Конец «Инкубатора»

– Постой, постой, Соловьев, – Пономарев поднял свое ленивое тело с кресла и подошел к другу. – Где ж ты видал действующего киборга, от которого осталась всего лишь голова, да к тому же привязанная веревочкой к воздушному змею?

– Чего-чего? – не понял Соловьев.

– Ничего-ничего, – успокоил его Эрр. – Главное, что киборги на свободе и нужно срочно найти грузовоз, иначе они натворят бед. Интересно только, как этим коротышкам удается с ними справляться? Господи! Это ж надо – оторвать киборгу голову и привязать ее к воздушному змею!

В этот момент в дверь пещеры просунулась голова Волосеньки Зубатко. Его лицо выглядело радостным и возбужденным.

– Видали голову-то? – спросил он весело. – Самый сочный лысик принесен в жертву ради дорогих гостей! Добро пожаловать к столу!..

– Врет он все, что самый сочный. Они же все абсолютно одинаковые, – ворчал Соловьев, когда друзья в сопровождении вождя курчавиков шли по узким коридорам в столовую.

Столовая находилась в уютной круглой пещере, посреди которой стоял уютный круглый стол, на который падал мягкий неровный свет от уютно расположенных под крутым потолком сальных горелок, прибавляя столу уютности и заставляя его круглую гранитную столешницу сверкать, словно набережная в день Военно-Морского Флота.

– А здесь у вас уютно, – сказал Джим Соловьев, входя вслед за Волосенькой. – было бы еще и вкусно…

– А если вкусно, то и много, – едва слышно добавил голодный Пономарев.

– Разрешите представить вам моих друзей! – торжественно провозгласил Зубатко и, откуда ни возьмись, в столовой оказались несколько курчавиков.

– Готов поклясться, что они возникли прямо из воздуха! – прошептал Джим Эрру, машинально ощупывая пустую кобуру.

– Последнее достижение нашего шамана, Колдуй-Волоси! Это называется, кажется, елесморкация…

– Телепортация, – скрипучим голосом поправил маленький седой курчавик с тонкими кривыми конечностями, отвислым брюшком и длинным красным носом, словно у Буратино, если бы тот был хроническим алкоголиком. Под мышкой карлик держал толстую книгу, а свободной рукой пожимал по очереди руку каждому из землян.

– Колдуй-Волося, – представился он. – Шаман.

– А это мой полководец, Йох-Чох Мохнатый, – представил вождь следующего соплеменника.

Это был огромного роста – почти метр двадцать – толстый волосатый курчавик шириной едва ли менее собственного роста. Он стоял и, как бы между делом, вертел между пальцами большой стационарный штангенциркуль. Его улыбающийся рот был полон острых зубов, каждый сантиметра три в длину. Густая шапка кучерявых волос на его голове была стянута хайратником жизнерадостной расцветки. На шее полководца болталось ожерелье из чьих-то глазных яблок.

– А вот мой друг детства и старший советник племени – Зубоволос Волосинкин!

Из тени выступил коренастый курчавик во фланелевых штанах в горошек.

– Мой совет вам: не ешьте много живых насекомых перед сном – пучит, – посоветовал советник.

– А это наш старейшина Гамак-Из-Волос, инженер Мохнатикус Вшивикус, помощник шамана Щетина Красноухий, а также Густопатл, Небрит Нестриженов, Зазвездайла Кучерявкин, Бородень Гребенщиков и другие официальные лица.

Пока Волосенька Зубатко всех перечислял, в столовую внесли дымящуюся еду на больших тарелках и расставили по круглому столу. Уютненько так. По кругу.

По мановению Волосенькиного напильника все уселись на каменные табуретки и принялись кушать, оживленно болтая друг с другом.

Рядом с Пономаревым оказался полководец Йох-Чох Мохнатый.

– Да ты жуй, жуй, дружище! – громоподобным голосом потчевал он землянина. – Еда-то вкусна, да и немеряно! У вас-то, на Земле-то, еды-то такой пойди и нету?

– Куда уж нам, – пробормотал Пономарев, нанизывая на предложенную ему отвертку кусок мяса, подозрительно напоминающий кисть человеческой руки. – У нас такого давно нету.

Йох-Чох весело ткнул Пономарева в бок локтем, чуть не сломав ему ребро, и с набитым ртом констатировал:

– Ну-у… Да вы и не круты! Земля-то и не крута!

– А это еще что такое?! – донесся вдруг голос Соловьева, сидящего с другого бока от Пономарева. – Гляди-ка, Пономарев. Как ты думаешь, что это мне дали?

Эрр посмотрел и увидел, что Джим вертит перед его носом куском еды, живо напоминающим одну из человеческих частей тела и при этом весьма интимную. Пономарев поперхнулся.

– Да ты что! – загромыхал полководец, выглядывая из-за Пономарева. – Да это же, как это… деликатес! Голимый! Хорош ведь до немеряности!..

– Ну хватит! – рявкнул Соловьев, решительно отодвигая от себя тарелку с пикантными кусками. – Я не извращенец и даже не каннибал!

– Да кто ж тут извращенец-то, дорогой? – удивился Йох-Чох, – Мы, что ль, извращенцы-то? Да ты что, господь с тобой!

– Нет уж! ЭТОГО я есть не буду! – громко заявил Соловьев и демонстративно зажал рот рукой.

Дружное чавканье резко прекратилось, и в столовой, после того, как последний отголосок громкого, качественного эхо застрял где-то под столом, воцарилась напряженная тишина.

– Так чего же вы тогда изволите-с? – вежливо поинтересовался Волосенька Зубатко, освобождая эхо из-под стола.

Соловьев пожал плечами.

– Ну там… Кусок хлеба с солью. И чашку чая.

Вождь щелкнул напильником и требуемые яства были тотчас доставлены. Хлеб, правда, был сух и отдавал пенициллином, а чай давно остыл. Соловьев поморщился, но из принципа вцепился зубами в горбушку.

– Вам тоже что-либо не нравится? – язвительно поинтересовался вождь у Пономарева.

– Нет-нет, – поспешил ответить тот. – Только вот запить чем-нибудь.

С этими словами он демонстративно проглотил самый большой кусок.

Вновь, как по команде, забренчали отвертки и зачавкало множество ртов. В воздухе повис ровный гул разговаривающих за едой персон.

– Ну-у, да ты и крут! Кру-ут! – одобрительно пробубнил полководец, вновь атакуя пономаревский бок. – Я уж думал… А ты и не из брезгливых. Молодец. Да мы и сами-то не сразу стали жрать этих лысиков-то. Но мясо-то у них оказалось вкусно! Вкусно, да и неимоверно! А лысиков-то из числа немеряных развелось-то! По лесу-то!

– Но как же можно людей есть? – не унимался Соловьев, встревая в разговор.

– Кто ж сказал, что это люди-то? – удивился в свою очередь курчавик. – Это ж голимые лысики! Они и на людей-то не похожи! Они на нас нападают все время! Люди разве будут нападать все время? Разве может честный курчавик все время нападать – видано ли дело? Вот я и говорю – маньячины. Ну да мы их ловим, того, да и жрем. Дык вкусны. Да еще и как!

– М-м, – сказал Пономарев, пережевывая откушенный палец. – Еще чесночка бы!

– О-о-о! Чесночек-то бы и не помешал! Из чесночков! – обрадовался Йох-Чох. – Да вот не растет он у нас почему-то… На-ка, отведай ушко. Вкусно немеряно!..

Золотые Пещеры,

2 часа ночи

Соловьев проснулся от странных звуков, доносящихся с улицы. Он открыл глаза и прислушался. До его сознания дошло, что перед входом в Пещеры, на Площади Собраний происходит какое-то кровопролитие. Джим подбежал к окну и высунул наружу голову, чтобы посмотреть, что там происходит.