Херувим.
Сто муциси бетни китайси? (Берет фальшивый узел с бельем.)
Манюшка.
Что ты его бранишь? Он тихий, как херувимчик.
Газолин.
Он, Хелувимцик, – бандит.
Манюшка.
Прощай, Газолин.
Газолин.
До свидани, Мануска. Пириходи скорее… я тебе угоссю.
Манюшка.
Ручку поцелуй даме, а в губы не лезь. (Уходит с Херувимом.)
Газолин.
Хоросая деуска Мануска… (Напевает китайскую песню.) Вкусная деуска Мануска… (Угасает.)
Картина третья
…Вспыхивает спиртовка в квартире Зои. Херувим с полотенцем и подносом.
Зоя.
Минутку терпения, Павлик. Сейчас. (Делает укол в руку Обольянинову.)
Пауза.
Обольянинов.
Вот. (Оживает.) Вот. (Ожил.) Вот. Напоминают мне они… иную жизнь и берег дальний… Зачем же, Зойка, скрыли закат? Я так и не повидал его. Откройте шторы, откройте.
Зоя.
Да, да… (Открывает шторы.)
В окне густой майский вечер. Окна зажигаются одно за другим. Очень отдаленно музыка в «Аквариуме».
Обольянинов.
Как хорошо, гляньте… У вас очень интересный двор… И берег дальний… Какой дивный голос пел это…
Зоя.
Хорошо сделан раствор?
Обольянинов.
Изумительно. (Херувиму.) Ты честный китаец. Сколько тебе следует?
Херувим.
Семи рубли.
Зоя.
Прошлый раз у вас же покупали грамм – четыре рубля стоил, а сегодня уже семь. Разбойники.
Обольянинов.
Пусть, Зоя, пусть. Он достойный китаец. Он постарался.
Зоя.
Павлик, я заплачу, погодите.
Обольянинов.
Нет, нет, нет. С какой стати…
Зоя.
Ведь у вас, кажется, нет больше.
Обольянинов.
Нет… у меня есть еще… В этом… как его… в пиджаке, дома…
Зоя(Херувиму).
На.
Обольянинов.
Вот тебе еще рубль на чай.
Зоя.
Да не нужно, Павлик, он и так содрал сколько мог.