Дневник провинциала в Петербурге

В эту минуту в комнату входит другой товарищ, еще только коллежский советник.

– Смельский, ужасайся: он не видал Шнейдер!

– Ты не видал Шнейдер!

– Он не слыхал «Dites-lui»![4 - Скажите ему! (фр.)]

– Eh Boulotte donc! Comme elle se gratte les hanches et les jambes… cette fille! Barbare… va![5 - Ах, черт побери! Как эта девушка чешет себе бедра и ноги… Варвар! (фр.)]

Я слушаю и краснею. В самом деле, что делал я в течение целых двух недель? Я беседовал с Прокопом, я наслаждался лицезрением иконописного Аристида Фемистоклыча – и чего не видел! Не видел Шнейдер!

– Ради бога… нельзя ли… – лепечу я в смущении.

– Ah, mon cher, c’est grave! C’est trеs grave, ce que tu nous demande-la[6 - Дорогой мой, это дело нешуточное! Нешуточное дело то, о чем ты у нас просишь (фр.).]. Однако вот что. У нас ложа на все пятнадцать представлений, и хотя нас четверо, но для тебя, pour te desinfecter de ta chеre ville natale…[7 - Чтобы тебя дезинфицировать от запаха твоего милого родного города (фр.).] мы потеснимся. Но помни: только для тебя! А теперь, messieurs, обедать, но за обедом, чур, много вина не пить! Помните, что сегодня идет «Barbe bleue»[8 - «Синяя борода» (фр.).], а чтоб эту пьесу просмаковать, нужно, чтоб голова была светла да и светла!

И точно, за обедом мы пьем сравнительно мало, так что, когда я, руководясь бывшими примерами, налил себе перед закуской большую (железнодорожную) рюмку водки, то на меня оглянулись с некоторым беспокойством. Затем: по рюмке хересу, по стакану доброго лафита и по бутылке шампанского на человека – и только.

На свежую голову Шнейдер действует изумительно. Она производит то, что должна была бы произвести вторая бутылка шампанского. Влетая на сцену, через какое-нибудь мгновение она уж поднимает ногу… так поднимает, ну так поднимает!

– Adorable![9 - Восхитительно! (фр.)] – шепчет мой друг статский советник.

– И заметь, что у нас она в сто крат скромнее играет, нежели в Париже! – комментирует другой мой друг коллежский советник.

И вдруг она начинает петь. Но это не пение, а какой-то опьяняющий, звенящий хохот. Поет и в то же время чешет себя во всех местах, как это, впрочем, и следует делать наивной поселянке, которую она изображает.

– Mais comme elle se gratte! Сomme elle se gratte!.. Рarlezmoi de ?a![10 - Но как она почесывается! Как почесывается!.. Невозможно передать! (фр.)] – захлебывается статский советник.

– Je vous demande un peu, si ce n’est pas l? une grande actrice?[11 - Скажите, разве это не великая актриса? (фр.)] – вторит коллежский советник и с какою-то ненавистью озирается по сторонам, как будто вызывает дерзновенного, который осмелился бы выразить противоположное мнение.

Но зала составлена слишком хорошо: никто и не думает усомниться в гениальности m-lle Шнейдер. Во время пения все благоговейно слушают; после пения все неистово хлопают. Мы, с своей стороны, хлопаем и вызываем до тех пор, покуда зала окончательно пустеет.

После спектакля ужин (уже без воздержания), и за ужином разговор.

– Mais comme elle se gratte!

– En voil? une fille!

– Et remarquez, comme elle a fait ceci…[12 - Но как она почесывается! – Вот так девушка! И заметьте, как она сделала вот это… (фр.)]

Статский советник пробует пройтись церемониальным маршем, как это делает Шнейдер, то есть вскидывая поочередно то ту, то другую ногу на плечо.

Я сам взволнован до глубины души и желаю выразить свои чувства.

– Признаюсь, господа, – говорю я, – это… это… заметили ли вы, например, какой у нее отлет?

Я изгибаюсь головой и грудью вперед, а остальною частью корпуса силюсь изобразить отлет.

– Именно отлет! C’est le vrai mot! Otliott magnifique![13 - Вот именно! Отлет! Великолепно! (фр.)]

– Ай да деревня! Сидит, сидит в захолустье, да и выдумает!

– Messieurs, не говорите так легко об нашем захолустье! У нас там одна помпадурша есть, так у нее отлет! Je ne vous dis que ?a![14 - О прочем умалчиваю! (фр.)]

Я собираю пальцы в кучку и целую кончики.

– Ну все-таки против Шнейдер… – сомневается статский советник.

– Да разве я об Шнейдерше!.. Schneider! mais elle est unique![15 - Но она несравненна! (фр.)] Шнейдер… это… это… Но я вам скажу, и помпадурша! Elle ne se gratte pas les hanches, c’est vrai! mais si elle se les grattait![16 - Она, правда, не чешет себе бедер, но если бы она их чесала! (фр.)] Я не ручаюсь, что и вы… Человек! Четыре бутылки шампанского!

Потом следуют еще четыре бутылки, потом еще четыре бутылки… желудок отказывается вмещать, в груди чувствуется стеснение. Я возвращаюсь домой в пять часов ночи, усталый и настолько отуманенный, что едва успеваю лечь в постель, как тотчас же засыпаю. Но я не без гордости сознаю, что сего числа я был истинно пьян не с пяти часов пополудни, а только с пяти часов пополуночи.

На другой день к другому товарищу – этот уже не просто статский, а действительный статский советник.

– Уж действительный статский!

– Да, душа моя, действительный. Благодарение богу, начальство видит мои труды и ценит их.

– Да ведь таким образом ты, пожалуй…

– И очень немудрено. Теперь, душа моя, люди нужны, а мои правила настолько известны… Enfin qui vivra – verra[17 - Словом, поживем – увидим (фр.).].

Сказавши это, он поднял ногу, как будто инстинктивно куда-то ее заносил. Потом, как бы сообразив, что серьезных разговоров со мной, провинциалом, вести не приходится, спросил меня:

– Надеюсь, что ты видел Шнейдер?

– Вчера, с старыми товарищами были.

– Это в «Barbe bleue»? Dеlicieuse![18 - Восхитительно! (фр.)] не правда ли?

– Comme elle se gratte les hanches et les jambes![19 - Как она чешет себе бедра и ноги! (фр.)]

– N’est-ce pas! Quelle fille! Quelle diable de fille! Et en m?me temps, actrice! Mais une actrice… ce qui s’appelle – consommеe![20 - Не правда ли, какая девушка, какая чертовская девушка! И в то же время актриса, и актриса… что называется – безупречная! (фр.)]

– A ты заметил, как она церемониальным маршем к венцу-то прошла!

Я пробую напомнить Шнейдершу в лицах, но при первой же попытке вскинуть ногу на плечо спотыкаюсь и падаю.

– Ну вот! Ну вот! – смеется мой друг. – Это хорошо, что ты так твердо запомнил, но зачем подражать неподражаемому! En imitant l’inimitable, on finit par se casser le cou[21 - Подражая неподражаемому, кончают тем, что ломают себе шею (фр.).].

– Mais comme elle se gratte! Dieu des dieux! Comme elle se gratte![22 - Но как она почесывается! Бог богов! Как почесывается! (фр.)]

– Ah! Mais c’est encore un trait de gеnie… ?a![23 - Тут опять-таки гениальная черта… (фр.)] Заметь: кого она представляет? Она представляет простую, наивную поселянку! Une villageoise, une paysanne, Une fille des champs! Ergo…[24 - Поселянку, крестьянку, дочь полей! Следовательно… (фр.)]

– Mais c’est simple comme bonjour![25 - Но это просто как день! (фр.)]

– Вот сегодня, например, ты увидишь ее в «Le sabre de mon pеre»[26 - «Сабля моего отца» (фр.).] – здесь она не только не чешется, но даже поразит тебя своим величием! А почему? потому что этого требует роль!

– Увы! у меня нет на сегодня билета!