Последняя фотография

– А я серьезно отвечаю, – сказал Иван. – Если мы не предпримем мер безопасности, то нападут. Волки, как и все дикие звери, боятся огня, – пояснил он. – Именно поэтому мы должны заготовить как можно больше дров. Девчонки, кто замерз, сидите у костра, грейтесь. Мужики, за работу! Никто нам здесь ничего на блюдечке не принесет. Хотим остаться в живых – работаем не покладая рук.

Никто даже намеком не пытался подвергнуть сомнению внезапно и так явно образовавшееся лидерство Ваняши. В его словах, жестах, поступках и даже во взгляде чувствовались уверенность и неоспоримая правота. Хладнокровие и спокойствие заставили всех членов группы молча подчиниться. Маша в этой ситуации повела себя самым правильным образом: никакого панибратства и показной близости с лидером. Не обсуждая распоряжения и не задавая лишних вопросов, она первой направилась собирать дрова для ночного костра. Иван мысленно оценил ее поддержку, так необходимую в этой непростой ситуации.

Через час рядом с костром образовалась приличная куча дров, но Иван не успокаивался.

– Очень хорошо, ребята, но этого все равно будет маловато…

– Вот этого маловато? – удивленно спросил Вениамин и обвел кучу рукой. – Да тут, мне кажется, на две ночи хватит.

– Когда кажется, креститься надо, – усмехнулся Иван. – Тонкие ветки, они как порох. Это не дрова, так… пшик. Максимум два – три часа, и ничего не останется. А нам нужно продержаться до рассвета. Так что давайте еще поработаем, выберем дежурного и поспим немного. Потом дадим поспать дежурному, утром на всякий случай подымим и в путь.

– Что значит «подымим»? – спросила Лида. – В смысле покурим? Так ты же не куришь!

– Ну ты даешь, Лида! – рассмеялся Иван. – А кто у нас в компании курит?

– Я, – ответил Василий.

– И я, – отозвалась Ирина.

– Нет, друзья, речь не о табаке, – пояснил Иван. – Сейчас ночь, а с утра наверняка нас начнут искать. Так вот, наш костер утром нужно будет превратить в так называемую дымовую шашку. Добавим сухих веток, прикроем все это листьями и сосновыми и еловыми лапами, чтобы побольше было дыма.

– А зачем нам дым? – удивилась Галина. – От комаров, что ли?

– От дроздов! – отшутился Иван.

– Галя, ну чтобы спасатели увидели дым и поскорее нашли нас, – догадалась Ирина и, обращаясь к Ивану, спросила: – Правильно я говорю, Ванят… Иван?

– Правильно! – кивнул ей Иван. – Начинаешь врубаться.

Кинули жребий среди мужчин. Первым дежурить выпало Черноудину.

– Вечно мне не везет, – пробурчал он.

– Это еще почему не везет-то? – нахмурившись, спросил Иван. – Охранять спокойствие друзей – ты считаешь это невезением?

– Да нет, – растерянно сказал Черноудин, – я другое имел в виду.

– Что другое? – наседал Иван.

– Я все понял. Извини, Вань, ляпнул, не подумав…

– Ладно, проехали. Друзья, прошу без лишних волнений. Мы находимся не в сибирской тайге, да и сентябрь – это, слава богу, не февраль, завтра либо сами выберемся, либо нас обнаружат. Родственники там уже наверняка такой шум подняли, что нас по федеральным каналам показывают: телефоны-то не работают. Так что все будет хорошо! Найдемся, куда мы денемся. Напоминаю, постель выкладываем из листьев, а сверху кладем хвойные ветки, – продолжал Иван. – Смотрите, сколько здесь этого добра, не жалейте. Лес на такие перины щедр. – Иван нарочно старался говорить бодро и весело, будто сон в ночном лесу был заранее предусмотрен программой турпохода. – Укутывайтесь потеплее, девчонки, располагайтесь ближе к огню. Но ложимся параллельно костру. Ни головой к нему, ни ногами, а именно параллельно. Ночью вы будете ворочаться и греть то перед, то… кхм… спину. – Обращаясь к дежурному, командир добавил: – Александр, смотри не подведи! На дежурстве спать запрещено. Следи, чтобы на одежду, на голову никому не попали искры. Меня разбудишь через три часа, я тебя сменю, засеки время. Ложимся вокруг костра, и всем спать, бережем силы для завтрашнего дня.

Компания принялась сооружать «перины» и укладываться. Иван предложил Маше лечь поближе к костру, а сам прижался к ее спине. Прежде чем уснуть, он прошептал:

– Не волнуйся, любимая, мы справимся…

– Я не сомневаюсь, Ванечка, – также шепотом ответила девушка, – только ты тоже поспи, дорогой, я чувствую, завтра будет очень сложный день.

– Одного не могу понять, Маш, как мы заблудились? Я точно знаю, что мы возвращались по той самой тропе, по которой пришли в лес. Но почему она нас на обратном пути завела в какие-то дебри?

– Давай поспим, завтра разберемся, – предложила Маша. – Как старики раньше говорили, утро вечера мудренее.

– Давай, – согласился Иван и, прижавшись посильнее к Марии, коротко добавил: – Сплю!

9

Ирина Бахтурина долго ворочалась, постанывала, несколько раз поднимала голову и рассматривала часового. Тот даже подошел к ней и тихо спросил:

– Ты чего не спишь? Замерзла?

– Нет, у меня куртка теплая, – ответила она, – просто не спится. Страшно!

– Ну чего тебе бояться? – Александр наклонился к девушке и погладил ее по голове. – Видишь, я дежурю. Спи давай. Завтра будем дома.

– Дай-то бог! – тяжело вздохнула Ирина и положила голову на руку.

Через некоторое время Черноудин заметил, что девушка уснула.

«Ну, слава богу, – подумал он, – все спят. Это хорошо, без сна искать дорогу будет очень сложно. И так сегодня очень устали, да и подкрепиться нечем, завтра, может, ягод найдем…»

Сквозь сон Ирина услышала приближающиеся шаги. Она открыла глаза и прямо перед собой увидела чьи-то сапоги. «Сашка? – промелькнуло у нее в голове. – Почему он стоит возле меня? Или я еще не успела уснуть?» И вдруг она вспомнила, что Черноудин был в светло-коричневых ботинках. «Он что, переобулся, что ли? – спросила она себя. – Но зачем? Стоп! Это же невозможно…» В голове завертелись какие-то путаные мысли. Ирина медленно стала поднимать глаза вверх и вдруг увидела перед собой наклонившегося мужчину в плащ-палатке с накинутым капюшоном. Ночной гость протягивал ей обнаженного младенца. Ребенок был бледен чуть ли не до прозрачности. Он бился в судорогах, ловил ртом воздух и пытался кричать, но не мог выдавить из себя ни звука. Вдруг младенец посинел и стал задыхаться…

Над поляной раздался пронзительный, полный ужаса и отчаяния, истошный крик. Черноудин от неожиданности едва не свалился с бревна. Первое, что он увидел, была Ирина Бахтурина: она резко вскочила на ноги, и, показывая рукой в темноту, вся тряслась, и пыталась сквозь рыдания что-то произнести.

– Ира, что случилось?! – Все повскакивали в недоумении.

– Это был он! Это был он! – билась в истерике Бахтурина. – Я еще вчера его узнала. Он здесь, он… он пошел туда… с ребенком. Здесь он! Он не мог далеко уйти. – Она упала на колени и, закрыв лицо руками, стала выть, – не кричать, а выть, словно волчица.

– Не трогайте ее! – приказал Иван. – Отойдите, пусть выкричится. Это истерика, сейчас пройдет, видимо, что-то страшное приснилось, бывает. Не тревожьте ее, давайте пока обойдемся без расспросов.

Ирина действительно через несколько минут перестала рыдать, уселась прямо на землю, обхватила колени руками, пытаясь унять дрожь в теле, и окинула взглядом друзей.

– Простите меня, ребята, – тихо сказала она. – Не знаю, что это было, то ли сон, то ли… Пожалуйста, простите.

Мария подошла к девушке и, присев рядом с ней, обняла ее.

– Ирина, – сказала Маша, тебе не за что извиняться. – Это может случиться с каждым. Любому человеку может присниться страшный сон.

Девушка молча кивала, время от времени всхлипывая, затем сказала:

– Это меня вчерашний грибник напугал, помните, он нам дорогу перешел, когда мы только вошли в лес.

– Он приснился? – испуганно спросила Галина. – И что он сказал?

– Да ничего он не говорил. А, ладно! – махнула рукой Ирина. – Еще раз прошу вас: простите.

– Успокойся, мы все рядом. Если еще раз придет твой грибник, ты только свистни, мы ему таких люлей отвалим, – пошутил Иван, и все рассмеялись.