хмыкнув.

– Дело даже не в маске и волосах. У тебя настолько печальный голос и взгляд, что жалеть тебя охота, – Настасья любяще поцеловала бицепс Валентина, на что он поднял бровь.

– Как ты можешь меня любить? У меня даже брови нарисованные. Тобой же, между прочем, – Гибискус хмуро посмотрел влево, игнорируя существование Герды.

– Люблю и всё тут. И да, давай поскорее соберём вещи и погреемся где-нибудь, не то почки отморозим, – ещё раз чмокнув бицепс Валентина, Настасья поднялась на ноги, – я права же, нет?

– Это не ответ. За что ты меня любишь, когда я общаюсь с тобой как… С малознакомой женщиной? – сдвигал брови он, поднявшись на ноги тоже.

– В смысле? У нас секс три раза в день. Ежедневно, причём, – округлила глаза Настасья при виде Валентина, подобрав свой чёрный свитер за воротник, – этого недостаточно?

Гибискус сам толком не понял, что в её словах так сильно рассмешило – он хотел зло пошутить, но мужественно заменил юмор на нервный смех.

– Ты меня только за секс любишь? – прекратил смеяться он, звуча очень сурово и гневно.

– Ну-у… Ты, конечно, нищеброд, но очень щедрый, – засунув свитер в походный рюкзак, Герда взяла его ладонь и чмокнула указательный палец, – ты ж моя булочка с малиновым вареньем.

– Не сюсюкай меня, – вырвал свою ладонь из хватки Валентин, поправив волосы на затылке, – я должен знать, как нам жить дальше.