Илимская Атлантида. Собрание сочинений

И вот, случилось. Вчера, доводя приказ на оперативке, начальник участка, Анатолий Федорович Ивановский, бывший военный строитель, поздравляя его, сказал:

– Ну, Леша, со званием старлея тебя, расти до генерала.

Алексей рассмеялся.

– До генерала, Анатолий Федорович, вам расти надо, тем более вы уже майор.

– Разговор не обо мне, мне уже видимо майором придется оставаться до пенсии. Я не пессимист, просто знаю, что всему свое время.

Начальник похлопал Алексея по плечу и закончил добрым пожеланием:

– Удачи тебе, старлей.

Хотя и стал Алексей прорабом, но пока в подчинении у него никого не было, да и объект остался прежний: на нескольких корпусах шел монтаж железобетонных каркасов, наружные стены одевались в кирпич, несколько месяцев назад стали появляться субподрядные организации из других трестов и даже министерств. Работа с ними отнимала уйму времени. Нужно было передать фронт работ, составить график совмещенных работ, и еще много чего важного и не очень. Алексей надеялся, что ему при расширении фронта работ дадут помощника, а то рабочий день стал затягиваться до позднего вечера, даже до ночи.

Жена понимала ситуацию, не ревновала, знала, с чем связаны его поздние приходы домой. Она тоже работала в строительстве – конторским работником. Там было все размеренно, по строгому расписанию. Случались переработки в конце квартала, когда делался сводный баланс. Работа разъединяла молодых супругов, Алексею хотелось быть подольше с женой, видеть ее, слышать любимый голос. Заполняя журналы работ, акты, делая реестры документов по приходу материалов, проверяя работу второй смены, мыслями он всегда был рядом с любимой.

Женился Алексей три года назад, как раз перед защитой диплома. Такой, как Мария, не было во всем городе, да что в городе, на всем белом свете. Он увидел ее впервые, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Она восхитила его своей целомудренной красотой, легкой походкой, природной грацией. Рядом с ней Алексей смиреннее относился к жизни, становился милосердным, щедрым, нежным. Он понимал, что своим преображением обязан жене, и был несказанно благодарен ей за это. Маша для него была идеалом. Говорят, что у каждого человека на земле есть вторая половинка. Не всем удается ее найти. А он встретил, сомнений в этом не было, и поэтому, наверное, они были так безыскусно счастливы. Молодые жили по людским и Божьим законам, один из которых был главный: никогда не обманывать и верить друг дугу.

Родственники радовались их счастью, кто-то из знакомых, может, завидовал, вспоминая свою непутевую жизнь и переоценивая ее.

Жили они втроем, вместе с Машиной мамой. Для Алексея она тоже стала мамой. Сразу после свадьбы он естественно и непринужденно назвал ее мамой, так звал всегда.

Иногда мама с улыбкой напоминала им о внуке или о внучке. Маша неловко улыбалась, пытаясь что-то сказать в свое оправдание. Алексей не задумывался, почему к ним не прилетает аист, и не переживал об этом. Он был уверен, что дети будут, здоровые и красивые, как Маша.

* * *

Железобетонные колонны на строительство главного корпуса привезли на большом прицепе, машина, надрывно урча, с трудом, в несколько приемов, разворачивалась на стройплощадке. Пока водитель устраивал автомобильные выкрутасы, подошло время обеда, и монтажники разбежались, кто в столовую, кто в бытовку. Крановщик Игорь спускался с башенного крана.

Водитель понял, что может задержаться здесь надолго, поэтому подскочил к Алексею и стал умолять:

– Родной, разгрузи, мне еще нужно под погрузку в другое место успеть.

– Не видишь, что обед, и рабочих нет.

– Да что тут, две колонны, сам зацеплю. Ну выручи, пожалуйста.

Крановщик Игорь уже спустился с небес на землю, но, заинтересовавшись разговором, подошел к водителю. Тот стал умолять о разгрузке и его.

– Вы порожним через Южный поселок поедите? – спросил Игорь водителя.

– Если сейчас разгрузите, так и быть, сделаю крюк.

– Алексей, зацепи груз, а я на кран запрыгну.

– Чего ты, Игорь, на Южном забыл?

– Там прекрасная столовка, моя благоверная в ней работает, к нашей рабочей кухне уже душа не лежит, вернее, желудок.

– Столовая, говоришь, хорошая, так давай вместе поедем, Игорь, – оживился и смилостивился Алексей.

– Вот и ладно, – обрадовался водитель.

Игорь быстро вскарабкался на свою высоту, Алексей зацепил колонны, и мастера в один подъем их разгрузили.

Водитель повеселел, быстро прибрался в кабине, расчистил дополнительное место и радостно пригласил Игоря и Алексея. Рядом с водителем сел Игорь, Алексей оказался с краю. Кабина МАЗа была старенькой, наверняка одного из первых выпусков. Алексею показалось, что она была деревянной, но он отвлекся от этих размышлений, заметив, что зима исподтишка опять нападет на весну, путает ее пути-дороги. Опять стало подмораживать.

– Ты посмотри, Игорь, какое утро было, и как завернуло к обеду, думал, все, прощай, зима. Да нет, цепляется за жизнь, старая, опять убивает весну.

– Да куда она денется, весна все равно победит.

– Победит-то победит, да уж надоело ждать тепла.

– Что поделаешь. Мы всю жизнь чего-то ждем.

Машина с трудом набирала скорость после остановок у светофоров.

– Что, резина лысая? – спросил водителя Алексей.

– Лысая, и цепи рано снял, думал, все, снега больше не будет. А оно, видишь, как нынче.

– Да уж, нынче весна только по календарю, – добавил Игорь. – Нам до Южного недалеко, допыхтит твой пароход?

– Дотащится, – ответил водитель, потихоньку сбрасывая газ на поворотах.

Недалеко от столовой дорогу пересекают железнодорожные пути. И перед самым носом МАЗа путь перерезал шлагбаум.

– Черт подери, – выругался Игорь, – чуть-чуть не дотянули.

– Так давай выйдем и добежим своими ножками.

Алесей уже приоткрыл дверцу кабины, как послышался гудок тепловоза.

– Поздно, лучше переждем, – махнул Игорь рукой.

Состав был коротким, с десяток вагонов, видимо, с ближайшего завода их перегоняли на станцию. Прошел он быстро, и шлагбаум не заставил ждать, сразу взметнулся вверх. Машина, рыча, натужно начала подъем.

Железнодорожная насыпь находилась на горушке, дорога в горку обледенела. Через секунду стало понятно, что МАЗ не тянет, после переключения на другую передачу идет провал, затем рывок. Обороты двигателя увеличиваются, машину начинает ощутимо трясти. Прицеп от рывков толкает кабину, которая все больше и больше перемещается на встречную полосу. Со стороны переезда по встречной полосе железную дорогу пересекает многотонный автомобильный кран.

Водитель машины начал заметно нервничать, зачем-то переключать ручку коробки передач, от этого всю машину разворачивает на дороге, и она намертво становится поперек. Кран, видя, что происходит, начинает тормозить в последний момент, но поздно, многотонная махина уже не может остановиться. Видимо от испуга, водитель крана вместо тормоза жмет на газ, и известная физикам, но невидимая автомобилистам сила толкает машину и кран навстречу друг другу. Удар страшной силы разбивает деревянную кабину в щепки. Сплетенье тросов, что оканчивается большим стальным крюком и кольцом, зацепленным за передок крана, срывается и врезается в водителя и в Игоря. Алексея, успевшего нажать на ручку дверцы, крайним канатом ударяет по левой руке, но он не чувствует боли, так как летит на обочину. С маху ударившись о мерзлую землю, он в болевом шоке пытается встать, но остатки кабины накрывают его, и он теряет сознание.

Все остальное, как ему кажется, он наблюдает со стороны, как в кино.

– Этот, кажется, живой, – слышится чей-то голос.

Какие-то люди разбирают навалившиеся на него остатки деревянной кабины.

– Стонет – это хорошо, значит, чувствительность не потерял. Надо же такому горю случиться, – говорит другой голос.