Оценить:
 Рейтинг: 5

Зона Комфорта

Год написания книги
2022
Теги
<< 1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 51 >>
На страницу:
24 из 51
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Если помните, Николай Владимирович, я прогнозировал прорыв, затеваемый красными на нашем стыке с донцами, – одетый не по уставу офицер энергично подошёл к столу и склонился над картой.

Дымок от его папиросы остался слоиться в проёме распахнутого окна.

– Где это произошло, капитан? – он обратился ко мне. – В районе Валуек?

Интуитивно я понял, что один только верный ответ существует: «да».

– Что и требовалось доказать! – торжествующе провозгласил оракул в белой рубахе.

Сидевший ближе ко мне капитан сильно потёр ладонью наголо бритую лобастую голову и углубился в карту. Со своего места я видел, что на ней синим и красным карандашами изображены геометрические фигуры – овалы, треугольники, ромбы.

– Как им удалось за двое суток провести такую сложную перегруппировку? – Капитан вернул ладонь на мощный лоб (самую заметную деталь его обличия) и помассировал тугую гофру морщин.

Несколько минут офицеры молча ползали с карандашами и циркулем по карте. Полковник – худощавый брюнет, выглядевший чересчур молодо для штаб-офицера, встал на лавку на колени. На его левом рукаве теснились пять или шесть нашивок за ранения. Вероятно, это и был Скоблин.

Вспомнив обо мне, он полуобернулся, съёжил рот под аккуратными усиками:

– Капитан Кромов о вас докладывал. От отряда вашего ничего не осталось. Ступайте в офицерскую роту. Здоровье позволяет? Поручик, проводите штабс-капитана.

И это всё, что ли? Даже некоторое разочарование наступило. Идиотское, надо признаться. Оттого, что не стали колоть по полной программе?

В последний момент вспомнив, что старшим по чину положено отдавать честь, я принял под козырек и вышел следом за адъютантом.

Ниже меня на полголовы, тот шагал споро, хотя прихрамывал. Приязненно вступил в разговор:

– Не гастаивайтесь, господин штабс-капитан, что в офицегскую! Общий погядок для новичков. Покажете себя в деле, получите взвод. Капитан Кгомов хогошо о вас отзывался.

А я и не расстраивался. Хотя что такое офицерская рота представлял. В каждом именном полку существовала подобная. В ней служили на рядовых должностях вновь принятые в часть вчерашние пленные и проштрафившиеся. Ещё я знал, что офицерскую бросали в самое пекло. Последним козырем. Заветною десяткою пик.

Не в моём положении было торговаться. Я всегда плачу, сколько спросят.

9

Командир офицерской роты – полковник Никулин, тушистый мужчина, хорошо за сорок, с замечательным фиолетовым носом в краповых прожилках, набычась, выслушал адъютанта и, не поднимая слезящихся глаз, сердито спросил:

– По какому праву в полковой фуражке, штабс-капитан? Кто позволил?

Чёрт, так и знал, что с фуражкой выйдут проблемы. Я начал объяснять, что утратил собственный головной убор и всё остальное в плену, что, собственно, не претендую и могу ходить хоть в тюрбане, что.

– Не разговаривайте руками! – Никулин рассвирепел.

Есть у меня такая неподходящая для военного человека привычка – жестикулировать.

Вспомнив давние занятия по строевой подготовке в учебной части, я встал по стойке «смирно», взяв руки по швам и высоко вскинув подбородок.

Полковник сопел, распространяя ядреный сивушный духман. Серьёзный дядька. Интересно, всегда он такой или только с похмелья?

Адъютант, исполнив свои обязанности, отчалил восвояси. С его уходом мне стало вовсе неуютно в обществе негостеприимного начальника.

– Последняя должность? – Никулин тяжело заложил руки за спину, захрустел пальцами.

– Командир стрелкового взвода, господин полковник! – отчеканил я.

– Пойдете… э-э-э… рядовым в первый взвод! К штабс-капитану Белову! И не дай бог от вас большевистским душком потянет! Не дай бог! Расшлепаю, как. как этого.

В поисках подходящего определения Никулин качнулся. На груди у него звякнули ордена. Не смея опустить глаз с сизого носа командира роты, я успел-таки периферическим зрением различить в завидном иконостасе эмалевый офицерский Георгий.

– Так точно, господин полковник!

– Ступайте! И служите, э-э-э… как подобает!

С облегчением прервал я общение с новым командиром. Недоумевая, почему он предъявил мне претензии за большевистский душок. Наверное, с больной головы не разобрал, из какого я плена. Подумал – из красного.

Совершенно искренне я пожалел, что заварил всю эту бодягу. Своими ногами ведь ушел из околотка! Пионер-герой!

Встречный прапорщик, конопатый мальчишка, на мой заурядный вопрос, где остановился первый взвод, махнул рукой и заржал совершенно неадекватно:

– А вон там! На задах!

Ещё более озадаченный я двинулся в указанном направлении. Конопатый, удаляясь вверх по улице, несколько раз оглянулся, не переставая хахалиться.

Проходя мимо топившейся бани, мимо сарая, крытого чёрной соломой, я услышал команды, подававшиеся молодецким, отменно поставленным и одновременно ёрническим тоном.

– Р-ряйсь! Отставить. Н-налево р-ряйсь! Отставить. Взвод, ирна! Прапорщик Кипарисов, смирно команда была, а не готовиться к наложению акушерских щипцов! Распустились в Совдепии!

Последнее слово было произнесено особенно смачно. Точь-точь, как в кино про гражданскую войну.

Перед напрягшимся строем прохаживался долговязый дядя в чёрной корниловской форме, изрядно поношенной, но складной. Похоже, это и был взводный Белов собственной персоной. Сутуловатый, мосластый и загорелый, он через каждый шаг щелкал себя по голенищу стеком. Белесые жёсткие усы топорщились у него под носом. Во рту дымилась папироска с наполовину съеденным мундштуком. Штабс-капитан щурил от дыма один глаз, левый. Фуражка его была отчаянно сбита на самую маковку.

Деваться мне было некуда. Как говорится, взялся за фигуру – ходи.

За много большее, чем положено по уставу, количество шагов я перешёл на строевой. Понимая, как нелепо он выглядит на пружинящем паласе подросшей после косьбы травы.

Как можно четче, напряженно сведя пальцы и до отказа выпрямив ладонь, я взял под козырёк. Стараясь, чтобы локоть оставался на уровне плеча.

– Господин штабс-капитан, штабс-капитан Маштаков для дальнейшего прохождения службы прибыл! Основание – распоряжения командиров полка и роты! – как заведенный доложился я.

В семидесятые годы двадцатого века, когда за полётами в космос следили все, как и за фигурным катанием, по телевизору в обязательном порядке показывали как очередной космонавт, возвратившись на Землю, рапортовал о выполненном правительственном задании генеральному секретарю ЦК КПСС. Мне лет десять было и я, когда смотрел эти моменты, совершенно искренне волновался, смогу ли я доложить вот так при огромном скоплении народа, при телекамерах. Мне казалось, что это куда сложнее, чем сам полет в стратосферу.

Генсек остался бы доволен моим рапортом командиру взвода Белову.

А сам штабс-капитан оказался явно обескуражен. Он вынул изо рта пожеванную папироску и уронил её под ноги.

– Встаньте в строй, – сказал он, но тут же отменил свое распоряжение: – Отставить! Вы в дисциплинарном порядке к нам?

– Никак нет! – Я был конкретно в образе, тянулся струной, пружинил на носках. – Ранее служил в отдельном отряде полковника Смирнова! Бежал из плена вместе с капитаном Кромовым и поручиком Экгардтом!

– А-а-а… – Штабс-капитан полез в карман брюк, вытащил мятую пачку папирос. – Сержа как обычно мадамы подвели! Слышал, слышал краем уха.
<< 1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 51 >>
На страницу:
24 из 51