Последняя фотография

Ирина, шмыгнув носом, тоже улыбнулась.

– Ну вот, умница, – подбодрила ее Мария. – Все будет хорошо! Не переживай. Ты же здесь не одна.

– Спасибо, ребята, большое спасибо, – несколько раз повторила Ирина. – Да вы ложитесь. А я с Сашкой подежурю… Вань, можно? – Она вдруг вспомнила, что у них теперь есть начальник, и улыбнулась.

– Ты как, Саня, не возражаешь против подкрепления? – подмигнул Иван Черноудину.

– Я-то не возражаю, – ответил часовой и, обратившись к Ирине, добавил: – Но тебе все-таки следовало бы немного поспать.

– Да бог с ним, со сном, – махнула она рукой, – я все равно теперь не усну.

10

После такой невероятной и неожиданной встряски уснуть смог только Вениамин, да и то после того, как до конца высосал из латунной фляжки свой неприкосновенный запас виски.

Василий, услышав храп товарища, с усмешкой заметил:

– Говорил, фляжка – только для исключительных случаев. Ага, «исключительный случай»! Вылакал весь вискарь и храпит тут теперь.

– Не завидуй, – тихо сказала Лида.

– Да я не завидую, – ухмыльнулся Василий, – просто смешно. Я у него спрашивал: «А какой-такой исключительный случай может быть?»

– И что он сказал? – спросила Галина.

– Ну, говорит, если вдруг где-то замерзать буду или рану какую получу…

– Значит, замерз, – подметила Лидия.

– Ага, – хихикнув, кивнул Василий, – и рану… душевную рану получил.

– Друзья, – раздался голос Ивана, – предлагаю все-таки немного поспать. Надеюсь, грибник больше ни к кому не придет.

Под утро Иван сменил Черноудина, тот уже валился с ног. Упав на заранее подготовленное место, он мгновенно уснул.

– Ложись, Ирина, – предложил Иван, – не мучайся. Ложись на мое место к Маше. А я буду рядом с вами. Поспи…

– Спасибо, Вань, но, честное слово, я не смогу. Такой страх, я чуть с ума не сошла. Тут не сплю, и то боюсь. Не-не-не… Дома отосплюсь.

– Смотри сама, – согласился Иван. – Надеюсь, сегодня дорогу быстро найдем.

– А мне кажется, мы не в ту сторону шли! – вдруг заявила Ирина.

– Не может этого быть, – возразил Иван. – Я точно помню, откуда мы пришли, но…

– Я думаю, тот грибник, который тебе фотографию испортил, неслучайно тут появился. – Ирина вдруг перешла на шепот. – Это он нам мешает попасть домой.

Иван с недоумением посмотрел на Бахтурину, почесал лоб и, подбирая нужные слова, чтобы не обидеть девушку, спросил:

– Тебе плохо?

– Вань, только не думай, что я сошла с ума, – все так же шепотом сказала Ирина. – Нет! Поверь мне на слово: этот грибник где-то неподалеку. И он еще навестит нас.

– Я же сказал, что отхватит…

– А ты не переводи в шутку, – оборвала его Ирина. – Здесь все более чем серьезно. Пока просто поверь мне.

Иван подумал, что девушка от страха стала заговариваться, и не стал с ней спорить.

– Хорошо, Ирина, я тебе верю, – ответил Иван, – но что он нам может сделать? Сама посуди: ты крикнула, и он тут же убежал в лес. Верно? Какой вывод? Он труслив и ничего плохого нам не сделает. Правильно?

– Я не знаю, – вздохнула Ирина. – Наверное, не сделает. Но на душе все равно неспокойно. – Она, пододвинувшись ближе к костру, легла и свернулась калачиком.

– Не волнуйся, – успокоил ее Иван и шутливо добавил: – Нас тут четверо мужиков, неужели мы не защитим своих дам?

Вдруг он заметил, что Ирина уснула. Он аккуратно сел на бревно и стал наблюдать за девушкой. Та вздрагивала во сне и что-то бормотала.

«Бедная, страху натерпелась… Но ничего, поспит, и все пройдет», – улыбнувшись, подумал Иван. Небо начинало светлеть. Он мысленно рассмеялся внезапно родившейся в голове шутке: «Может, когда-то на телевидении организуют новое шоу "Голос. Птицы"». Вот будет потеха, если в конкурсе победит какой-нибудь деревенский петух…»

11

Ирина Бахтурина родилась в небольшом поселке городского типа на юге России. С детства маленькая Ира, – Иришка, как называли ее соседи, – стеснялась своих родителей: они часто и подолгу ссорились. Маленькой Ире даже иногда приходилось укрываться от разбушевавшегося отца у соседей.

Говорили, что раньше Людмила Бахтурина, мама Ирины, была очень красивой девушкой, не проходило ни одной дискотеки или, как раньше говорили, танцев, чтобы из-за Люси кто-то не подрался: все пацаны мечтали потанцевать с ней. Жители поселка очень удивились, когда красавица Людмила Панкратова объявила, что выходит замуж за Пашку Бахтурина. Во-первых, он был намного старше, а во-вторых, Павел был уже три раза женат, и все жены сбегали от него, как от чумы. Скандальный мужик, грубый, ревнивый, хамоватый. Правда, он то ли одумался на некоторое время, то ли действительно по-настоящему влюбился в Люсю, но первые три года готов был носить ее на руках. В поселке даже стали поговаривать, что Пашка Бахтурин остепенился, примерным семьянином стал.

Но с рождением Ирины все резко изменилось. Она часто болела – даже стали поговаривать, что третья жена Павла навела на ребенка с матерью порчу, дескать, позавидовала семейному счастью. Навела порчу и заговорила мужика, ибо жители поселка стали замечать, что Павел частенько захаживал к бывшей супружнице в гости, а та с радостью его принимала.

Бахтурин так увлекся обмыванием новорожденной, что даже проморгал утром возвращение жены с ребенком. Проснулся, сел на кровати и долго соображал, затем громко спросил:

– Люська, ты, что ли?

– А у тебя что, тут кто-то еще, кроме меня, бывает? – ехидно спросила Людмила.

Павел, недолго думая, размахнулся и со всей силы ударил жену по лицу:

– Говори, сука, да не заговаривайся! – прорычал он и замахнулся еще раз.

– Что же ты делаешь, сволочь?! – закричала Людмила и громко зарыдала.

В соседней комнате заплакала дочь. Люся думала, что хотя бы это как-то разжалобит и остановит распоясывавшегося мужа, но тот стал еще агрессивнее.

– Пойди хавальник ей закрой, – приказал муж. – Чего она разоралась?

– Это ты так о своей дочери отзываешься? – всхлипывая и вытирая кровь с лица, спросила Людмила.

– Это еще бабка надвое сказала, – рассмеялся Павел. – Моя она дочь или нет. Вот подрастет, тогда посмотрим, на кого будет похожа. Если на тебя, не приму.

– Это еще почему? – отчаянно закричала Людмила. – Ты отрекаешься от ребенка?