Меня проиграли миллиардеру

Часто хватая ртом воздух, я не нахожу, что ответить своему мужу, прежде чем грубая рука покидает мое предплечье. Но даже жжение на коже под платьем едва ли сравнится с той болью, которая разрывает мою душу. Акции, акции, акции… Князев совсем свихнулся на этом проклятом бизнесе.

– Забавно… – шепчу себе под нос, пребывая в полном отчаянии, а в ушах стоит фоновый гул, потому что я отказываюсь понимать происходящее и совершенно ничего не слышу. Кажется, я даже ничего не вижу, чувствуя себя своего рода сторонним наблюдателем.

Интересно, если бы мой отец присутствовал, могла бы я рассчитывать хоть на жалкую каплю его поддержки… или сочувствия? Нет, все-таки хорошо, что он не смог явиться, какой бы не была причина его отсутствия.

– Играем один раз, – долетает до моего затуманенного рассудка голос Гаспарова. – На новой колоде.

И вот в эту секунду действительно наступает настоящая тишина, а на стол прилетает что-то тяжелое.

Я с опаской поворачиваюсь в сторону мужа и понимаю, что вся его уверенность теряет своей шлейф благородности. Сейчас с него будто сняли десятки скользких слоев лживых оболочек.

Но уверена, это видно только мне. Слишком жесток этот человек, чтобы показывать малейшую трещину в своей броне. Только я знаю, что он не отступится, потому что никогда не позволит своей бараньей гордости уступить место слабости и разуму. Лишь я понимаю, что сегодняшняя игра может перевернуть всю мою жизнь с головы до ног. Принести деспотичный хаос. Разрушить меня окончательно. Уничтожить останки шаткой гордости. А самое ужасное в том, что уйти мне никто не позволит.

Я будто погибаю между молотом и наковальней, зная, что сегодня моя судьба зависит от случайной карты…

Но я пойду до конца, потому что у меня с отцом есть один маленький секрет, точнее это секрет отца, о котором я обязана молчать. И молчать в моих же интересах. А, следовательно, я в любом случае буду марионеткой в руках мужа, потому что пожертвую всем, лишь бы подобная участь не настигла мою младшую сестру.

К сожалению единственное, что я знаю о ней, нас разлучили в день, когда она родилась…. Ту, что до тридцатой недели считали мальчиком. Но когда на свет появилась девочка, после родов которой скончалась моя мама, отец обезумел, и младенцем отправил ее в пансион в Англии.

Никто не мог ничего изменить, а мне повезло только в том, что я была первенцем. Отец не скрывал от меня этой информации и каждый раз обещал, что познакомит меня с сестрой, даже фотографии показывал, по которым я много лет пыталась найти ее.

Вот только что я могу, когда сама нахожусь в темнице с чудовищем? Да и кто мне поможет? Везде правят власть и деньги. А мой отец сполна снабжен и тем, и другим.

И вот с чего любить мне этого подонка, гордо звавшего себя отцом?

Одну отправил в интернат, другую в лапы монстру, шантажируя жизнью маленького, ни в чем не повинного ребенка. Папа напрямую говорил, что если не я, то моя пятнадцатилетняя сестра выполнит то, что предназначено мне, но если я буду послушной, весть о еще одном живом ребенке Айдарова останется в тени, как и было все эти года.

Разве могла я пожелать такой участи невинному существу, тем более ставшему копией моей мамы. У малышки был шанс жить другой жизнью, это в итоге и стало моим наваждением. Не допустить, чтобы еще одна женщина из нашего рода угодила в ловушку проклятой судьбы, где женское слово никогда не имело веса, где женщина была только имуществом мужа. Или средством получения наследников.

Я помню день, когда впервые увидела Князева. В ту ночь моя подушка была пропитана горькими слезами, с которыми я на коленях и приползала к отцу, умоляя не отдавать меня ему. Однако его воля оставалась непоколебимой. Так же как и воля Князева, пожелавшего обладать одной среди миллионов красивых женщин. Именно мной.

Только по этой причине я терплю эту жизнь, и Князева, потому что, даже если наложу на себя руки, пострадает моя младшая сестра, ведь она займет мое место. Невинная девочка, совсем неготовая к этому варвару. Он сломает ее, как хрупкую бабочку. Так же, как отец сломал мою мать. И это проклятье никогда не закончится.

Не знаю, чем я отличаюсь от них, почему все еще дышу и даже пытаюсь бороться. Но я пообещала себе, что ради нее вытерплю и когда-нибудь выберусь из этого ада, а потом заставлю отца отдать мне сестренку и вместе с ней исчезну. Начну все сначала…

Поэтому и сегодня я терплю отношение, что забирает остатки крупиц моей женской гордости.

– Поднимаю, – слишком спокойный голос мужа вклинивается в ужасные воспоминания, и я с шумным вздохом возвращаюсь в реальность, где игра уже идет полным ходом. Однако я по-прежнему нахожусь в каком-то тумане.

Роман делает глоток вина, бросая на меня короткий взгляд, который я просто не успеваю прочитать, но ощущение, что именно эти голубые глаза пронзили мою душу насквозь, слишком явное, чтобы игнорировать его, после чего мужчина наконец произносит:

– Поддерживаю. – Гаспаров кидает фишки, а потом тянется к колоде.

Неожиданно мне хочется забиться в угол, чтобы не ловить на себе осуждающие взгляды присутствующих шлюх. Каждая тупая сучка завидует мне, но если бы я только могла, с радостью отдала бы им все! Сняла бы с себя кожу, лишь бы избавиться от этого проклятья!

Я даже не сразу понимаю, что меня трясет, то ли от унижения, то ли от потрясения, то ли от безысходности…

Снова встречаюсь взглядом с Романом, но в нем нет и толики того, что горит в глазах моего мужа. Соперник Князева крайней спокоен и это возмущает больше всего на свете. Это все ради забавы, даже для этого якобы благородного рыцаря, кем он действительно является на фоне Андрея, вот только и для этого рыцаря моя жизнь как карточный долг… Азарт. Соперничество. Ни более. Вспыхнувшая ярость помогает мне собраться с силами и продолжить вместе с остальными наблюдать за игрой.

– Вскрываемся, – звучит голос ведущего, которого я совершенно не замечала, находясь в ступоре. Как в принципе и саму игру.

Затаив дыхание, я сминаю подол платья в кулаках, ощущая, как на лбу выступает испарина. Даже если Роман выиграет, он не станет моим спасением, муж заставит меня вдвойне ответить за свой проигрыш… Поэтому я молюсь всем богам, чтобы Князев, как и всегда, одержал победу.

– Флэш против фулл-хауса, – восторженно объявляет дилер, и мое сердце падает в пятки. Только я еще не могу понять, от облегчения или ужаса, потому что в суматохе улюлюканий за столом ни черта не понимаю и, более того, прихожу в ярость.

– Ублюдок, – слышу грозное шипение мужа, и мои глаза едва не закатываются от шока. Он проиграл.

8

– Игра закончена!..

– Охренеть!..

– Ничего себе!..

Голоса и возмущенные вздохи смешиваются в единую палитру, пока я сижу на месте с грохочущим под ребрами сердцем. Грудь пробивает тревожная дробь, на ладонях появляются капельки холодного пота. Это ведь просто игра, верно? А мой муж никогда не смирится с проигрышем…

– Выиграл, красавчик, – верещит одна из девиц, будто на короткое мгновение выбивая из моих ушей затычки, но потом все снова смешивается в единое месиво глухих звуков.

Кто-то из мужчин подначивает мужа на реванш, кто-то послать Гаспарова к черту, а кто-то просто шокировано матерится, будто из него изгоняют дьявола. Спустя несколько глубоких и бесполезных вздохов на меня окончательно обрушивается реальность происходящего. Среди которой я все еще дышу.

Князев опозорен. Унижен. И чувствую, с меня еще спросят за игру, все это лишь вопрос времени.

Когда муж резко бьет кулаком по столу, заставляя всех гостей заткнуться, я вздрагиваю.

– Тихо, – мрачно гремит Андрей, прежде чем делает затяжную паузу, после чего откидывается на стул, и на его лице появляется привычное презрительное выражение. Якобы он все еще на коне, а мы шелуха, прилипшая к ботинкам. – Что ж, как говорится, карточный долг – дело чести.

«Ты ублюдок!» – мысленно кричу я и поворачиваюсь к Князеву, впиваясь в него взволнованным и одновременно осуждающим взглядом, совершенно не веря ни глазам, ни ушам, свидетельствующим о том, что он принимает поражение. Господи, он меня убьет…

– Кто-то угодил в свою же ловушку? – торжествующе подытоживает Роман, и я невольно обращаю на него свой взгляд. О да, его улыбка тоже торжествующая. Хотя больше походит на азартный оскал хищника. И сейчас раздражает меня ни меньше поведения мужа.

– Ловушка, – злобно усмехается Князев. – Смотри осторожней, карма та еще сука. Но раз выиграл, забирай свой приз.

Приз? Нет! Как он может так поступить со мной?!

– Ты совсем обезумел! – подскакиваю с места и всеми силами показываю ему свою ярость. Мечтая, чтобы мой взгляд был способен придушить его силой ненависти, что так болезненно овладевает мной. – Я твоя жена, а не вещь, которую можно отдать! – голос предательски дрожит, но каким-то образом я все еще стою в доминирующей позе.

Андрей в свою очередь жадно обводит мою фигуру блестящими глазами, в которых я вижу страшных монстров и пугающую темноту. А потом он демонстративно запускает свою ручищу мне под юбку, отчего я вздрагиваю и ощущаю, как щеки мгновенно заливает жаром.

– Я был не прав, парень, – издевается бородатое чудовище. – Она хороша, – муж отвешивает мне грубый шлепок и, не выдержав такой грубости, я с раздражением освобождаюсь от его руки.

– Андрей, прекрати! – цежу сквозь стиснутые зубы, всеми силами пытаясь абстрагироваться от окружающих меня глаз.

– Месяц. И потом Тамилана сама выберет, с кем ей остаться. – Услышанное пулей влетает в ухо, и я тут же оборачиваюсь в сторону говорящего. – Из одной игры вытекает другая. Потрясающе, правда? – Гаспаров равнодушно отпивает глоток вина и тихо опускает бокал на стол.

Он чересчур спокоен. Чересчур уверен в себе. Чересчур раздражает меня этим! Каждое его движение, слово, взгляд, все они наполнены вкусом победы.

– Ты чертов ублюдок, Гаспаров! Но мне нравится ход твоих мыслей. Я согласен.