Дни Бочонка

– Да? Скажите тогда какой выход?

– Может вам просто нужно поговорить. С глазу на глаз откровенно обсудить накопившееся проблемы. Бывает люди спорят, ругаются из-за пустяка, а нужно всего-то обсудить маленький вопросик. Но они упорно молчат и злятся, усугубляя конфликт.

– Легко вам говорить со стороны. А мне куда деваться? Я и так всё ради жены делаю. Валя меня от глупостей спасает.

Я ей одной верю, как самому себе. А что теперь? Вижу самого любимого человека в числе чужих жён-гиен. Плевать я хотел на других, главное чтобы у меня хорошо было.

– Будет, Демид Демидович, обязательно будет. Вы не беспокойтесь так, давайте лучше выпьем за мир и согласие. – предложил Андрей Павлович.

– Давайте! – послышалось со всех сторон.

– Жаль, Семён Михайлович, – после короткой паузы снова начал Садёнов, – что не смогли с нами остаться в ресторане посидеть. Интереснейший вечер пропустили.

– Эх, да. Но не получалось по-другому. На работе из сейфа в кабинете директора пропала крупная сумма денег, вот и вызвали весь состав без исключений. Допрашивали каждого в отдельности.

– Нашли вора? – нетерпеливо спросил Боголюбский.

– Слушайте дальше… Тем вечером ничего не выяснилось, потому всех отпустили по домам. На следующий день произошло разоблачение. Один из новеньких, когда надевал куртку в служебной раздевалке, выронил из кармана две хрустящие пятитысячные купюры. Оказавшийся рядом начальник учтиво поднял их и все понял. Вот как раз сегодня проходили судебные разбирательства.

– Глупый, коллега-то ваш, раз по-тихому украсть украл, а спрятать не мог. – пробормотал Сатанов.

– Наверное. В любом случае я не признаю таких поступков.

– Почему же? Если бы продумал аферу и грамотно исполнил, что бы ему остальные сказали, разумеется кроме пострадавшего? Молодец! Уметь обмануть тоже навык, к тому же достойный уважения.

– Как можно уважать поступок против невинного человека? Признавать обман и грабёж? Да ни за что!

– У начальника этого, наверное, и так денег немеряно, а работник бедствовал. Иначе бы красть не стал. Но это только моя злость на капиталистов. Если говорить правильно, то "украл и не поймали – молодец, поймали – сам виноват, достоин жестокого суда".

– Вот пожалуйста! Верующий называется. – усмехнулся Боголюбский.

– Молчать, когда не спрашивают!!!

– О какой справедливости вы говорите? Директор должности достиг благодаря собственному труду хорошую зарплату получает. Мало того, в сейфе лежали деньги не его личные, а филиала: на зарплаты, на аренду да на коммунальные услуги. Парня заставляют вернуть сумму, в противном случае угрожают осудить на срок до конца жизни, что вполне возможно со связями и показателями свидетелей. Сам он до сих пор не признался: говорит, что купюры из ранее выданной первой премии. Не берусь выносить приговор, но, уверяю вас: нельзя так жестоко судить человека, которому, между прочим, ещё двадцати пяти не исполнилось, только за его колоссальную глупость и нравственную близорукость.

– Чего??? – удивился Демид Демидович. – Он не ребёнок, чтобы ему объяснять суть хорошего и плохого. Вы вообще-то со мной не согласились, а теперь сами преступника оправдываете.

– Разве я оправдываю? Я хочу чтобы всё справедливо было – сострадательно. Мы с вами это понятие по-разному понимаем. – заключил Ничиухин.

– Ещё раз повторяю. Справедливость может существовать только при условии единого равнодушного и слепого, как Фемида, закона – ты либо ему следуешь, либо мастерски обходишь. А вы здесь "бедненького" работника превозносите.

– Хорошо, пускай так. Одно дело, каждый останется при своём мнении.

– Ну господа, зачем лезть в такие дебри… Давайте лучше выпьем. – оживился Андрей Павлович и шатаясь встал с рюмкой.

– Давайте! – поддержал я, почувствовав напряжённую атмосферу, обычно возникающую, когда спор начинает превращаться в идеологическую вражду.

– Лучше бы о спектакле рассказали, оно куда интереснее. – с укором предложил Боголюбский.

– Что ж, моноспектакль, как моноспектакль, ничего особенного. Лично я остался разочарован. Артист приехал именитый, собрал много народа, а что показал? Одну г-глупость. Переоценка ценностей, деньги, конфликт с собой: в общем каша из всего самого модного.

– И что же вам не понравилось?

– Я люблю вечное, а не модное, понимаете?

– Понимаю? А что в вашем понимании "вечное"?

– Прекрасное. Эстетика, которая от природы или от мастерства человека происходит. Только вот она доставляет удовольствие. А здесь что? Выхолощенный актер со своей конъюнктурой! Разве это прекрасное?

– Ну, постойте, Андрей Павлович, мне кажется вы преувеличиваете. – возразил я. – Может спектакль и слабоват, но уж точно не лишён прекрасного. В нём недаром прослеживался отход от привычных канонов искусства. Соглашусь, местами слишком утрированно, с львиной долей минимализма и топорности, но новизна частенько сопровождается подобным.

– Ох, я пожалуй откажусь от такой новизны.

– Заинтриговали вы меня: тоже поглядеть захотелось. А как называется моноспектакль?

– Вроде бы "Лишний".

– Именно так. – подтвердил Садёнов. – Зрелище не любителя, учтите.

– Хорошо. Я просто, так сказать, атмосферу прочувствовать хочу, тем более предпочтений особо нет.

– Ну всё равно вы какие-нибудь сопли не станете смотреть.

– А откуда вы знаете? Везде есть своя прелесть, Андрей Павлович, разве не так?

– Где-то её больше, а где-то меньше.

– Красота только у нас в голове! – резко воскликнул я.

– Готов поспорить. – возразил Владислав Демидович.

– А давайте.

– Смотрите: могут ли вещи существовать без человека.

– Могут.

– А красота разве не свойство вещи?

– Свойство, только при определённых условиях. Я имею ввиду, что человек – это мера и степень. Только он может охарактеризовать вещь и назвать её именем. Сама по себе вещь не определена, а мы её определяем в соответствии с симпатиями или заданной целью. Так вещь становится "красивой". Потому я и говорю, что в голове…

– Но постойте! А разве до человека не было Бога, который определял прекрасное?

– Бога? – удивился я.

– Инопланетных цивилизаций, замысла вселенной – чего угодно.

– Трудно ответить. Я знаю только историю человека: в разные времена возвышались противоположные друг другу идеалы. Чем не доказательство? Чистый опыт.