Гибискус и Герда: последние дни

– Валя. Я промокла. Мне холодно. А с твоими ожогами тебе явно хуже, чем мне, – Настасья шумно вздохнула, аккуратно застегнув ширинку на чёрных джинсах Валентина, – ты чего?

Сказать, что он чуть от страха не умер – ничего не сказать.

– Ничего. В следующий раз я сам себе всё застегну, – серьёзно задумался над жизнью Гибискус, позволив Герде вернуться за круассанами и бутербродами с мясом из копчёной курицы, – сперва перекусим. А то я в темноте не очень понял, насколько далеко мы ушли от дешёвой хлебопекарни.

***

Немного побыв в тепле, телефоны вновь заработали. Сами же Гибискус и Герда сидели в хлебопекарне «Яблочный восток», жадно уплетая слоёные косы с курицей и грибами-опятами. Горячий латте с карамельным сиропом дурманил обезумевшие разумы пары. Но ещё больше, их успокаивали персикового цвета обои с золотыми тюльпанами, красивый круглый столик белоснежного цвета и вид на автобусную остановку справа.

– Валя, я скоро так ноги в кровь разотру, – простонала Герда с немного приподнятной театральной маской, дотронувшись пальцем до пончиков посередине. Взяв один, она положила его на салфетку, – ты уверен, что мы вовремя придём и не потратимся на заживляющую мазь?

– Потратимся. Но отправимся мы только завтра. Это плохая новость, – Гибискус отпил глоток и поставил стакан перед собой, – хорошая, это отсутствие дождя сегодня.

Казалось, молчание Герды было способно убить всё на свете.

– Хорошо. Нет, правда. Всё хорошо, Валюш. Если мы проведём этот день в общепитах и кофейнях перед очередным сном в лесу, я не против, честно, – без эмоций заверила она, но Валентин ясно услышал нотки ярости и сарказма в её голосе.

– Предлагаю отсидеться в трёх хлебопекарнях до окончания дня, а лес я выберу рядом с нужной нам остановк… – Гибискус не успел договорить, будучи прерванным властным ударом по столу со стороны Герды.

– Валентин… – негромко, но чётко и нерадостно произнесла Настасья, – сними чертову комнату. Тебе жалко, что ли? Просто пойми, мы простудимся, я беременна, а мы на мокрых вещах спать будем?!

– Я собирался сегодня купить матрас, – Гибискус взял стакан, слегка повертев содержимое по часовой стрелке, – это будет для нас самым экономным решением, чтобы не пропасть в Стальных Камнях.

– Господи… – расплакалась Герда, посмотрев на потолок, – Ну почему ты такой жмот…

Глава 4

Стальные Камни встретили Сиреньевых серыми тучами и неприятной влагой, отчего обоим не хотелось жить. Осенние листья шуршали под ногами, утопая в лужах и слякоти, будто бы создававший этот пейзаж художник страдал многолетней депрессией. У Стальных Камней была особенность не в только старинной архитектуре и граффити в виде средневековых дам на обшарпанных дверях – дело было в раздвижных мостах и самой вкусной восточной выпечкой в России. Соответственно, Валентин потому и не хотел ехать сюда.

Настасья хотела кричать от радости, но у неё не было и капли энергии в теле: а возможно, она простудилась тоже.

– Валюш, смотри как… – оглядевшись, Герда не нашла Гибискуса, – Валентин? Не поняла. Ты куда делся? Валентин!

Ответом последовал вдалеке проехавший джип чёрного цвета.

– Валентин!!! – Настасья в слезах побежала за джипом, успев увидеть заторчавшую руку в знакомых ожогах, – Валенти-ин!!!

***

– Настя, проснись.

Лениво простонав, Настасья нехотя разомкнула веки.

Гибискус нависал над ней, прогибая матрас под ними.

– Ты кричала во сне. Меня звала, что ли? – промурлыкал он, уткнувшись в шею Герды.

Происходящее казалось галлюцинацией, нежели сном или сказкой – Настасья только сейчас задумалась, насколько же уродлив Валентин с этими изюмчатыми ожогами по всему телу и опущенным веком. Не человек. Сплошной кусок чудовища. Хотелось оттолкнуть его от себя так, чтобы он ни за что не посмел вновь приблизиться, и вообще чтобы он нашёл себе другую – либо, как сочла сама Настасья, она ещё не пришла в себя после тщательного выбора матраса для палатки.

– Жмот. Скотина. Чудовище, – невольно расплакалась в руки Настасья, после положив ладонь ему на левое плечо, – ещё и заставил резать этот чертов матрас, чтобы он в палатку влез. Мог просто снять комнату, а не вот это всё. Спасибо на том, что матрас толстый оказался.

Ответом последовал лишь жадный поцелуй в правое плечо.

– Валя, я так больше не могу. Отстань от меня. Лучше кофе мне налей, пожалуйста, – Герда положила ладонь на его макушку, слегка «похлопав» по ней, – потомство хочет кофеина.

Не ответив, Гибискус молча отстранился и направился к её рюкзаку.

– Пока ты спала, я изучил некоторые улицы… Всё достаточно тихо. Это хорошо. Мы явно на верном пути, – Валентин достал термос, открутил крышку и налил в неё латте с ванильным сиропом, – кстати, что насчёт твоего сна? Ты меня звала?

– Мне приснилась твоя рука, торчащая в мимо проехавшем джипе… – Настасья сладко потянулась, сев лотосом, – Надеюсь, в том сне ты просто изменил мне с какой-нибудь богатенькой фифой.

Отдав крышку с кофе, грустно улыбнувшийся Гибискус сел напротив и вытер слёзы с щёк Герды. Та даже не смотрела на него, слегка дуя на кофе.

– Настя, скажи честно. Я урод? – вкрадчиво спросил он, игнорируя щебетание птиц вне застёгнутой палатки.

– Моральный, – вновь подула на кофе, отпив маленький глоток, – ты моральный монстр и чудак, Валя. Тебе надо лечиться. Серьёзно. Я не знаю, насколько меня хватит с тобой.

По всей палатке раздался звук громкой пощёчины.

– Да отстань ты от меня уже, скотина, сил у меня на тебя нет! – Герда чуть не вылила кофе прямо на пах Гибискуса, коснувшись горящего пятна на правой щеке. Сердце глухо стучало, отдаваясь в ушах, – Мы живём как бомжи, и будем жить как бомжи, хотя я хочу палетку теней от Флёр!

– Ты цену на них видела, Флёр? Три нюдовых цвета за семь тысяч триста пять рублей. Хорошо, можешь в будущем приобрести их, но зачем? Ты все равно носишь маску, это раз. Два, мне будет без разницы, накрашена ты будешь этим бежевым нюдом или нет, – нервозно улыбнулся Валентин.

– Я хочу ту, что называется «Сон дикой лисицы». Там целых семь цветов и стоит всего-то три тысячи три рубля, если заказывать на Амстердли или на Номстердам, – отставив кофе влево, Герда отодвинулась от Гибискуса, – что такого? Я тоже хочу быть красавицей, на ком вся косметика ложится идеально!

Не сказав чего-либо, Валентин расстегнул палатку и вышел на улицу. Герда вышла за ним.

Ночной сумрак пробирал до костей не только холодом осенней погоды, но и вводил ужас в ослабевшее сердце Герды. Даже сейчас она плакала, от бессилия – ей казалось, Гибискусом управляет непонятная сущность, и от этого он страдал всезнанием на фоне оголевших деревьев в преддверии зимы. Огонь, который рос в ней с рождения, погас: она понимала, что Валентин навсегда испортил ей репутацию перед народом. За такое нормальные люди не прощают, размышляла Герда, но Гибискуса не прощать было страшнее прихода в Ад.

Валентин разжёг костёр палками, маленьким мешком угля и свежей газетой, которую он купил по пути в третье кафе. Настасья так и не успела её прочитать из-за него, когда он был так занят чтением и вслух мгмкал. Единственное, что узнала Герда, не в слух зовя себя бесполезной, это продолжение войны России с Францией и Китаем. Норвегия вступилась за Россию слишком поздно и Китай сумел напасть на Таёжницу, одну из полузаброшенных деревень в Талицкой области. Жителей Таёжницы эвакуировали, но их питомцев забрали на передержку, либо приютили.

– Валя. Что с нами будет? – спросила Герда, смотря на языки пламени.

Гибискус не нашёлся с ответом, втыкая маршмеллоу в обработанную влажной салфеткой палочку.

– На картах всех городов России появились схемы, указывающие самые короткие пути к бомбоубежищам. Но если мы спрячемся там, нас подорвут. Не так ли? – Настасья с надеждой посмотрела на Валентина справа, сидящего к ней боком, – Что нам делать?

– Умирать, так под мелодию, – Гибискус выглядел не менее измученным, – вот поэтому я думаю, стоит ли нам жить вместе дальше. Все равно умрём.

Оба неловко замолчали, вслушиваясь в шум природы. Никого кроме них.

– Мы с тобой как выжившие в период зомби-апокалипсиса, – Настасья откашлялась через горло, подвинувшись вплотную к Валентину, – а как бы ты провёл свои последние дни, если бы у тебя была такая возможность?

– Снимал бы домашнее порно с лесбиянками, – ответил он, рассмотрев подгоревший маршмеллоу.

Пронаблюдав за трапезой Гибискуса, Герда раздражённо чуть отодвинулась от него.

– Ты отвратителен, – Настасья достала маршмеллоу из большой пачки и откусила кусок, прожевав, – я, конечно, бывшая яойщица, но у меня не было подобных мыслей касательно…