Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря

Оценивая заключенный договор, генерал А. Траксмаа писал 15 мая министру иностранных дел Эстонии, что «это первое соглашение, которое территориально точно фиксирует отношения наших вооруженных сил и войск Советской России. До сих пор все было неясно и запутано. Что такое военно-морская база, сколько и какой величины их хотят получить, какой режим на этих территориях, далее, – как намерены разместить сухопутные и воздушные силы, сколько и где потребуется территорий для строительства и для учебных полигонов – все эти вопросы оставались открытыми. Неясная ситуация давала нам возможность лелеять надежды на лучшее, истолковывая в своих интересах многие содержащиеся в пакте положения, которые можно было трактовать по-разному. Например, мы надеялись, что корпус, согласно конфиденциальному протоколу, предусмотрен только на время войны и что после войны он покинет территорию Эстонии, вследствие чего все районы его дислокации, постройки и аэродромы должны были быть временными». Однако придется «смириться с положением, что корпус и воздушные силы начнут теперь строить на постоянно – в соответствии с пактом. Надежда, которую мы лелеяли ранее, – заставить корпус переместиться в район дислокации баз военно-морских сил – не оправдалась, но все же места его дислокации перенесены определенно в окрестности баз, причем удалось все же установить точные сроки эвакуации сухопутных и воздушных сил из районов временной дислокации. […] Материально нас больше всего затрагивает массовая эвакуация, которую мы должны теперь провести. Мы постарались уменьшить размеры эвакуации настолько, насколько это было возможно, но и в этом вопросе русские были, в общем, непоколебимы. Главной причиной больших масштабов эвакуации является то, что надо разместить на этой территории крупное воинское соединение и многочисленные морские укрепления, а также воздушные силы вместе с новейшими учебными полигонами, авиаполигонами и танкодромами. Требования об учебных полигонах были представлены еще осенью 1939 года, но они еще не дошли до правительства. Теперь пришлось удовлетворить эти требования»[548 - 1940 год в Эстонии. С. 85–88; На чаше весов. С. 166–167.].

Тем временем начавшиеся переговоры о привлечении к строительству местных подрядчиков показали, что страны Прибалтики всячески затягивали их, стремясь нажиться на выгодных советских заказах. В этих условиях в установленный срок достичь соглашений не удалось. Так, 8 апреля советское полпредство в Литве доложило в Москву о том, что «переговоры по поводу заключения с литовцами Соглашения об аренде и строительстве еще не закончены, и, таким образом, преподанный нам срок не выдержан из-за бесконечных проволочек со стороны литовцев». С литовской стороны были предложены почти вдвое большие цены на аренду, хотя они постепенно снижали свои требования. Литовцы согласились на подрядный способ работ и создали специальный «Союз подрядчиков», который должен был держать монопольные цены. Даже 27 апреля продолжались дискуссии по вопросу об арендной плате и оплате ремонта арендованных строений. Однако удалось расколоть «Союз подрядчиков» и заключить 2 договора[549 - СССР и Литва… Т. 1. С. 488–489, 493–494, 505–506.]. Кроме того, 16 мая выяснилось, что не был урегулирован вопрос о поставке в Литву стройматериалов из СССР и полпред просил ускорить его решение[550 - Там же. С. 514–515.]. Тем не менее, переговоры об аренде так и не привели к подписанию соответствующего соглашения[551 - Донгаров А.Г. Указ. соч. С. 90.]. Схожая ситуация сложилась и в Латвии, где советским представителям следовало договариваться с подрядчиками через Государственный Комитет по снабжению советских гарнизонов[552 - Полпреды сообщают… С. 297–301, 305–307; Дризул А.А. Указ. соч. С. 275–276.]. 23 апреля советский военный атташе в Риге полковник А. Завьялов в беседе с генералами Г. Розенштейном и М. Гартманисом просил об ускорении решения вопросов со строительством[553 - РГВА. Ф. 33988. Оп. 3. Д. 376. Л. 237–238.]. Однако только 12 мая было заключено «Соглашение об условиях производства строительных работ для вооруженных сил СССР в Латвии», но арендного соглашения, несмотря на значительное сближение позиций сторон на переговорах, заключено так и не было[554 - Донгаров А.Г. Указ. соч. С.81–82.].

Тем не менее, советской стороне удалось заключить целый ряд договоров на строительство на приемлемых для себя условиях. Так, в Эстонии представители НКО заключили договоры 6 мая, 1 и 8 июня на общую сумму 10 883 314 крон. Представители НКВМФ заключили договоры 18 марта, 13, 16, 20, 22 апреля, 6, 23 мая, 1 и 8 июня на общую сумму в 2 087 996 крон, а представители НКСтроя – 6, 11, 18, 30 марта, 15, 19, 22, 30 апреля, 24, 30 мая и 10 июня на общую сумму в 3 299 348 крон. В целом это составляло 53,98 % от общей стоимости подряда. В Латвии представители НКО заключили договоры 14 и 31 мая на общую сумму в 9 400 617 латов, а представители НКВМФ заключили договоры 6, 11, 17 и 24 мая на общую сумму в 1 586 921 латов. В целом это составляло 39,79 % от общей стоимости подряда. В Литве представители НКО заключили договоры 26, 28 апреля, 7, 15 мая, 5 и 13 июня на общую сумму в 11 942 573 литов, что составляло 81,36 % от стоимости подряда (см. таблицу 13)[555 - ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1301. Л. 17, 19–20.].

Таблица 13. Заключение договоров на 15 июня 1940 г.

После ввода в страны Прибалтики в июне 1940 г. дополнительных контингентов Красной армии заключение договоров на строительство продолжалось. Так, в Эстонии представители НКО заключили договоры 17, 18 и 22 июня на общую сумму 2 032 100 крон. Представители НКВМФ заключили договоры 26 июня, 3, 4, 6, 8 и 9 июля на общую сумму в 1 148 230 крон, а представители НКСтроя – 29 июня, 5, 9 и 12 июля на общую сумму в 3 299 348 крон. В целом это составляло 28,8 % от общей суммы заключенных договоров. В Латвии представители НКВМФ заключили договоры 21 и 22 июня на общую сумму в 1 715 548 латов, а представители НКО заключили договоры 18, 19 и 20 июня на общую сумму в 4 469 695 латов. В целом это составляло 36 % от общей суммы заключенных договоров. В Литве представители НКО заключили договоры 6 июля на общую сумму в 78 000 литов, что составляло 0,65 % от общей суммы заключенных договоров[556 - Там же. Л. 17, 19–20.].

Итог всей этой договорной кампании подвел заместитель наркома внешней торговли М.С. Степанов, который 31 июля 1940 г. направил председателю Комитета обороны отчет о результатах подрядного строительства в Эстонии, Латвии и Литве за первое полугодие 1940 г. Как указывалось в отчете, постановлением Комитета обороны № 29сс от 14 января 1940 г. был утвержден титульный список НКО на 144 659 тыс. руб. (из них по Эстонии – 52 185 тыс. руб., по Латвии – 52 045 тыс. руб., по Литве – 40 427 тыс. руб.). НКО и НКВТ должны были к 1 апреля 1940 г. уточнить полную стоимость строительных работ. Ведомость объектов строительства НКО в Прибалтике была передана 19 мая 1940 г. за № 608473/сс. На основе заключенных договоров с подрядчиками и определившихся цен, общая стоимость строительства для НКО была определена в 17 146 тыс. эстонских крон, 20 413 тыс. латов и 14 677 тыс. литов. На 12 июля 1940 г. заключено договоров по Эстонии на 13 893 тыс. крон (81,03 % от общей стоимости), по Латвии – на 13 870 тыс. латов (67,95 %) и по Литве – на 12 020 тыс. литов (81,9 %). Не заключены договора на 3 253 тыс. крон, 6 543 тыс. латов и 2 657 тыс. литов. На 1 июля 1940 г. выполнено работ по Эстонии – на 122 891 крону (0,7 %), по Латвии – на 335 615 латов (1,64 %) и по Литве – на 960 326 литов (6,55 %). Договора заключались на первоочередное строительство. Не оформлены договорами следующие виды работ: в Эстонии – наружные водопроводы и канализация, оборудование электростанций, высоковольтные сети и бензохранилища; в Латвии – дороги, наружные водопровод и канализация, отдельные сооружения по индивидуальным проектам. В Литве – наружные электросети, водопровод, канализация и оборудование. Заключение договоров затянулось из-за медленной организации изыскательских работ.

По НКВМФ постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР № 25-11сс от 4 января 1940 г. было выделено 7,5 млн крон, в счет которых к 12 июля 1940 г. заключено договоров на общую сумму в 4 268 972 кроны, из них на строительство – на 3 236 226 крон (43,15 %) и на заготовку стройматериалов – 1 032 746 крон. Кроме того, подготовлены к подписанию договора на строительство трех городков и двух пристаней на сумму 1 570 тыс. крон. Задержка с заключением договоров вызвана несвоевременным предоставлением материалов со стороны НКВМФ. Постановление Комитета обороны № 65сс от 8 февраля 1940 г. разрешало привлекать подрядчиков по Латвии с использованием 7,2 млн латов. На 12 июля 1940 г. заключено договоров на общую сумму в 3 478 179 латов, из них на строительство – 3 302 469 латов (45,87 %) и на заготовку стройматериалов – 175 710 латов. На 1 июля 1940 г. выполнено строительных работ по Эстонии на 106 911 крон (1,4 %), Латвии – 155 843 латов (2,17 %). По Латвии не сданы подряды на ремонт интендантского городка, на железную дорогу в Вентспилс, 3 причала и работы по водоснабжению и электросети. НКВМФ представил смету валютных расходов на 1940 г. в Комитет обороны 27 июня 1940 г.

По НКСтрою постановлением Комитета обороны № 261сс от 14 июня 1940 г. была утверждена смета валютных расходов по строительству военно-морской базы в Палдиски на 1940 г. в сумме 8 285 тыс. крон, в том числе на оплату местным подрядчикам 5 495 тыс. крон и на оплату эстонских стройматериалов 1 533 тыс. крон[557 - Это постановление Комитета обороны было 13 июня 1940 г. утверждено Политбюро ЦК ВКП(б) (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 27. Л. 155–156, 206).]. На 12 июля 1940 г. заключено договоров на 5 331 448 крон (97,02 %), к 1 июля 1940 г. выполнено строительных работ на 562 526 крон (10,2 %). Всего на 1 июля 1940 г. выполнено строительства по отношению к договорам по Эстонии на 3,53 %, по Латвии на 2,86 %, и по Литве на 8 %. В целом договора заключались медленно в основном в мае – июне 1940 г. Фонды стройматериалов и оборудования на 2 квартал для подрядного строительства в Прибалтике были выделены постановлением СНК СССР № 630-252с от 29 апреля 1940 г. Стройматериалов не хватает, что приводит к задержке работ, которые и так в основном начались в мае – июне. В отличие от НКВМФ и НКСтроя, которые всю техническую документацию передали подрядчикам полностью к 1 июля 1940 г., НКО осуществил это мероприятие по Эстонии на 86 %, по Латвии на 85 % и по Литве на 98 % (в целом на 90 %)[558 - ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1301. Л. 3, 5–26.].

Таблица 14. Сводка по договорам в Прибалтике на 1 июля 1940 г.[559 - Сведения о выполнении работ по Латвии на 15 июля, по Эстонии на 10 июля. ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1301. Л. 12.]

Таблица 15. Заключение договоров на 12 июля 1940 г.[560 - ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1301. Л. 13.]

Еще одной серьезной проблемой был вопрос о выплате денежного содержания военнослужащим размещенных в Прибалтике частей. 3 ноября 1939 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданное 5 ноября постановление Экономического совета при СНК СССР № 1264-301сс «О порядке финансирования и снабжения частей РККА и Военно-Морского Флота на территории Эстонии, Литвы и Латвии». Было решено «финансирование затрат по капиталовложениям и расходам по содержанию» советских войск «производить на основании смет, представляемых НКО и НКВМФ и утверждаемых Экономсоветом при СНК СССР: по затратам в СССР – в советских рублях, по затратам за границей – в валюте соответствующей страны». Кроме того, устанавливался следующий порядок оплаты личного состава советских воинских частей. Рядовому и младшему начальствующему составу срочной службы штатно-должностные оклады выплачивались полностью в советских рублях. Сверхсрочникам, среднему, старшему и высшему командному составу 25 % оклада выплачивалось в местной валюте, а остальное, как и все дополнительные выплаты сверх оклада в советских рублях. Вольнонаемному персоналу из советских граждан 25 % зарплаты выдавалось в местной валюте, а нанятым на работу местным гражданам все выплаты шли только в местной валюте. Сверхсрочники и комначсостав обеспечивался квартирами за счет смет НКО и НКВМФ, а также могли получать часть зарплаты в советских рублях на руки или перечислять ее семьям. При командировках на территории прибалтийских стран «суточные выплачивать в размере 1/25 ежемесячно получаемой части оклада в инвалюте, в Эстонии – не ниже 2 крон и не выше 12 крон, в Латвии – не ниже 2,5 латы и не выше 15 латов и в Литве – не ниже 3 литов и не выше 18 литов. Оплату квартир при командировках производить по фактической стоимости, но не выше 70 % суточной нормы командировочных. Рядовой и младший начальствующий состав срочной службы при командировках иностранной валюты на руки не получает и обеспечивается продпайком в натуре или деньгами в инвалюте, выдаваемой начальнику команды из расчета: в Эстонии 2 кроны, Латвии 2,5 латы и Литве 3 литы в сутки». Для снабжения частей различными товарами создавались торговые точки Военторга. «Впредь до утверждения смет НКО и НКВМФ разрешить Наркомфину СССР выдать авансы в счет инвалютной сметы Наркомату обороны по 1 млн рублей и Наркомату Военно-Морского Флота по 500 тыс. рублей для каждой страны» и на расходы Военторга выделялось по 50 тыс. руб. для каждой страны[561 - СССР и Литва… Т. 1. С. 345–348.].

В соответствии с этим решением нарком обороны 11 ноября издал приказ № 0173, который устанавливал вышеуказанный порядок выплат окладов содержания военнослужащим Красной армии в Прибалтике. Кроме того, военнослужащим запрещалось покупать на советские деньги товары за пределами торговых точек военторга[562 - РГВА. Ф. 4. Оп. 15. Д. 22. Л. 273–274.]. Однако 30 декабря 1939 г. нарком Военно-морского флота направил в ЦК ВКП(б) докладную записку № 4487/сс, в которой указал, что рядовой и младший начальствующий состав кораблей, базирующихся в Эстонии и Латвии, тоже нуждается в иностранной валюте при увольнении в город или для покупок в торговых точках Военторга, где товары отпускаются как за рубли, так и за валюту. Нарком просил разрешить с 1 января 1940 г. выплату всему личному составу флота 20 % оклада в инвалюте[563 - ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1458. Л. 3–4.]. 4 января 1940 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданное в тот же день постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР № 26-12сс, которое в изменение постановления Экономсовета от 5 ноября 1939 г. разрешало выплачивать комначсоставу и сверхсрочникам частей КБФ, базирующихся в Эстонии и Латвии, 18 %, а срочнослужащим 25 % оклада в инвалюте от штатно-должностных окладов[564 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 26. Л. 166; Оп. 166. Д. 619. Л. 23; ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1458. Л. 1; Ф. р-5446. Оп. 1 в. Д. 511. Л. 127.].

Тем временем выяснилось, что еще в ноябре 1939 г. возникли проблемы в связи с тем, что красноармейцы не получали на руки иностранной валюты. Как отметил 25 ноября в своем дневнике советский полпред в Эстонии, «наличие разнообразных товаров в магазинах Таллина и невысокие цены на предметы ширпотреба (ботинки, костюмы и пр.) разжигают аппетиты рядового состава Красной Армии и Флота. Бывший здесь комкор Воробьев рассказывал, что ему на собрании уже (это было в начале ноября) задавали вопросы вроде: “Почему командному составу выдают часть жалованья в валюте, а нам нет?” Причем вопросы эти предлагаются со стороны краснофлотцев пятого года службы. Желание получить на руки валюту имеется и у красноармейцев. Между прочим, у них у многих валюта уже появилась на руках. Как это получается? В военторге имеется ряд товаров, которых в Эстонии сейчас в свободной продаже не имеется, как, например, сахар. Эстония сидит на сахарном пайке в 800 г на человека. В военторге продается паюсная и кетовая икра по цене 15 и 8 крон за кг. Эстонская розничная цена паюсной икры 40 крон и кетовой – 15 крон. Все это создает предпосылки к перепродаже. Получаемые таким образом кроны несутся в магазины, где совершается та или иная покупка. В большинстве случаев стоимость покупки превышает наличие имеющихся крон, и покупатель (красноармеец или краснофлотец) спокойно предлагает в магазине взять у него недостающую сумму советскими дензнаками. Магазины эти дензнаки принимают, надеясь, очевидно, в дальнейшем их обменять на кроны по соответствующему курсу. Был случай, что один владелец совзнаков уже явился в торгпредство и просил произвести акт обмена.

Так как красноармейцам и краснофлотцам здесь выдается жалованье в соввалюте, а эстонских крон не дается вовсе, а работа военторгов пока еще не налажена должным образом, то факты самовольного обмена соввалюты в магазинах, а то и просто на черной бирже вполне возможны и имеют место, и в дальнейшем будут учащаться. Считая утечку совзнаков за границу явлением довольно нежелательным, необходимо этот самовольный обмен взять под свой контроль путем ряда соответствующих мероприятий, а именно:

Прекратить всякую выдачу совзнаков за границей. Установить выдачу денежного пайка красноармейцам и краснофлотцам исключительно в кронах в известной пропорции. Остальную же часть в соввалюте держать в совзнаках на его текущем счету и выдавать при возвращении его на советскую территорию. За самовольную передачу совзнаков налагать взыскания»[565 - Полпреды сообщают… С. 196–197.].

Естественно, в Москве продолжалось уточнение «правильной» финансовой политики в отношении Прибалтики, что было одной из функций межведомственной комиссии по Балтийским делам под председательством заместителя председателя СНК СССР Н.А. Вознесенского[566 - В состав комиссии входили председатель Государственной плановой комиссии при СНК СССР и заместитель председателя СНК СССР Н.А. Вознесенский, нарком Военно-морского флота флагман флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецов, нарком финансов А.Г. Зверев, нарком по строительству С.З. Гинзбург, заместитель наркома обороны командарм 2-го ранга А.Д. Локтионов, заместитель председателя Госбанка А.Г. Самуленко, генеральный секретарь НКИД А.А. Соболев, заместитель наркома внешней торговли М.С. Степанов, Белоусов (?) и Горбатов (?) (ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1276. Л. 74–75; Совет Народных Комиссаров СССР. Совет Министров СССР. Кабинет Министров СССР. 1923–1991. Энциклопедический справочник. М., 1999. С. 49, 99, 109, 213, 225, 270, 318).]. Выполняя решение комиссии по Балтийским делам, принятое 26 января 1940 г., заместитель председателя Правления Госбанка СССР в своей докладной записке № 312/с от 28 января сообщал А.И. Микояну, Н.А. Булганину и Н.А. Вознесенскому, что за период с 26 декабря 1939 до 27 января 1940 г. на зарплату и закупки продовольствия для войск и флота в Прибалтике были выделены значительные средства, однако возвращена через систему Особторга лишь незначительная часть этих сумм. Например, по Эстонии было выделено 1 690 тыс. крон и 6 000 тыс. рублей, а вернулось через созданную систему торговли лишь 20 тыс. крон и 777 тыс. рублей. По Латвии было выделено 2 040 тыс. латов и 4,7 млн руб., а вернулось только 31 тыс. латов и 847 тыс. руб. По Литве же из выделенных 1 036,2 тыс. литов и 5 млн руб. не вернулось ничего[567 - ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1464. Л. 134–135.]. В этих условиях Наркомат финансов (НКФ) СССР предлагал различные способы сокращения расходов на военные базы в Прибалтике. 13 февраля нарком финансов А.Г. Зверев направил в СНК СССР докладную записку № 4-32/2сс с предложением изменить оплату военнослужащим НКО и НКВМФ, что позволит сэкономить 25 млн руб. в инвалюте. Торговлю и услуги в Особторге следовало перевести на рубли. Для сокращения затрат по капитальному строительству предлагалось вести его хозяйственным способом силами войск и привлекать местных подрядчиков. Следовало сократить импорт вагонов из Эстонии и Латвии, расширить продажу дефицитов в Особторге за валюту и увеличить поставки вооружения для этих стран из Советского Союза. По мнению наркома финансов, все это позволит сократить расходы с 320,3 млн руб. до 239,5 млн руб. и увеличить доходы с 190,1 млн руб. до 194,9 млн руб., что приведет к снижению пассивного сальдо с 130 млн руб. до 62,6 млн руб.[568 - Там же. Л. 124–126.].

14 марта нарком финансов СССР представил в Комитет обороны более обстоятельную докладную записку № 4-58/2сс «О расходах в Эстонии, Латвии и Литве» с подробными конкретными предложениями. Как указывалось в записке, расходы по заявкам НКО, НКВМФ и НКСтроя на 1940 г. составляют 200 860 тыс. руб. (см. таблицу 16). Кроме того, по оценкам НКВТ, в 1940 г. в Прибалтике расходы по импорту составят 97,6 млн руб., по транзиту – 1,3 млн руб., по фрахту судов – 11 млн руб., по закупкам для Особторга – 6 650 тыс. руб., а на содержание торгпредств и полпредств – 2 млн руб. Итого валютные расходы выразятся в сумме около 320 млн руб., доход же по этим странам составит около 190,1 млн руб., что даст пассивное сальдо в 130 млн руб.

Таблица 16. Заявки НКО, НКВМФ и НКСтроя на 1940 г. (тыс. руб.)

Для сокращения валютных расходов Наркомат финансов предлагал провести следующие мероприятия. 1. Изменить с 1 апреля 1940 г. существующую систему выплаты зарплаты в иностранной и советской валютах и установить для комначсостава, сверхсрочников, вольнонаемных рабочих и служащих, а так же строительных рабочих и ИТР твердые оклады в инвалюте, прекратив хождение рублей в торговой сети и предприятиях Особторга и в частях Красной армии и ВМФ на территории Эстонии, Латвии и Литвы. Оклады содержания военнослужащим следовало установить несколько выше существующих в эстонской, латвийской и литовской армиях. Учитывая, что большинство военнослужащих находятся на прибалтийских базах без семей, предлагалось выплачивать в валюте 50 % инвалютного оклада и в рублях в СССР 75 % оклада. Для срочнослужащих предлагалось установить твердые оклады в инвалюте и рублях. В этом случае сумма зарплаты в инвалюте составила бы 58 598 тыс. руб., из них по НКО – 35 491 тыс. руб., по НКВМФ – 17 668 тыс. руб. и по НКСтрою – 5 439 тыс. руб. При существующих в сети Особторга двойных ценах (в валюте и рублях) военнослужащие приобретают товары за рубли, что ведет к утечке инвалюты. В то время как при переходе на инвалюту до 70 % зарплаты будет возвращаться через систему Особторга. Для этого НКВТ должен развернуть сеть Особторга для полного удовлетворения частей РККА и РКВМФ товарами и услугами. Наряду с этим в целях экономии в расходовании валюты необходимо ввести систему безналичных расчетов.

2. Для сокращения затрат по строительству необходимо наряду с подрядными работами увеличить работы, производимые хозяйственным способом. По НКО из общей сметы 144,7 млн руб. хозяйственным способом могут быть выполнены работы на 49,2 млн руб. (сборка 180 стандартных домов комначсостава, строительство постоянных и оперативных аэродромов, посадочных площадок, навесов, проволочных заграждений и других мелких сооружений). Остальные работы на сумму 95,5 млн руб. должны быть сданы местным подрядчикам. Средняя стоимость кубометра строительства в Прибалтике в 2,3 раза ниже, чем в СССР, поэтому инвалютные расходы составят 41 450 тыс. руб. На расходы по строительству, производимому хозяйственным способом, потребуется 14,3 млн руб. В итоге расходы по НКО снизятся с 64 млн до 55 750 тыс. руб. Тем более, сам НКО запросил на нужды строительства 88 млн руб. По НКВМФ из общей суммы 180 млн руб. хозяйственным способом могут быть выполнены работы на 120 млн руб. и местными подрядчиками на 60 млн руб. Для расчетов с подрядчиками потребуется 25 млн руб. и на строительство хозяйственным способом 13,7 млн руб. (вместо 38,7 млн руб.). Таким образом, все капитальные затраты по НКО и НКВМФ на 1940 г. составят 94 450 тыс. руб. Правда, нарком финансов оговаривался, что все эти расчеты носят ориентировочный характер, поскольку до сих пор не имелось смет и договоров с подрядчиками.

3. Для сокращения расходов инвалюты следовало договориться с местными подрядчиками о поставке стройматериалов на сумму до 23 млн руб., исходя из условного расчета, что подрядчики выполнят работ на 66 450 тыс. руб. (в том числе материалы из СССР составят около 38 % этой суммы).

4. Следовало сократить импорт вагонов из Эстонии и Латвии на 9 млн руб., тем более, что, по данным НКВТ, такая возможность есть.

5. Предлагалось увеличить спецпоставки вооружения в эти страны с 41 млн руб. до 60 млн руб.

6. В случае проведения этих мер валютные расходы составят 288 488 тыс. руб., доходы – 217 740 тыс. руб., пассивное сальдо – 70,7 млн руб. Для его покрытия следует увеличить сумму экспорта, включив в него закупки Особторга и частей РККА и РККВМФ на местном рынке – 22 млн руб., перенести часть платежей подрядчикам на 1941 г. (до 10 млн руб.) и пересмотреть объем строительных работ с целью его сокращения[569 - Там же. Л. 73–76.].

29 марта нарком финансов направил заместителю председателя СНК СССР Н.А. Вознесенскому проект постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР, которым предлагалось еще большее сокращение расходов по Прибалтике до 263 098 тыс. руб., увеличение доходов до 249,2 млн руб. и сокращение пассивного сальдо до 13 898 тыс. руб. Именно в этом документе предлагалось ввести с 15 апреля 1940 г. новую систему зарплаты военнослужащим и перейти на инвалюту в торговле Особторга[570 - Там же. Л. 115–122.]. Этот проект был разослан во все заинтересованные ведомства для заключения. Уже 3 апреля НКСтрой своей докладной запиской № 885-5с довел до сведения Комитета обороны возражения против сокращения зарплат рабочим и ИТР на стройках в Эстонии[571 - Там же. Л. 164–165.]. 4 апреля заместитель наркома обороны командарм 2-го ранга А.Д. Локтионов направил заместителю председателя Комитета обороны Вознесенскому записку № 006673/сс с заключением по проекту Наркомата финансов. В целом командование Красной армии одобрило представленный проект с уточнением, что с 1 января 1940 г. войск в Эстонии стало больше на 2 авиаполка, но это не учтено НКФ. Однако Наркомат обороны предлагал переход на новую систему оплаты военнослужащих отстрочить до смены войск и высказался против резкого сокращения средств на капитальное строительство и коммунальные расходы[572 - Там же. Л. 137–141.].

В тот же день Н.А. Вознесенскому была направлена и докладная записка № 1355/сс из Наркомата Военно-морского флота. В ней содержалось довольно большое количество замечаний по заплате военнослужащим и оспаривалась необходимость резкого сокращения ассигнований на капитальное строительство, которых, например, в Эстонии требовалось на 5 млн руб. больше, чем предлагалось по проекту. Правда, моряки считали возможным сократить строительство второстепенных сооружений в пределах 20 млн руб.[573 - Там же. Л. 144–149.]. 5 апреля из НКВТ поступила докладная записка № 6878/сс, в которой выражалось согласие с предложениями НКФ, но с некоторыми уточнениями[574 - Там же. Л. 166–167.]. После обсуждения вопроса 19 апреля нарком финансов 23 апреля направил заместителю председателя СНК СССР Вознесенскому докладную записку № 4-100/2с с новым проектом постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О зарплате личному составу НКО, НКВМФ, рабочим и служащим Особторга, НКСтроя в Эстонии, Латвии и Литве». В ней признавалось, что придется увеличить расходы инвалюты по НКО на 4 423 тыс. руб. и по НКВМФ на 796 тыс. руб., но новая система оплаты позволит упорядочить выплаты и устранить обращение советских рублей в прибалтийских гарнизонах[575 - Там же. Л. 8–14.].

В итоге 4 мая Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление СНК СССР № 658-215сс «О заработной плате личному составу Наркомобороны, Наркомвоенморфлота, рабочим и служащим Особторга и Наркомстроя в Эстонии, Латвии и Литве», согласно которому с 1 мая 1940 г. в советских воинских частях и учреждениях в Прибалтике прекращалось обращение советских рублей и вводился новый порядок оплаты личного состава РККА и РККВМФ. В сухопутных войсках и ВВС рядовой и младший начальствующий состав с окладом до 100 руб. получал денежное содержание в валюте, а с окладом свыше 100 руб. – 15 % в валюте, остальное в рублях. Сверхсрочники и комначсостав – 25 % в валюте и 75 % в рублях. Во флоте рядовой и младший начальствующий состав должен был получать 15 % оклада в валюте, сверхсрочники – 20 % оклада в валюте, а комначсостав – 25 % оклада в валюте. Вольнонаемные служащие НКО и НКВМФ, а также работники Особторга и Наркомстроя получали по 30 % оклада в валюте. Командно-начальствующий состав и сверхсрочников следовало обеспечить жильем в натуре за счет смет НКО и НКВМФ. Дополнительные виды денежного довольствия, начисляемые на штатно-должностные оклады, выплачивались в советских рублях. Все рублевые выплаты выплачивались на территории СССР. Выплата в иностранной валюте производилась только за время нахождения в Прибалтике и за время командировок в СССР до 10 суток. За время командировок по Прибалтике выплачивались суточные в размере 1/35 получаемого содержания в валюте, квартирные оплачивались по фактическим расходам, но не свыше размера суточных. Временно командируемым из СССР в эти страны суточные выплачивались в размере 1/100 должностного оклада в валюте, но не выше 12 крон в Эстонии, 15 латов в Латвии и 18 литов в Литве. Квартирные оплачивались по фактическим расходам, но не выше 70 % размера суточных. Рядовому и младшему начсоставу в случае командировки на руки выдавался продпаек или начальнику команды выдавалась валюта из расчета 2 кроны в сутки в Эстонии, 2,5 лата в Латвии и 3 лита в Литве на человека[576 - СССР и Литва… Т. 1. С. 507–509; ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1464. Л. 1–3; Ф. р-5446. Оп. 1 в. Д. 523. Л. 118–120.].

В тот же день было издано постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР № 662-219сс, согласно которому отменялось постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР № 26-12сс от 4 января 1940 г. и пункт 2 постановления Экономического совета № 1264-301сс от 5 ноября 1939 г.[577 - ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1458. Л. 9.]. Соответственно 7 мая нарком обороны издал приказ № 087, которым была установлена вышеуказанная новая система оплаты личного состава войск в Прибалтике и отменялся приказ № 0173 от 11 ноября 1939 г.[578 - Там же. Д. 1464. Л. 16–17.].

Еще одной проблемой, связанной с советскими гарнизонами в Прибалтике, был вопрос о затратах на их содержание. 4 декабря 1939 г. заместитель наркома ВМФ флагман флота 1-го ранга Г.И. Левченко направил заместителю председателя СНК СССР А.И. Микояну докладную записку № 161735/сс со сметой валютных расходов на содержание частей КБФ в Прибалтике, согласно которой предлагалось выделить для частей в Эстонии 1 224 150 крон, а для частей в Латвии – 661 600 латов[579 - Там же. Д. 1459. Л. 9–25.]. Отвечая на запрос об обоснованности этих сумм, Наркомат финансов 15 декабря подготовил докладную записку № 2-313/1сс, согласно которой следовало сократить смету до 971 890 крон и 446 115 латов. Поскольку к 14 декабря уже было отпущено 522 тыс. крон и 349 тыс. латов, то можно выделить 449 890 крон и 97 115 латов. Кроме того, НКФ предлагал обязать НКВМФ сокращать расходы за счет самообеспечения[580 - Там же. Л. 26–35.]. Однако, проработав этот вопрос с обоими наркоматами, аппарат Комитета обороны предложил выделить 990 591 крону и 497 875 латов[581 - Там же. Л. 5.]. 2 января 1940 г. председатель СНК СССР В.М. Молотов направил в Политбюро ЦК ВКП(б) докладную записку № 31/ко с просьбой утвердить это предложение[582 - Там же. Л. 4; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 619. Л. 20.]. 4 января Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление СНК СССР № 30-16сс «О смете валютных расходов Наркомата Военно-Морского Флота на IV квартал 1939 года», которое разрешало НКФ выделить для НКВМФ в счет его сметы на 1939 г. и с зачетом аванса, отпущенного постановлением Экономсовета № 1264-301сс от 5 ноября 1939 г., на содержание частей флота на территории Эстонии 990 951 крону, а на территории Латвии 497 875 латов[583 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 26. Л. 166, 204–205; Оп. 166. Д. 619. Л. 17–19; ГАРФ. Ф. р-5446. Оп. 1 в. Д. 523. Л. 5.].

5 января нарком ВМФ флагман флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецов направил заместителю председателя СНК СССР А.И. Микояну докладную записку № 38/сс со сметой валютных расходов на I квартал 1940 г. по Эстонии и Латвии, для чего следовало выделить 4 541 тыс. крон и 2 822 тыс. латов. 9 января аппарат Комитета обороны предложил отпустить аванс в 3 млн крон и 2 млн латов. 11 января председатель СНК СССР просил об утверждении этого решения Политбюро ЦК ВКП(б)[584 - ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1460. Л. 2–35.]. 14 января Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление СНК СССР № 74-35сс «Об отпуске аванса на содержание кораблей и частей РКВМФ в Эстонии и Латвии в I квартале 1940 г.», которым было предусмотрено выделение 3 млн крон и 2 млн латов. НКВМФ должен был не позднее 10 февраля представить смету валютных расходов на 1940 г.[585 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 26. Л. 170; Оп. 166. Д. 619. Л. 76; ГАРФ. Ф. р-5446. Оп. 1 в. Д. 511. Л. 198.].

Еще 8 января нарком обороны направил председателю СНК СССР докладную записку № 13541/сс с просьбой до утверждения валютной сметы выделить в I квартале 1940 г. на содержание частей в Эстонии, Латвии и Литве аванс в 5 млн руб. в валюте (из них для Эстонии – 2 млн руб., для Латвии и Литвы по 1,5 млн руб.)[586 - ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1461. Л. 5.]. 14 января Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление СНК СССР № 75-36сс «Об отпуске аванса для НКО на содержание частей РККА в Эстонии, Латвии и Литве в I квартале 1940 г.», выделявшее на эти нужды 5 млн руб. в местной валюте, в том числе 2 млн руб. для войск в Эстонии, 1,5 млн руб. для войск в Латвии и 1,5 млн руб. для войск в Литве. НКО должен был к 20 января представить смету валютных расходов на 1940 г.[587 - СССР и Литва… Т. 1. С. 432–433; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 619. Л. 75; ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1461. Л. 1; Ф. р-5446. Оп. 1 в. Д. 511. Л. 199.]. 1 февраля нарком обороны направил заместителю председателя СНК СССР Н.А. Булганину докладную записку № 13685/с с просьбой до утверждения валютной сметы отпустить авансом на февраль по Прибалтике 3,5 млн руб. в валюте (из них для Эстонии – 1,5 млн, для Латвии и Литвы – по 1 млн руб.). 5 февраля НКФ подготовил докладную записку № 4-28/2с, в которой выразил согласие с этим предложением НКО. 9 февраля было издано распоряжение СНК СССР № 1490/12ко о выделении этих средств[588 - ГАРФ. Ф. р-8418. Оп. 24. Д. 1461. Л. 11, 14–15.]. 23 февраля нарком обороны направил заместителю председателя СНК СССР Н.А. Булганину докладную записку № 13840/с с просьбой отпустить на март для войск в Прибалтике авансом 2 млн руб. в валюте (из них для Эстонии – 1,4 млн руб. и Латвии – 600 тыс. руб.). В ответ на запрос об адекватности запрашиваемых средств, НКФ 26 февраля сократил эту заявку по Эстонии до 1 120 тыс. руб. Однако аппарат Комитета обороны в тот же день согласовал с НКО сокращение его запроса по Эстонии до 1,2 млн руб. В итоге 4 марта распоряжением СНК СССР № 2379/ко было разрешено отпустить НКО 1,2 млн руб. для войск в Эстонии и 600 тыс. руб. в Латвии[589 - Там же. Л. 16–18, 21.].

25 марта нарком ВМФ направил председателю СНК СССР докладную записку № 1127/с с просьбой в связи с задержкой утверждения годовой сметы отпустить на апрель – май 1940 г. для Эстонии 900 тыс. крон и для Латвии 1 млн латов. 28 марта НКФ своей докладной запиской № 54/1с и аппарат Комитета обороны поддержали эту просьбу, указав, что из аванса 1 квартала израсходовано 2,61 млн крон и 1,85 млн латов. 3 апреля 1940 г. было издано распоряжение СНК СССР № 3419/12ко о выделении 900 тыс. крон и 1 млн латов[590 - Там же. Д. 1460. Л. 37–41.]. 23 мая нарком ВМФ направил заместителю председателя СНК СССР А.И. Микояну докладную записку № 2193/с с просьбой отпустить в июне 1940 г. на содержание войск в Эстонии 1,2 млн крон и в Латвии 950 тыс. латов. 28 мая аппарат Комитета обороны сократил заявку до 1 млн крон и 800 тыс. латов, так как уже было ассигновано 3,9 млн крон и 3 млн латов (не получено 65 тыс. крон и 155 тыс. латов, а остаток составляет 160 тыс. крон и 50 тыс. латов). 2 июня было издано распоряжение СНК СССР № 5191/12ко о выделении НКВМФ 1 млн крон и 800 тыс. латов[591 - Там же. Л. 63–66.].

Тем временем продолжалась выработка сметы валютных расходов на содержание советских войск и флота в Прибалтике в 1940 г. Еще 11 января 1940 г. нарком обороны направил председателю Комитета обороны докладную записку № 16050/сс, в которой расходы на содержание войск в Прибалтике в 1940 г. оценивались в 52 475 тыс. руб. (из них по Эстонии – 19 918 тыс. руб., по Латвии – 17 168 тыс. руб. и по Литве – 15 389 тыс. руб.)[592 - Там же. Д. 1461. Л. 76–84.]. Правда, в дальнейшем Наркомат обороны увеличил смету до 56 223 тыс. руб. (из них по Эстонии – 21 834 тыс. руб., по Латвии – 17 975 тыс. руб., по Литве – 16 414 тыс. руб.). Запросы НКВМФ претерпели обратную метаморфозу. 11 февраля заместитель наркома ВМФ флагман флота 2-го ранга И.С. Исаков отправил председателю СНК СССР докладную записку № 567/сс с оценкой валютных расходов в 1940 г. по Эстонии (содержание – 145 513 тыс. руб., капитальное строительство – 141 246 тыс. руб., ремонт судов и сооружений – 5 606 тыс. руб.) и по Латвии (содержание – 75 987 тыс. руб., строительство – 38 754 тыс. руб., ремонт – 2 619 тыс. руб.)[593 - Там же. Л. 96–121.]. Однако 11 мая начальник Финансового отдела НКВМФ капитан 2-го ранга Курехин направил в Комитет обороны уточненную на совещании у заместителя наркома внешней торговли М.С. Степанова 7 мая смету валютных расходов на 1940 г. по Эстонии (18 248 тыс. руб.) и Латвии (10 400 тыс. руб.)[594 - Там же. Л. 41–62.].

Проработав направленные из Комитета обороны проекты валютных смет, Наркомфин 8 июня своей докладной запиской № 101/1сс сообщил о сокращении сметы расходов НКО по Прибалтике на 1940 г. на содержание частей до 50 802,3 тыс. руб. (из них по Эстонии – 19 924,4 тыс. руб., по Латвии – 15 613,2 тыс. руб., по Литве – 15 264,7 тыс. руб.). Запросы НКВМФ также были сокращены до 24 900,5 тыс. руб. (из них по Эстонии до 14 858 тыс., по Латвии до 10 042,5 тыс. руб.)[595 - Там же. Л. 68–75.]. Аппарат Комитета обороны предлагал сократить валютные расходы еще больше. Так, к 15 июня была подготовлена новая смета, согласно которой предлагалось выделить НКО 49 268 тыс. руб. (из них по Эстонии 19 394 тыс. руб., по Латвии 15 310 тыс. руб. и по Литве 14 564 тыс. руб.), а НКВМФ 24 006,5 тыс. руб. (из них по Эстонии 14 158 тыс. руб., а по Латвии 9 848,5 тыс. руб.)[596 - Там же. Л. 86.]. Однако изменение политической ситуации в Прибалтике в июне 1940 г. сделало все эти дискуссии не актуальными.

Прибалтика в международных отношениях осени 1939 – весны 1940 г

Начавшаяся война в Европе изменила международное положение стран Прибалтики. Уже 2 сентября 1939 г. Латвия приняла закон о территориальных водах, ширина которых устанавливалась в 4 мили от берега, а также о воздушном пространстве над ними. 27 октября и 1 ноября Англия заявляла по этому поводу протесты. Однако 3 января 1940 г. в ответной ноте Лондону Рига заявила, что будет придерживаться провозглашенной четырехмильной зоны. В условиях начавшейся войны в Европе внешняя торговля стран Прибалтики существенно сократилась, что привело к значительным экономическим затруднениям (сокращение производства, закрытие ряда предприятий, рост безработицы и дороговизны) и снижению жизненного уровня населения. Так, например, в Латвии с ноября 1939 г. по март 1940 г. производство промышленной продукции сократилось в 1,5 раза, а численность зарегистрированных безработных возросла с 4 тыс. до 16,6 тыс. человек. Весной 1940 г. в Эстонии насчитывалось около 20 тыс., а в Литве около 76 тыс. безработных. Так же местным правительствам пришлось заявить о контроле над ростом цен и ограничивать продажу наиболее дефицитных товаров (бензина, керосина, спирта, сахара и т. п.). Например, с 1 сентября 1939 г. в Эстонии были введены карточки на сахар, который должен был выдаваться в сентябре и октябре по 1,2 кг на человека. Затем эта норма была уменьшена до 800 грамм на человека в месяц. С 1 октября в Риге были введены карточки на 400 грамм сахар и на 1 литр керосина на человека[597 - РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 2112. Л. 50–51; Д. 2493. Л. 16; Внешняя торговля. 1939. № 10. С. 33; История Латвийской ССР. В 3 т. Т. 3: С 1917 г. по 1950 г. Рига, 1958. С. 405–406; Очерки истории Коммунистической партии Эстонии. Ч. 2 (1920–1940 годы). Таллин, 1963. С. 372–375; Очерки истории Коммунистической партии Латвии. Ч. 2: 1920–1940. Рига, 1966. С. 406–407; Социалистические революции 1940 г. в Литве, Латвии и Эстонии. С. 228–229, 232; Очерки истории Коммунистической партии Литвы. Т. 2. С. 597–598; Полпреды сообщают… С. 46–47; Ковалев С.Н. О мерах латвийского правительства по преодолению экономических проблем, вызванных началом Второй мировой войны // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. 2010. № 12. С. 43–50; Урбанович Я., Юргенс И., Пайдерс Ю. Указ. соч. С. 115–132.].

В связи с тем, что английское казначейство с 25 августа 1939 г. перестало поддерживать курс фунта стерлингов, произошла его девальвация примерно на 15 %. 28 августа Швеция и Финляндия, 29 августа Норвегия, а 31 августа Дания заявили о выходе из стерлингового блока и привязке своих валют к американскому доллару. Введение Англией 3 сентября валютных ограничений в стране привело к прекращению деятельности лондонского свободного валютного и золотого рынка. В этих условиях страны Прибалтики так же решили уточнить свою валютную политику. Уже 6 сентября Эстония приняла решение отказаться от привязки своей валюты к фунту стерлингов. Отныне эстонская крона была привязана к шведской кроне в соотношении 1 к 1, а, значит, также стала частью долларового блока. В результате по сравнению с курсом американского доллара на 24 августа эстонская крона оказалась девальвированной на 7,5 %. Соответственно, если до девальвации 1 золотой франк был равен 1,2 эстонской кроны, то теперь он был равен 1,4 эстонской кроны. 12 сентября Латвия также заявила о выходе из стерлингового блока и о привязке своей валюты к американскому доллару[598 - Внешняя торговля. 1939. № 9. С. 12, 39; № 10. С. 12–15, 33–34; № 11. С. 33–39.].

Уже 9 сентября Англия предложила прибалтийским государствам в условиях блокады Балтийского моря на период военных действий направлять свою торговлю с ней через Швецию и Норвегию. Однако страны Прибалтики не имели финансовых возможностей для реализации подобных предложений, сам же Лондон никакой поддержки оказывать им не собирался. В октябре 1939 г. Англия заявила Эстонии и Латвии, что не сможет выполнить свои обязательства по поставкам им заказанных и уже оплаченных вооружений в связи с изменившимися международными условиями. В этой ситуации в конце 1939 г. Латвия отказалась послать в Англию торговую делегацию для обсуждения накопившихся проблем. Правда, начавшиеся 26 февраля 1940 г. англо-латвийские торговые переговоры показали, что реальные возможности для сохранения привычных объемов торговли между двумя странами отсутствуют и в конце апреля 1940 г. переговоры были прерваны. В этих условиях заключенные с СССР торговые соглашения, предусматривавшие расширение двусторонней торговли и поставки сырья, горючего и материалов, облегчали хозяйственное положение прибалтийских стран, помогали им смягчить последствия нарушения экономических связей со странами Западной Европы. Так же Эстония, Латвия и Литва получили возможность расширить транзит своих товаров через территорию СССР в Мурманск или Одессу для сохранения торговли с западными странами. В результате, например, Литве удалось зимой 1939/40 г. сохранить 3-е место в английском импорте бекона, вызвав определенное неудовольствие Германии[599 - Внешняя торговля. 1940. № 6. С. 30; Полпреды сообщают… С. 207; Зунда А. Страны Балтии и Соединенное Королевство в начале Второй мировой войны (1939–1941 гг.) // Международный кризис 1939–1941 гг.: от советско-германских договоров 1939 года до нападения Германии на СССР. С. 442–447; Жюгжда Р. Политика Великобритании по отношению к Литве в 1937–1940 гг. // Западный империализм и Прибалтика. Рига, 1986. С. 111.].

Для Германии Прибалтика являлась традиционным поставщиком сельскохозяйственной продукции[600 - РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 2499. Л. 25; Д. 2820. Л. 33.]. Так, во второй половине 1930-х гг. поставки сливочного масла из Эстонии, Латвии и Литвы покрывали от 13,3 до 17,2 %, а поставки живых животных (за исключением лошадей) – от 4,4 до 16,4 % их общего германского импорта (см. таблицы 17 и 18)[601 - Statistisches Jahrbuch f?r das Deutsche Reich. 1936. Berlin, 1936. S. 232, 234; 1937. Berlin, 1937. S. 250; 1938. Berlin, 1938. S. 266; 1939/40. Berlin, 1940. S. 278; 1941/42. Berlin, 1942. S. 294.]. Естественно, что в условиях англо-французской экономической блокады заинтересованность Германии в расширении торговли со странами Прибалтики резко возросла. Стремясь увеличить свои закупки в регионе, Берлин предложил этим странам заявить о разрыве торговых отношений с Англией, избегая разговоров о какой-либо компенсации этого их шага с его стороны. Естественно, страны Прибалтики не спешили делать столь однозначные заявления, решив выяснить позицию Москвы. 5 декабря 1939 г. Литва сообщила СССР, что Германия требует от нее прекратить экспорт в Англию. В ответ Москва 6 декабря посоветовала Каунасу «пойти немцам навстречу»[602 - ДВП. Т. 22. Кн. 2. С. 369–370; Полпреды сообщают… С. 191; СССР и Литва… Т. 1. С. 388–390.]. На X конференции Балтийской Антанты 7 декабря было решено отказаться от каких-либо деклараций по этому вопросу, но продолжать добиваться от Германии компенсации и если таковая будет получена, то сокращать торговлю с Англией. В частности, страны Прибалтики рассчитывали получить право транзита через Германию в Нидерланды и Бельгию[603 - ДВП. Т. 22. Кн. 2. С. 399.].

Таблица 17. Доля стран Прибалтики в германском импорте масла в 1935–1940 гг.

Таблица 18. Доля стран Прибалтики в германском импорте живых животных в 1935–1940 гг.

Понятно, что, заняв осторожную позицию в отношении германских требований о торговле с западными союзниками, страны Прибалтики не отказывались от предложений Германии о расширении двусторонней торговли. Уже 7 октября был подписан Третий дополнительный протокол к германо-эстонскому торговому договору, который предусматривал почти двукратное увеличение эстонских поставок в Третий рейх и сокращение германских поставок из-за войны. Начавшиеся в декабре 1939 г. переговоры привели к подписанию 6 марта 1940 г. нового германо-эстонского торгового соглашения, увеличившего эстонский экспорт с 60 до 65 млн крон. При этом эстонский экспорт в Германию подешевел на 17,3 %, а германский импорт в Эстонию подорожал на 22,6 %[604 - Пести М. Об антинародной внешней политике эстонской буржуазии накануне и в начале второй мировой войны // Коммунист Эстонии. 1956. № 7. С. 32; История Эстонской ССР. В 3 т. Т. 3 (С марта 1917 года до начала 50-х годов). Таллин, 1974. С. 430; Rauch G. von. Geschichte der baltischen Staaten. Stuttgart, 1970. S. 183; Myllyniemi S. Op. cit. S. 108–110; Ильмярв М. Указ. соч. С. 505–517.].

Одновременно Эстония попыталась расширить товарооборот и с СССР. 14 марта в беседе с наркомом внешней торговли СССР А.И. Микояном эстонский посланник в Москве сообщил, что «эстонское правительство желало бы купить следующие дополнительные товары: бензин – 5 тыс. тонн, авиабензин – 700 тонн, керосин – 5 тыс. тонн, калийные соли – 2 тыс. тонн, железо профильное – 5 тыс. тонн, железо-заготовок – 5 тыс. тонн, сахар – 3 тыс. тонн, хлопок – 1 тыс. тонн, аммонит – 300 тонн, чугун – 5 тыс. тонн». Со своей стороны Эстония хотела бы дополнительно продать СССР 1 тыс. тонн яиц. Микоян «ответил, что он благожелательно отнесется к этому предложению Эстонии, изучит список и даст ответ в ближайшее время». 21 марта эстонская сторона передала проект соглашения и просила ускорить рассмотрение ее списка. На вопрос советской стороны, зачем Эстонии столько железо-заготовок и чугуна, был получен ответ, что это необходимо для их реэкспорта в Германию. В беседе с эстонским посланником в Москве 17 апреля Микоян заявил, что СССР готов продать 5 тыс. тонн керосина, 400 тонн авиабензина, 2 тыс. тонн бензина, но железо-заготовка продана быть не может. На просьбу А. Рея об увеличении контингента по сахару Микоян заметил, что это возможно из нового урожая. Советская сторона хотела увеличить закупки в Эстонии кожевенного сырья и масла, но эстонская сторона сослалась на засуху, которая ограничивает заготовку кормов, а это не дает увеличить выработку масла. Также было отклонено советское предложение о продаже Эстонии тракторов. Правда, 25 апреля эстонская сторона предложила дополнительно продать СССР 12 тыс. тонн сульфитной целлюлозы, 3 тыс. тонн сульфатной целлюлозы и бумаги на 1 млн крон.

28 апреля заместитель наркома внешней торговли М.С. Степанов вручил эстонскому посланнику в Москве проект ноты об изменении 2-й и 3-й статей советско-эстонского соглашения о торговом обороте от 28 сентября 1939 г. 14 и 15 мая 1940 г. проходило обсуждение этого проекта, в ходе которого основные разногласия возникли по вопросу о включении в перечень расходов и платежей советской стороны расходов вооруженных сил СССР, размещенных на базах в Эстонии. Эстонская сторона не хотела признавать подобную формулировку, ссылалась на то, что денежное довольствие советских военных не полностью остается в Эстонии. Кроме того, советские военные закупают импортные товары, на что эстонская сторона вынуждена расходовать валюту. Советская сторона возражала на это, указывая, что все денежное содержание военнослужащих РККА, выдающееся в кронах, оседает в Эстонии. Также СССР экспортирует в Эстонию товары, имеющие валютное значение по оптовым ценам, а личный состав советских воинских частей покупает их по розничным ценам. 26 мая эстонская сторона представила свой проект ноты, который в целом принимал советское предложение, но включал вопросы о расчетах по платежам. В ходе заседаний 29 мая и 2 июня советская сторона предложила изложить вопросы о расчетах по платежам и о дополнительных контингентах в двух разных нотах. Эстония заявила о желании купить марганцевую руду и серный колчедан (без указания объемов), но Москва отказала, опасаясь их реэкспорта в Германию. В связи с изменением политической ситуации А.И. Микоян 5 июня заявил А. Рею, что СССР не намерен расширять товарооборот с Эстонией, а 10 июня переговоры по этому вопросу были прерваны[605 - РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 2886. Л. 3–4; Д. 2889. Л. 1, 5–9, Д. 2890. Л. 1–2, 20–27; Д. 2892. Л. 12–14.].

Тем временем 21 декабря 1939 г. был подписан Четвертый дополнительный протокол к германо-латвийскому торговому соглашению от 4 декабря 1935 г. Согласно этому протоколу Латвия существенно увеличивала свой экспорт в Германию, обязавшись поставить в 1940 г. сырья, продовольствия и других товаров на сумму не менее 140 млн латов, тогда как ее импорт должен был составить 108 млн латов. Разницу предполагалось покрыть за счет военных поставок из Германии на 7 млн латов, из средств специального счета переселенцев (20 млн латов) и со счета Германской расчетной кассы в Банке Латвии (5 млн латов). Однако весной 1940 г. Германия практически не делала даже попыток ликвидировать пассивное сальдо в клиринговых расчетах с Латвией. В итоге к июню 1940 г. долг Германии составил 5,9 млн латов[606 - Фелдманис И. Пакт Молотова – Риббентропа и отношения между Латвией и Германией (1939–1940) // Международный кризис 1939–1941 гг.: от советско-германских договоров 1939 года до нападения Германии на СССР. С. 116–117.].

В ходе проходивших весной 1940 г. германо-литовских торговых переговоров Берлин настаивал на резком увеличении доли Германии в литовском экспорте. Со своей стороны Каунас постарался уклониться от этого, поскольку торговля с Германией в 1939 г. на основе клирингового расчета окончилась для Литвы с пассивом в 8,6 млн литов, а с Англией – с активом в 37,3 млн литов. 30 марта 1940 г. советский полпред в Литве передал в Москву просьбу литовской стороны об увеличении оборота советско-литовской торговли. В ответ 4 апреля Москва сообщила, что она согласна на увеличение оборота двусторонней торговли и после получения пожеланий Каунаса сможет дать конкретный ответ о товарах и общей сумме товарооборота. 5 апреля в беседе с наркомом внешней торговли СССР А.И. Микояном литовский посланник в Москве сообщил о желании своего правительства для компенсации предполагаемого строительства СССР в Литве закупить дополнительно советских товаров на сумму в 28 817 750 литов. Так же литовская сторона просила производить расчет за транзит в Германию в литах и снизить цены на перевалку грузов в Одессе. Советская сторона обещала изучить переданный литовцами список товаров и их просьбы, указав, что по транзиту через СССР Литве уже предоставлена тарифная скидка до 30 %. 7 апреля специалисты НКВТ подготовили предложения по дополнительным контингентам для торговли с Литвой на 15 300 тыс. литов.

В ходе состоявшегося 11 апреля совещания у наркома внешней торговли СССР констатировалось, что советско-литовское торговое соглашение от 15 октября 1939 г. уже перевыполнено. Так, по данным на 25 марта 1940 г., было запродано советских товаров на 22 968,4 тыс. руб. вместо предусмотренных соглашением 17 440 тыс. руб., а закуплено, по данным на 1 марта, литовских товаров на 19 181,2 тыс. руб. вместо предусмотренных 17 440 тыс. руб. В итоге, учитывая, что в связи с прекращением экспорта в Литву леса, каменного угля, антрацита и хлопчатобумажных тканей в 1939 г. пассивное сальдо в советско-литовской торговле составило 3 862 тыс. руб., а содержание советских военных баз требовало дополнительных расходов, было решено согласиться на дополнительное увеличение советского экспорта примерно на 13 млн литов с соответствующим расширением советского импорта. СССР готов был дополнительно закупить живых свиней, мяса и кожевенное сырье. К предстоящим переговорам было решено подготовить два варианта дополнительных закупок на 13 и 17,5 млн литов. По расчетам специалистов НКВТ реализация даже первого варианта расширения советско-литовской торговли позволила бы СССР в 1940 г. увеличить свой удельный вес в литовском экспорте до 22 %, а в литовском импорте до 26 %. К сожалению, доступные документы не позволяют установить, было ли заключено новое советско-литовское торговое соглашение. Известно лишь, что увеличение советской заявки на литовские товары позволило Литве добиться некоторых уступок со стороны Германии в торговых переговорах. Тем не менее, подписанный 17 апреля новый германо-литовский торговый договор предусматривал увеличение литовского экспорта до 140 млн литов при импорте в 120 млн литов[607 - РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 1310. Л. 1–12; Д. 2119. Л. 1–13; Д. 2773. Л. 1–2; Rauch G. von. Op. cit. S. 183; Полпреды сообщают… С. 268–269, 287–288; СССР и Литва… Т. 1. С. 516–519; Атамукас С.А. Компартия Литвы в борьбе за Советскую власть (1935–1940 гг.). М., 1961. С. 240; Советские архивы. 1990. № 2. С. 34.].

Заключенные германо-прибалтийские торговые соглашения привели к тому, что до 70 % экспорта прибалтийских стран должно было приходиться на Германию. Как отмечали в июне 1940 г. германские дипломаты, благодаря заключенным экономическим соглашениям с Эстонией, Латвией и Литвой значение этих «стран для нашего снабжения продовольствием и сырьем военного назначения значительно возросло»[608 - ADAP. Serie D. Bd. 9: 19. M?rz bis 22. Juni 1940. Frankfurt am Main, 1962. S. 490–491; На чаше весов. С. 188–189; Фелдманис И. Указ. соч. С. 116.]. В результате было обеспечено «решающее экономическое господство» Германии в Прибалтике, которая оказалась фактически включена в «большую экономическую зону» Третьего рейха[609 - Анатомия агрессии. Новые документы о военных целях фашистского германского империализма во второй мировой войне. Пер. с нем. М., 1975. С. 65–66.]. Всего за период с 1 сентября 1939 г. по 1 июля 1940 г. удельный вес Германии во внешнеторговом обороте Эстонии составлял 46,5 % (49 % импорта и 44 % экспорта), Латвии – 40,5 % (44 % импорта и 37 % экспорта) и Литве – 39,65 % (42,3 % импорта и 37 % экспорта)[610 - Залепеев В.Н. Латвия, Эстония и Литва в торгово-политических отношениях Германии и СССР в 1939–1941 годах // Всеобщая история: современные исследования. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 16. Брянск, 2007. С. 218.]. Большое значение Прибалтика имела и для транзитных поставок в торговле Германии с СССР и азиатскими странами[611 - Ильмярв М. Балтийские страны в 1939–1940 гг.: замыслы и возможности // Международный кризис 1939–1941 гг.: от советско-германских договоров 1939 года до нападения Германии на СССР. С. 274–275.].

Начало войны в Европе и ввод Красной армии на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, переведший в практическую плоскость советско-германскую договоренность от 23 августа 1939 г. относительно сферы интересов Советского Союза в Восточной Европе, привели к тому, что германское руководство 27 сентября решило срочно организовать переселение в Германию этнических немцев, проживающих на этих территориях. Находившемуся в Москве И. фон Риббентропу было дано поручение договориться с советской стороной по этому вопросу[612 - ADAP. Serie D. Bd. 8. S. 125–126.]. В результате советско-германских переговоров 28 сентября был подписан Доверительный протокол к договору о дружбе и границе, согласно которому «Правительство СССР не будет препятствовать немецким гражданам и другим лицам германского происхождения, проживающим в сферах его интересов, если они будут иметь желание переселиться в Германию или в сферы германских интересов. Оно согласно, что это переселение будет проводиться уполномоченными Германского Правительства в согласии с компетентными местными властями и что при этом не будут затронуты имущественные права переселенцев. Соответствующее обязательство принимает на себя Германское Правительство относительно лиц украинского или белорусского происхождения, проживающих в сферах его интересов»[613 - От пакта… С. 120; ДВП. Т. 22. Кн. 2. С. 135; 1941 год. Документы. Кн. 2. С. 586.]. Совершенно очевидно, что германская сторона специально предложила столь расплывчатую формулировку, чтобы иметь возможность обеспечить невмешательство СССР в вопрос о переселении немцев не только с территории Западной Украины и Западной Белоруссии, но и из Эстонии и Латвии.

Таблица 19. Доля Германии, Англии и СССР во внешней торговле стран Прибалтики в 1939 г. и в январе – июне 1940 г. (%)[614 - РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 2114. Л. 1; Д. 2119. Л. 138, 171; Д. 2529. Л. 106; Д. 2498. Л. 37; Д. 2499. Л. 32; Советские архивы. 1990. № 2. С. 33; Невозможно молчать. Сборник документов и материалов. В 4 кн. Кн. 3: Инвентаризация Эстонии. Tallinn, 1998. С. 439.]