Меня проиграли миллиардеру

– Андрей, какой красивый у тебя дом, – уже доносится сладкий голосок из глубины гостиной, а я сгораю от желания выставить этих шалав за дверь. Как он мог привести их всех домой?

Теперь на их фоне я чувствую себя полной идиоткой в обличии монахини. По всей видимости, меня приняли за прислугу, хотя каждой из них известно, кто я такая.

– Не злись, Тами, они наши гости. Ты ведь не хочешь показаться недружелюбной? – тихий, но грубый голос мужа выводит меня из транса, и я бросаю одежду и сумки этих сучек на пол.

Вот только выплеснуть скопившийся в груди яд не успеваю. Меня обрывает стук в дверь, и я заставляю себя проглотить колкость в адрес мужа, который уже встречает последнего гостя.

Я же оказываюсь совершенно растерянной и не способной сказать больше ни слова. Весь день я морально готовилась к сегодняшнему вечеру, но удар под дых оказался слишком внезапным и унижающим. Потому что мне придется обслуживать не только его друзей, но и тех шалав, которых они притащили с собой.

Наверное, лишь эта горящая внутри меня ярость помогает мне абсолютно холодно поприветствовать Романа и проводить его к столу. И от этого мужчины не ускользает моя отрешенность.

Прекрасно!

Вечер только начался, а я уже на взводе, хотя не стоит забывать, что своим присутствием нас еще почтит мой отец. Хорошо, что он явится к самому покеру и пропустить официальную часть. Без него ужин проходит весьма сносно.

Не считая наглого и пристального взгляда Гаспарова, контролирующего каждый мой вздох, и чувства отвращения, застрявшего у меня в горле от осознания, что я невольно являюсь свидетелем неверности чужих мужей.

И я не могу игнорировать этот факт, потому что знакома с каждой из их жен. Жен, которые в отличие от меня наградили своих супругов детьми, но как известно, и дети не гарантия от походов налево. Мне кажется, с детьми в подобной ситуации еще сложнее, не каждая решиться уйти от супруга, имея такой якорь. Да и мужья у нас такие, что просто так и не уйдешь. Ни себе, ни людям. Так и живем.

– Тамилана, смени гостям тарелки, – прилетает мне новая команда от Князева, и я застываю с вилкой у рта, так и не успев попробовать хоть кусочек из того, что лежит у меня на тарелке. Кладу приборы на стол и поднимаюсь.

Аппетит испорчен безвозвратно. Аккуратно убираю ненужную посуду, но стоит мне приблизиться к Роману, как тело снова охватывают странные ощущения, особенно когда чувствую скользнувшие по моей голени сильные пальцы. И тут я даже на секунду теряюсь, замирая с тарелкой в руках. – Не могу перестать думать о тебе, – раздается интимный шепот возле моего уха, пока я с любезной улыбкой забираю грязные тарелки у друзей Андрея. – В моем доме ты не будешь прислугой, – все так же тихо, посвящая каждое слово только мне одной, отчего мое волнение достигает пика, а сердце теряется в бесконтрольных ударах.

Твою мать…

Но естественно я игнорирую эту провокацию и, прочистив горло, как можно скорее наполняю его бокал красным вином. А затем забираю тарелки и устремляюсь прочь, позволяя себе наконец глотнуть свежего воздуха.

Да что он себе позволяет? Ненормальный… Если бы Князев это услышал… Нет! И думать не хочу!

Черт возьми, я даже рада, что у меня появился повод уединиться и привести себя в чувство.

Опускаю тарелки возле раковины и с минуту прислушиваюсь, а убедившись, что все гости вовлечены в разговор с хозяином дома, я разрешаю себе задержаться на кухне, где обреченно склоняюсь над раковиной, предварительно вцепившись в нее руками.

Все отвратительно. Просто ужасно!

Подавленная реальностью, я немного выпадаю из времени, из мыслей. Из жизни. Но когда прихожу в себя, испытываю неприятную сухость в горле и сглотнуть ее не получается.

Оттолкнувшись от раковины, я дую на выбившийся из хвоста локон и открываю шкафчик с посудой, как вдруг ощущаю, что кто-то стоит сзади. Сердце екает и кубарем валится вниз. Потому что это не Андрей, его гогот слышится из обеденной зоны.

Но обернуться не успеваю, не успеваю даже вздохнуть, как спиной ощущаю обжигающее тепло, что мгновенно захватывает меня в свои владения.

Две ладони касаются моей талии, и я срываюсь на рваный вздох, попадая в плен взбесившихся на коже мурашек, распадающихся под платьем странным покалыванием.

«Нет, это точно не муж», – гадаю я, так и замерев на носочках, с протянутой за кружкой рукой, а потом слышу над своей макушкой:

– Позволь, я помогу, – бархатный, слишком приятный голос выдает своего хозяина и проникает в меня сквозь рецепторы, заставляя еще сильнее напрячься. А когда крепкое тело слегка вжимает меня в края столешницы, а мужская рука тянется за той самой кружкой, мое дыхание ломается, рыссыпаясь на поломанные звуки. Потому что прямо сейчас к моей заднице прижимается пах чужого мужчины.

– Держи, – он подает мне кружку, слегка отступая и позволяя мне сделать глоток так необходимого воздуха.

– Спасибо… – с трудом выдавливаю севшим голосом и дрожащими пальцами беру чашку.

– Он обижает тебя?

– Ч-что, простите? – от услышанного я даже поворачиваюсь к этому вежливому наглецу, но снова замираю взглядом на красивом лице молодого мужчины, который заметно выше меня.

Мне приходится поднять голову, чтобы рассмотреть его точеный подбородок, плавно перетекающий в угловатые скулы, а дойдя до его, наверное, мягких губ, ощущаю, как меня бросает в жар, и я постыдно опускаю глаза.

Проклятье… я снова делаю это, любуюсь им. За что собственная совесть тут же осуждает меня, вынося приговор, ведь сейчас я уподобляюсь своему мужу, восхищаясь тем, кем восхищаться не должна.

Да, не должна! Замужняя женщина не должна находиться в такой близости с посторонним мужчиной, а тем более так откровенно рассматривать его.

Вздрагиваю, когда моего подбородка аккуратно касаются чуть шероховатые пальцы, заставляя взгляд вернуться обратно к губам мужчины, которые сейчас кажутся еще ближе.

Сглатываю и поворачиваю голову в сторону.

– Вам лучше уйти. Мой муж убьет вас только за один ваш взгляд.

– Ему придется это сделать, потому что сегодня я заберу тебя у него.

С этими словами Роман как ни в чем не бывало покидает кухню, а я, не в силах даже пальцем пошевелить, застываю с глухим аханьем.

Что ему от меня нужно? И как мне расценивать его последнюю фразу…

5

Мне потребовалось еще пару лишних минут, чтобы собрать себя в единое целое после произошедшего внутри землетрясения. А случилось оно по вине мужчины, который явно дурно на меня влияет.

Чертовски самоуверенного мужчины, считающего, что Князев спокойно отдаст то, что давно принадлежит ему.

Вот только заявление Романа о том, что он намерен забрать меня, с каждой секундой пугает все сильнее. И я не могу понять причину этого.

Во-первых, не думаю, что такое вообще возможно. Во-вторых, даже если бы его слова теоретически оказались правдой, с чего мне боятся?

Худшей жизни, чем с моим мужем, просто-напросто быть не может.

Так почему же меня так волнуют слова Гаспарова?

Наверное потому, что от них повеяло будущим. Будущим, которого с Князевым я никогда не увижу. Но в моем случае мечты равносильны убийству, ни к чему тешить себя надеждой и верить, что я смогу уйти из этого брака. Это возможно лишь в одном случае, если я стану вдовой…

Поправив волосы и платье, я все-таки возвращаюсь обратно за стол, вот только оказываюсь не готова к тому, что об моего мужа потирается та самая сучка. На глазах у всех.

Нет, черт возьми, конечно, причина не в ревности, мне просто больно от унижения, какое я чувствую по вине этого мудака!

– Нужно просто перекрыть им кислород, – вальяжно ведет беседу Князев, держа одну ладонь на бедре шлюхи, сидящей у него на коленях.

– Мой человек уже занялся этим, – отвечает ему Стахов, ведущий юрист компании, на что Андрей утвердительности кивает.

– А вчерашняя проверка? – теперь он обращается к девке, что у него на коленях. Карина, кажется.