Странный маг, или Любовь сильнее магии

– Почему это «мой ненаглядный»? – девушка почувствовал в словах баронессы и злость, и агрессию.

Всё это могло нести серьёзную опасность и Никите, и ей самой. И уж точно, это могло сорвать их совместную поездку в столицу. В последнее время девушка часто замечала явную несправедливость со стороны родителей, особенно матери, в отношении к кузену. Баронесса словно мстила парню за то, что её собственный сын растёт избалованным бездельником.

– Где этот Никита?

– Не знаю, его не было на занятиях.

– Как это не было? Почему мне не сказали сразу?

– Матушка, с каких это пор вас стало интересовать, где находится наш двоюродный брат? Я и подумать не могла, что это не вы его куда-то отправили.

Женщина выскочила из комнаты, хлопнув дверью. Весь дом пришёл в лихорадочное движение. В конце концов, всех собрали в гостиной. Оказалось, что молодого барона никто не видел со вчерашнего вечера. Барон накричал на всех. Потом ему в голову пришла какая-то мысль, и он побежал в свой кабинет. Поскольку отец никогда не передвигался по дому бегом, Ольга поняла, что произошло что-то важное, и двинулась вслед за отцом. Однако, баронесса опередила её, и когда девушка приблизилась к приоткрытой двери кабинета, оттуда раздался горестный вопль: «Ушёл, сволочь!» – затем дикий, звериный рёв, и звук разбитой посуды. Девушка сочла за благо запереться в своей комнате, чтобы переждать эту дикую «бурю». Она даже не представляла себе, что такое может быть в их, казалось бы, благополучной семье.

Караван движется второй день. В охране каравана процветает так называемая «стариковщина», это когда старые члены отряда считают, что имеют право издеваться над новичками. Когда два здоровых и наглых наёмника потребовали, чтобы я постирал их портянки, я их послал очень далеко. Они промолчали, но во время ужина подошли ко мне со спины. Один из них ударил меня по голове, а второй – ногой в спину. От удара по голове я на мгновение потерял ориентацию в пространстве, поэтому от удара в спину полетел вперёд и растянулся на животе. Эти подонки подскочили ко мне с двух сторон и начали пинать меня ногами. Но я уже пришёл в себя, сгруппировался, слитным движением выхватил кинжал из ножен и нанёс режущий удар по ноге, наносившей мне очередной удар. Наёмник взвыл и повалился на землю, а его напарник убежал в сторону командира охраны каравана.

Когда он привёл целителя и командира я уже доел кашу и пил напиток, который нам дали вместо чая. Командир начал на меня орать, что я вывел из строя одного из лучших бойцов отряда. Я встал в полный рост и подошёл вплотную к этому «полководцу».

– У вас что, нет ни одного целителя? Вон его уже подлатали.

– Это не отменяет того факта, что ты с оружием напал на своих боевых товарищей.

– Это говно, а не товарищи. Они двое били мне в спину, а потом пинали ногами. Это у вас называется боевые товарищи? Если ещё кто-то сделает подобное, просто убью на месте.

– Ты будешь оштрафован!

– Я это переживу, а ты запомни: ты – хреновый командир, и отряд у тебя дерьмовый, – не удержался я, конечно же, зря.

После такого разговора я отлично понимал, что следующий удар мне в спину будет нанесён оружием, и он будет смертельный. Поэтому я сделал следующее. В отряде был один лучник, я выпросил у него две стрелы и его запасной лук, и шёл всё время вместе с авангардным дозором. Это позволяло мне стрелять вперёд с таким расчётом, чтобы стрелы падали на дорогу. Я бежал за стрелой, потом становился в строй и шёл до следующей удобной мишени. Поскольку бойцы в авангарде менялись, некоторые выказывали недовольство моим поведением. Я терпеливо объяснял:

– Я учусь стрелять из лука. Разве нашему отряду будет хуже, если у нас будет не один лучник, а два?

Высокий уровень боевой подготовки позволил мне очень быстро научиться довольно точной стрельбе. Конечно, скорострельность у меня была ниже всякой критики. Хороший лучник может прицельно выпускать до десятка стрел в минуты. У меня этот показатель был в три раза ниже, о чём мне и сообщил лучник отряда, после чего забрал у меня лук и стрелы. Наверно, с подачи командира. Мне это не понравилось, и я перебрался в арьергардный дозор, то есть в самый конец отряда. Теперь за спиной у меня не было никого из отряда. Командир отряда пытался привести меня к «нормальному бою», то есть заставить действовать как все, и в дозор ходить в порядке очереди.

– Командир, скажи, а зачем тебе это. Я добровольно иду там, где другие идти не хотят. Чем тебе плохо? И ты отлично знаешь, почему я не хочу идти в середине отряда. Что я тебе лично сделал плохого, что ты подставляешь меня под удар ножа?

– Никто из наших воинов не ударит в спину своего боевого товарища!

– Ты сейчас, может быть, даже веришь в то, что говоришь. Только вот в отряде есть люди, которые не считают меня боевым товарищем! И ты это знаешь не хуже меня. На что способны те двое и их подпевалы, тоже знаешь. Ты хочешь лишиться хорошего бойца? Я хороший боец, поверь!

Так я и шёл в арьергарде. А ночью я спал в лесу. Как только темнело, я уходил в лес, шагов на сто от общей стоянки отряда. Отряд большой, шума от него много, так что все дикие звери уходили подальше от такой толпы, и с этой стороны для меня опасности не было.

Когда до конца маршрута оставалось три дня, караван попал в засаду. Отряд нападавших был не очень большой, меньше нашего. Но у них были лучники с защитными амулетами, они с большого расстояния расстреливали наших воинов. Наш лучник вступил с ними в перестрелку, но в него выпустили сразу три стрелы, которые прошли через его защитный амулет, и убили его. Я укрылся магическим щитом и подкрался к погибшему лучнику. Стрелы, убившие его, светились в магическом зрении. Я выдернул их из его тела, забрал его колчан и лук и скрылся в лесу. Быстро обошёл вражеских лучников, и тихо их расстрелял их же стрелами. Потом стал отстреливать их воинов, и у меня не было ни малейшего сомнения, правильно ли я делаю, стреляя людям в спину. Как меня учил дед ассасин, я постоянно менял место, и враги не знали, где я нахожусь, и сколько нас, лучников. Тем не менее, бились они отчаянно. Когда их осталось около десятка, у меня закончились стрелы, и я просто вышел из леса позади нападавших. Двое из них повернулись ко мне. В одного я метнул кинжал, а со вторым скрестил шпагу. У моего противника был узкий меч, и он был уверен, что от его рубящих ударов моя шпага меня не спасёт. Однако я уверенно отражал его удары, чему он очень удивился и на мгновение замер, от чего и умер. В это время защитники каравана почти добили остальных нападавших, их осталось всего торе, и они бросились бежать. Было заметно, что все они ранены. Но в бою все так устали, что никто за ними не побежал.

Наши тоже почти все были ранены. Пятнадцать человек были убиты, трое ранены тяжело и вряд ли выживут. Единственный целитель быстро истратил все свои магические силы, и занимался только перевязками. Тогда я подошёл к раненым, ждущим перевязки, и стал исцелять их раны, чем вызвал удивление, даже некоторый испуг. Подлечил трёх легко раненных и склонился над воином, у которого было проникающее ранение в грудь. Он был без сознания, видимо была большая потеря крови. В это время ко мне подошёл один из тех, кто пытались меня избить. Он попытался пеня пнуть ногой, но я увернулся.

– Этот всё равно сдохнет, лечи меня!

– Пошёл кобыле под хвост!

– Ах, ты! – и он попытался ткнуть меня ножом левой рукой, так как правая у него была на подвеске.

Я упёр конец шпаги ему в шею, так, что даже показалась кровь.

– Ты – дерьмо, я тебя лечить никогда не буду.

В это время к нам подошёл командир отряда.

– Почему ты отказываешься лечить наших лучших воинов?

– Командир, ты это знаешь не хуже меня. Зачем эти вопросы на публику? Хочешь всем показать, что вот этот мерзавец, он хороший, а я плохой?

– Хватит! Лечи вот этих воинов, это приказ!

– А я не умею, я простой воин, мне платят, как простому воину, у вас есть целитель. Он отдохнёт и будет лечить тех, кого укажешь.

– В таком случае, пошёл вон из отряда!

Я молча обошёл группу наёмников, столпившихся вокруг командира, и дошёл до подводы, на которой везли мои вещи. Забрал свой вещмешок, и шагнул в лес, скрывшись за деревьями уже через десяток шагов.

Командир каравана поступил очень правильно, с его точки зрения. Вариантов было два, или я не уйду без оплаты, тогда он принудит меня выполнять всё, что он скажет, или я уйду, но тогда мне не нужно платить не только за участие в караване, но и моя доля трофеев, останется в отряде. А доля эта будет не малая, я только из лука убил не менее десятка нападавших, и в рукопашном бою двоих положил. Но это с его точки зрения. А я на них всех очень зол, поэтому сейчас я им немного отомщу.

Я быстро обошёл по кругу место сражения. Вот лежат три лучника вражеского отряда, один из них лежит так, что его никто из отряда не видит. Подхожу, скрываясь за кустами, забираю лук, стрелы, быстро проверяю на наличие других трофеев. На шее у него два амулета, на поясе кошелёк с несколькими монетами. Всё в мой вещмешок, колчан со стрелами за спину, лук и одну стрелу в руки, и зигзагами в ту сторону, куда убежали последние трое врагов. Вскоре я нашёл их следы, потом мне попался труп, человек умер от ран и потери крови. Через три сотни шагов попался ещё один труп, но следы уже вышли на хорошо протоптанную тропу. По ней разбойники ходили к дороге, готовя нападение на караван. По этой тропе я быстро дошёл до их лагеря. На последних метрах я свернул в лес и приближался очень медленно. Из-за этого я чуть не опоздал: на поляне было три человека, они явно собирались покинуть лагерь. Тот, который был ранен, пытался сам перевязать руку. Его товарищ что-то сказал, наверно предложил свою помощь и подошёл к нему, но вместо помощи, он схватил его за руки, и держал их, а третий бандит подскочил сзади, и перерезал горло раненному. После этого они сцепились между собой, с ножами в руках они катались по земле как два зверя в смертельной схватке. Один из них был явно сильнее. Вот он оказался наверху, и отвёл руку, для удара в лицо. Его соперник был, видимо, ловчее, он изогнулся как змея, достал из сапога второй нож и, сразу же, воткнув его первому в печень. Тот успел всё-таки разбить лицо своему противнику, но затем свалился на землю.

Оставшийся в живых бандит встал в полный рост, и попытался остановить кровь из носа, запрокинув голову назад. Вот в такой позе его и достала моя стрела. Поскольку на груди у него были какие-то доспехи в виде железных квадратов на кожаной куртке, то стрелял я ниже этой куртки, и стрела вошла в место сгиба ноги. Не желая рисковать, я выстрелил ещё три раза. Одна из моих стрел отскочила от его доспехов, зато вторая попала в шею и бандит упал. Приблизившись шагов на пять, я ещё раз выстрелил в него, а потом в того, которому нож воткнули в печень. Потом я подхватил вещмешок, из-за которого они тут воевали. Его объём был совсем небольшой, а вес приличный, будем надеяться, что там золото, или хотя бы серебро. Потом я собрал все свои стрелы, чтобы не было прямого указания на моё здесь пребывание. Пробежался по шалашам, в поисках чего-то полезного. Прихватил удобный котелок, литра на два объёмом, и пару хозяйственных ножей.

Выйдя из очередного шалаша, услышал приближающийся шум, сюда шли люди. Скорее всего, командир каравана сообразил поискать лагерь бандитов. Я пригнулся и тихо шагнул за шалаш, а потом ушёл в лес. Обойдя караван по большой дуге, вышел на дорогу, подвязал вещмешок, так, чтобы он не стучал по спине, и побежал лёгким бегом по дороге. Перемежая бег и ходьбу, за час удалился километров на семь от каравана. Надеюсь теперь им меня не догнать, если только выпрягут лошадей из повозок. Но для этого им надо быть уверенными, что из лагеря бандитов именно я забрал их добычу, и что я удаляюсь именно в эту сторону. До вечера я не останавливался, устал сильно, и был голоден, но зато от места боя удалился километров на тридцать. Возле очередного ручья свернул в сторону, забравшись в чащу развёл костёр и вскипятил чай из трав. Травы простые, типа мяты и зверобоя, цвет и запах воде придают, всё приятнее, чем простую воду пить. В рюкзаке у меня есть сухари и сушёное мясо, это стандартный неприкосновенный запас наёмника. Сейчас как раз есть смысл его использовать, иначе я обессилю, и не смогу нормально двигаться. Сухари размачивал в чае и ел, а потом налил в котелок немного воды и поварил в ней кусок сушёного мяса. В нормальных условиях такую пищу есть, это себя не уважать, но сейчас мне не до деликатесов. Ночью постоянно просыпался, подбрасывал дров в костёр и снова засыпал. Окончательно проснулся на рассвете, снова вскипятил чай, просто, чтобы согреться. И решил посмотреть, что же я забрал в лагере бандитов. В их вещмешке лежали четыре кошеля. В одном было два десятка больших медных монет, я их даже считать не стал, во втором были золотые монеты, насчитал семьдесят шесть штук больших монет и пятьдесят четыре маленьких. В третьем кошеле было сто пять серебряных и пятнадцать серебрушек. А вот в четвёртом кошеле были драгоценности. Большая пригоршня женских украшений и несколько мужских перстней с драгоценными камнями. Сложил всё в свой вещмешок, переложив кошели одеждой так, чтобы ничего не звенело. Бандитский вещмешок бросил в догорающий костёр. Он был со следами ремонта, и его могли опознать. Лук решил с собой не тащить, дворянин с луком, это моветон, иначе говоря, это противоречит здешним социальным нормам.

Я выбрался на дорогу, иду вдоль неё. Вскоре лес закончился и пошли заселённые места. Слышу, что меня догоняет экипаж, шагнул в сторону и пропускаю карету, запряженную парой неплохих лошадей. Поведение кучера мне не понравилось, он отводит руку, как будто собирается меня огреть кнутом, я достал шпагу и жду его действий. Увидев оружие, наглый возница резко передумал, и сделал вид, что просто правил свой кнут. Карета проехала мимо меня, но вскоре остановилась. И когда я дошёл до неё, из кареты выглянула дородная дама.

– Куда путь держите молодой человек?

Быстро прокачиваю ситуацию, как учил дед-убийца. Одет я как наёмник, то есть как простолюдин, но оружие у меня шпага, а не меч. Это признак дворянина. Раз едут в карете, или богатенькие купцы, или дворяне. Зачем я им могу быть нужен? Может им просто скучно?

– Барон Никита Порошин. Ехал в столицу, но напали бандиты, сам прорвался, а коня убили. Поэтому иду пешком.

– Баронесса Зайцева с дочерью! Садитесь к нам в карету. Мы вас подвезём, а вы нас будете защищать, если нападут бандиты. Кстати познакомьтесь, моя дочь, баронесса Ксения Зайцева. Тоже вскоре поедет в столицу.

Смотрю на женщин магическим взглядом, на них по несколько защитных амулетов, а у Ксении имеется небольшой магический источник.

– Ксения, видимо, будет поступать в Школу Магии?

– Ах, вы, наверное, не в курсе, что столичную Школу Магии преобразовали в Академию. Теперь учится там, это очень престижно!

– Очень хорошо, у меня кузина тоже планирует поступать туда в этом году.

Так, болтая о малозначительных вещах, мы проехали около двадцати километров. Вдруг карета стала круто поворачивать влево.

– Это мы куда поворачиваем?