Тайны гениев

Чашу эту мимо пронеси».

Но к кому обращается с подобной же просьбой Гамлет?

Конечно же, к своему отцу и литературному создателю Шекспиру.

Так вот о каком «далеком отголоске» говорит Гамлет!

Правда, дальше идут иные, чем в Евангелии, слова, хотя я уверен, что

Иисус подписался бы под каждым из них.

Гамлет говорит отцу:

«Я люблю твой замысел упрямый

И играть согласен эту роль»

и дальше:

«Но сейчас идет другая драма,

И на этот раз меня уволь».

Что за нелепость!!! Что за неподходящее слово: УВОЛЬ!!!

Ни Христос, ни Гамлет не могли произнести подобного слова, ибо

оно – из другого измерения, его может использовать человек из иного времени.

Правильно! Он-то и появился – наш четвертый герой. Кто же он?

Сам автор стихотворения – Борис Леонидович Пастернак – из XX века. Из коммунистической страны, где, как во времена Христа и как во времена Гамлета,

«.. продуман распорядок действий И неотвратим конец пути».

Христос был предан распятию,

Гамлет был предан смерти,

и Поэт говорит о себе:

«Я один, все тонет в фарисействе.

Жизнь прожить – не поле перейти».

Он, Пастернак, тоже предан.

Предан системой, друзьями, поклонниками, коллегами.

Он изгнан из Союза писателей, ему боятся звонить, его шумно и публично осуждают его вчерашние друзья.

И все из-за романа «Доктор Живаго» – одного из крупнейших романов XX века, который он написал в своей стране.

Советская цензура запретила печатать роман, книга была предана анафеме. И Пастернак дал согласие напечатать его за границей, что в то время было равносильно самоубийству.

Пастернака не сгноили в ГУЛАГе, не расстреляли, но практически уничтожили более изысканым способом —

полным бойкотом, психологической травлей, лишением творческого статуса, непризнанием его как творческой личности.

Итак, стихотворение Пастернака «Гамлет», состоящее из 16 строк, охватывает две тысячи лет развития человечества.

В нем шесть участников:

Актер, Гамлет, Христос, Пастернак, Шекспир и Бог-Отец.

«Я один, все тонет в фарисействе», – так может сказать каждый из них.

Но они – Творцы, они сражаются со злом и идут на колоссальные жертвы во имя спасения Человечества.

Вот что такое быть актером!

Вот что значит быть человеком искусства.

Об этом Борис Пастернак говорит еще прямее в своем стихотворении

«О, знал бы я, что так бывает».

Это одно из глубочайших стихотворений о смысле культуры, о подлинности культуры, о жертвенности ее великих творцов.

В нем человек искусства, и в частности актер, сравнивается с гладиатором.

Хотя слова ГЛАДИАТОР нет в стихе, оно подразумевается.

Для подлинного актера искусство – не игра, как не игра бой гладиатора.

Здесь у Пастернака старая истинность и вечность искусства начинается в Колизее.

«Но старость – это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актера,
А полной гибели всерьез.

Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И здесь кончается искусство,
И дышат почва и судьба».

Может быть, никто еще в русской поэзии не сказал столь жестко и четко о сути искусства.