Аромат грязного белья (сборник)

Некоторые даты не совпадали в письмах с истинными событиями. Но больше всего якобы уличало то, что в письмах используется фрейдистская теория сублимации. Мол, такое понимание экономии энергии во времена Шопена существовать не могло. Но ведь и древние китайцы тоже были чрезвычайно озабочены потерей спермы, в которой якобы содержалась духовная сила мужчины.

Письма дали известному графологу на экспертизу, и тот сказал, что они – подделка. Дали другому – он сказал, что нет. Тогда подключили уголовную полицию и Интерпол, их окончательный вердикт: подделка.

Несмотря на все подозрения и обвинения в подделке, нашлось немало людей и исследователей, которые приняли материалы Черники о Шопене как подлинные.

А в 1999 году к 150-летию со дня смерти Шопена в Англии вышел художественный фильм The Strange Case of Delfina Potocka (Странное дело Дельфины Потоцкой), посвящённый любовной связи Шопена с Потоцкой, основанный на письмах Черники.

Вот вам уже не клубничка, а «черничка».

* * *

Из всей этой истории меня больше всего интересуют мотивы действий Черники, если считать, что она подделала письма Шопена. В большей или меньшей степени был сексуален Шопен? – для меня дело десятое. Но очевидно, что для Черники это было чрезвычайно важно. Совершенно ясно, что в намерения её не входило опорочить, запятнать Шопена, композитора и человека, пред которым она преклонялась. Она явно хотела сделать добро для Шопена: приукрасить, оживить его образ, а сделать это можно лучше всего с помощью секса, то есть показать своего героя не бесполым ангелом, каким привыкла его представлять польская католическая общественность, а страстным, опытным мужчиной. Чернике как женщине это было особенно необходимо, чтобы самой испытывать от музыки Шопена больше наслаждения. (Один викторианский критик в Англии называл произведения Шопена неприличными из-за их страстности.)

С другой стороны, в версии Черники шопеновская теория умышленного удержания семени была бы прекрасным объяснением его известной нерешительности в любовных делах.

Шопеновское упоминание о регулярном затаскивании в постель своих учениц делает его чуть ли не донжуаном. Быть может, Черника хотела опровергнуть знаменитую цитату из письма Жорж Занд, в которой она в процессе длительного соблазнения Шопена сетовала на то, что он на её откровенное предложение переспать ответил, что не хочет близостью портить их дружеские отношения. Занд возмущённо писала приятелю:

Не может же он верить в это? Кто была эта жалкая женщина, которая дала ему такую идею о физической любви? Была ли у него любовница, его недостойная? Бедный ангел! Вешать надо таких женщин, которые унижают в мужских глазах самое благородное и святое в творении, божественную тайну, наиболее серьёзный и грандиозный акт во всей вселенной.

Черника легко опровергает зандовское понимание реплики Шопена – по черниковским письмам получается, что Шопен просто пошутил или использовал это как предлог, чтобы избежать близости с Занд, которая поначалу его совершенно не привлекала – ведь он после первой встречи даже сомневался, женщина ли она.

В дополнение ко всему черниковские письма опровергают мнение, что Занд была первой женщиной Шопена – ею была Дельфина Потоцкая.

В 1842 году Шопен, желая восстановить связь с Потоцкой, вернувшейся в Париж после долгой отлучки, писал, что Жорж Занд нужно, чтобы он её ёб по пять раз за ночь, а он не мог – здоровье не позволяло. Но в то же время у него, мол, достаточно сил и опыта, чтобы восстановить связь с Потоцкой. Далее он писал:

У меня были интрижки, но только постельные, а не сердечные. Только ты и Занд владели моим сердцем. Но Занд – иностранка и не поймёт меня так, как можешь ты. Тем женщинам я давал страсть, моё тело и немножко той животворящей жидкости, но не давал им моего сердца.

С теми женщинами я осторожно расходовал мои силы и экономил живородящую жидкость, тогда как с тобой я был готов пожертвовать всей моей творческой энергией.

Доказательством моего безразличия к тем женщинам является большое количество замечательных произведений, которое я создал. А когда я был с тобой, я мог только корректировать уже написанное и подготавливать его к печати – все мои силы уходили на тебя. А тут объём созданного мною говорит сам за себя…

Ты была моей первой любовницей и будь моей последней.

…я, твой бывший ученик, покажу тебе штучки, которым научился у Занд, весьма необычные и любопытные. Я знаю, как удовлетворить тебя. Ты же сама говорила, что я виртуоз и в любви.

Вся эта тема сохранения энергии вполне могла быть близка самой Чернике – какой-нибудь её творческий любовник не ёб её, и ей необходимо было придумать причину, которая бы не ущемляла её женское самолюбие или этот любовник сам ей нёс чепуху в оправдание своей сексуальной инертности.

Вполне возможно, что таким способом Черника также хотела утвердить шопеновскую гетеросексуальность и отвести от него всякие слухи о шашнях с мужчинами.

Черника сделала Шопена таким, каким ей хотелось его видеть, и таким он действительно выглядит гораздо привлекательней, чем до неё. Но ей не дали насмотреться на него, ею усовершенствованного, – её либо довели до самоубийства, либо его инсценировали ксендзы и партийные моралисты. Так я думаю.

* * *

Шопен боялся быть захороненным живьём и просил перед смертью разрезать его тело, чтобы убедиться, что он действительно мёртв. Его сердце вырезали и положили в наполненную спиртом склянку, и Людвига, его сестра, вывезла её (наверно, под юбкой, чтобы русские пограничники не конфисковали – спирт же: выпили бы, а сердцем закусили бы) в Польшу. Сердце покоится в церкви Святого Христа, рядом с домом Шопена в Варшаве.

Однако правильнее было бы отрезать Шопеновы хуй и яйца – ведь именно они были ответственны за его музыкальную производительность. А саму Полину Чернику в награду за её заботу об имидже Шопена следует удостоить звания «Посмертной любовницы Фредерика Шопена».

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ В ДЫМ ЛИТЕРАТУРА:

1. Ruth Jordan. Nocturne: A Life of Chopin. New York: Taplinger Publishing Company, 1978. 286 p. ISBN 0-8008-5593-0.

2. Jeremy Siepmann. Chopin. The Reluctant Romantic. Boston: Northeast University Press, 1995. 280 p. ISBN 1-55553-249-7.

3. Jeffrey Kaliberg. Chopin at the Boundaries. Sex, History, and Musical Genre. Harvard University Press, 302 p. ISBN 0-674-12790-0.

4. Adam Zamoyski. Chopin. A New Biography, Doubleday. 1980. 374 p. ISBN 0-385-13597-1.

5. Tad Szulc. Chopin in Paris. The Life and Times of the Romantic Composer. Scribner, 1998. 444 p. ISBN 0-684-82458-2.

Жирный железный мужчина

Ron Jeremy with Eric Spitznagel. The Hardest (working) Man in Showbiz. New York: HarperCollins Publishers, 2007. 344 p. ISBN 978-0-06-08-4082-2.

Впервые опубликовано в General Erotic. 2007. № 154.

Во имя равенства между мужчинами и женщинами следует мне обозреть книжку не только о порнозвезде (см. с. 146–170 наст, изд.), но и о порностолбе. Видно, специально для этого и вышла книга (в том же большом и респектабельном издательстве) про актёра, не вылазящего из порнофильмов и мозолящего не только глаза, но и пизды своей перманентной (сперманентной) эрекцией, что и обыгрывается в названии книги.

Речь идёт о Ron Jeremy (настоящая фамилия Hyatt), родившемся в 1953 году. По его собственным подсчётам, он снялся более чем в 1750 порнофильмах и отымел более 4000 женщин своим хуем размером в 9,75 дюйма.

Если карьера порнозвезды для многих женщин фальшиво, но со сладким ужасом представляется предосудительной, то вряд ли найдётся мужчина, который не позавидовал бы карьере Рона – ебать обильных доступных красавиц и ещё получать за это деньги. Рон пишет, что сам часто не мог поверить счастью, которое свалилось на него.

А началось всё по чистой и великой случайности. В ранней молодости Рона его любовница сфотографировала любимый ею большой хуй любовника, и они, «резвяся и играя», отправили фото в журнал Playgirl. В журнале восприняли фото весьма серьёзно, их напечатали, и Рону посыпались предложения широко и повсеместно использовать его уникальное по своим размерам и твёрдости орудие производства.

Самое для меня (и не только для меня, а прежде всего и для Рона) радостное в этой истории то, что Рон является одним из трёх детей в интеллигентной еврейской семье, которая жила (и живёт) в любви и веселье. Он подробно рассказывает о героических военных судьбах своих родителей и дядей, и становится очевидно, что никаких проблем отцов и детей в семье Рона не наблюдалось. Сам отец благословил его впоследствии на такую необычную карьеру.

Рон учился музыке, занимался спортом, пребывал в счастливом детстве и отрочестве, будучи любящим и любимым. Он окончил колледж, стал работать преподавателем с умственно отсталыми детьми, но мечтал стать актёром, ходил на актёрские курсы и вёл активную половую жизнь, радуясь ей, а не пугаясь или стыдясь её. Рон никогда не принимал наркотики, не курил и пил весьма умеренно, то есть это человек, который родился в здоровой семье и вёл во всех смыслах здоровый образ жизни – и в итоге стал работать в порнобизнесе, который общество считает чуть ли не средоточием всякого зла и психического нездоровья.

Если о Джене Дженсон, о книге воспоминаний которой я писал (см. с. 146–170 наст, изд.), можно предположить, что выбор её профессии был связан с её тяжёлым детством, семейными обстоятельствами и наркотиками, то в случае с Роном можно подумать, что именно так должна складываться жизнь любого счастливого юноши, которого Бог наградил выдающимися мужскими доспехами.

Книга воспоминаний Рона Джереми – одна из наиболее оптимистичных из ставшей (к счастью) популярной серии книг, суть которых покончить с демонизацией порнобизнеса и его работников и работниц. Мол, бизнес как бизнес, с той лишь разницей, что люди в нём не отделяют деловые отношения от половых, как это происходит на обычных рабочих местах, а где, наоборот, деловые отношения и есть сама половая жизнь. Недаром попасть в этот бизнес мечтает несметное количество мужчин и женщин – вот где наглядно срабатывает известный совет о выборе профессии: надо найти такую работу, выполнять которую ты будешь рад даже бесплатно, тогда к тебе неминуемо придёт удовлетворение, успех и финансовое благосостояние.

Однако последнее относится преимущественно к порнозвёздам, ибо им платят значительно больше, чем порностолбам. Почему-то здесь феминистки и социальные активисты, борющиеся за равную оплату мужчин и женщин, стыдливо молчат, смиряясь с финансовым притеснением мужчин. Но какой мужчина станет жаловаться, если его рабочий день начинается так, как начинается книга Рона Джереми:

Полдень ещё не наступил, а я уже выеб 14 женщин…

…Три часа подряд уже ебётся Рон, пора отдохнуть, пьёт как лошадь – нелёгкое это дело марафонисто совокупляться, причём, как пишет он, без виагры, от которой он гордо отказался, когда ему предложил таблетку режиссёр.

– Разве у тебя есть основания мне её предлагать??? – возмутился Ронни, покачивая свой столб.

Он оскорблялся, когда ему предлагали виагру. Будучи профессионалом и великим потентом, Рон считает, что использовать виагру – это значит обманывать. Кого? – непонятно.

Однако такие твёрдые нравственные убеждения не мешают Рону пользоваться fluffers – то есть женщинами, которых нанимают специально для того, чтобы они, не участвуя в фильме, умело отсасывали мужчин-актеров и приводили их в состояние готовности для совокупления ко времени начала съёмок.

Такое понимание честности сразу вызывает подозрения в умственных способностях Рона, и эти подозрения по мере чтения книги не раз подтверждаются, что свидетельствует лишь о том, что прославила Рона не голова на шее, а головка на толстой и длинной шее хуя.

Так вот Рон часами отгоняет оргазм, представляя перед собой мёртвых животных, которые действуют на него отрезвляюще, а то, встречаясь взглядом с лежащей под ним красавицей, испытывающей явное наслаждение, он может быстро кончить. Оказывается, геракловый подвиг Рона состоит не в том, что он может достигать множественных оргазмов с минимальным перерывом для отдыха с по-прежнему сильной эрекцией, а в том, что он часами не позволяет свершиться одному-единственному оргазму.

Larry Levenson, владелец знаменитого покойного нью-йоркского свинговского клуба Plato's Retreat, выиграл пари, что он кончит 18 раз за 24 часа. Об этом пишет сам Рон, не ведая, что продемонстрировал пример совершенно иного типа половой мощи.