Бездна Мурены

– Ну, погодите, Вазенитов! – не успокаивался студент в очках. – А для чего искусственному интеллекту показывать себя одновременно в виде доктора, санитара и ещё троих студентов, которые изображают, будто они на практике в психбольнице?

Капрал серьёзно поглядел на парня с косоглазием:

– Тебя самого-то как нарекли программисты?

– Р-ромой, – очкарик покраснел. – Роман Стогнашко. И почему программисты?

– Глядя конкретно на твою недоделанную голограмму, Рома, и не подумаешь, что ты студент, – мстительно заявил Зенит. – Скорее – пациент той самой выдуманной психбольницы.

– Выдуманной! – зло воскликнул Роман.

Он принялся озираться, ища поддержки за столом, и замолчал, буравя наглого пациента своими раскосыми глазами. Веселящийся второй студент легонько толкнул локтём студентку, чтобы та не отвлекалась от происходящего.

– Что, съели, товарищ Стогнашко? Или как сейчас правильно обращаться: гражданин, сударь? – назидательно глянул на поникшего студента Арфеев. – Никогда не позволяйте пациенту перехватывать инициативу. Никогда.

Главврач повернулся к капралу:

– И всё же, Володя, потрудитесь придумать логическое объяснение – зачем я, бортовой компьютер, демонстрирую вам изображение сразу нескольких людей, включая ранее незнакомых? И почему мы все в белых халатах, а не в какой-нибудь космической одежде?

– Видимо, чтобы попытаться убедить меня, что я на самом деле нахожусь не на борту звездолёта, а в психбольнице, – пожал плечами капрал. – Где-нибудь на Земле или даже на Луне-6.

– Но для чего это бортовому компьютеру?

Зенит понимал, что его вынуждают озвучивать очевидные факты, поэтому старался говорить, как можно спокойнее:

– Бортовой компьютер всего лишь исполняет программу. И в данный момент запущена программа тестирования экипажа на ментальную адекватность. Если я после анабиоза окажусь психически неустойчивым и соглашусь с нелепицей про психбольницу, шитую белыми нитками, значит, меня следует изолировать до самой посадки на Земле. Дабы не натворил тут глупостей в звездолёте, напичканном сложнейшим оборудованием, – капрал заставил себя улыбнуться. – К счастью, моя психика в порядке. Можете переходить к следующему тесту.

На некоторое время воцарилась тишина. Студент перестал обращать внимание на воркование санитара со своей соседкой по столу и даже перестал улыбаться. Он изучающе глядел на капрала, после чего тоже решился задать вопрос:

– А как называется ваш звездолёт?

– Не помню, – угрюмо признался Зенит и тут же оживился. – Но это пока! И не надо винить меня за огрехи искусственного интеллекта, который прервал анабиоз варварским способом.

Капрал хмуро глянул на Арфеева, но быстро смягчился:

– Лично к тебе, Веня, у меня претензий нет. Это инженеры-дармоеды тебя так криво запрограммировали. Им не компьютеры – чайники настраивать. Вернёмся на Землю – отрежу…

Брови главврача поползли вверх.

– …Отражу это всё в рапорте, – поправился Зенит.

– Что ж, продолжим тестирование, если вам угодно. – Вениамин Константинович вернул своему лицу привычное спокойствие. – Девятьсот двадцать шесть умножить на сто двадцать.

– Вы издеваетесь? – развёл руками Володий. – Четыре единицы подряд, да ещё и в сумме чётное число – нет уж, увольте от подобных результатов!

Студент одёрнул рукав халата, который скрывал его модные наручные часы-калькулятор, и перемножил названные доктором числа. Он показал результат соседке, и они в полном недоумении уставились на пациента.

– Да-да, у нашего капрала ещё много способностей, – не без гордости прокомментировал Арфеев. – Чертовски жаль, что гениальность так часто соседствует с сумасшествием.

– А как у него проявилось заболевание? – осторожно поинтересовалась студентка. – С детства или из-за психической травмы?

– Поступил он к нам около месяца назад, до этого нигде не наблюдался. – Главврач порылся в папке и извлёк какую-то бумагу. – Вот что милиция отразила в протоколе.

…Задержанный Вазенитов незаконно проник на территорию Звёздного городка, где опрыскивал персонал пахучей жидкостью. Укусил полковника ВВС. В момент задержания нарушителя к его животу была привязана тяжёлая чугунная сковорода…

Студент с калькулятором громко хохотнул, но тут же осёкся, заметив на себе колючий осуждающий взгляд главного врача.

Запись № 9 (возможно, дублирует более раннюю). Вспомнил. Это случилось на Земле незадолго до отлёта. Я успел разоблачить нескольких гнидогадоидов, окопавшихся в Звёздном городке. Раньше я их так называл. Они проникают в человека через пупок и завладевают его сознанием, превращая того в послушную марионетку. Но через чугун этим гадам не пролезть, поэтому я подстраховался.

Захватившие Центр подготовки космонавтов гнидогадоиды отсылали ничего не подозревающих людей в космос с целью подселения. Я предупредил персонал Центра, что в «Буране» на самом деле были люди – 8 человек и что никто из них не вернулся. Их забрали для опытов на околоземной орбитальной базе. Теперь-то я понимаю, что на самом деле гнидогадоиды – это шпионы Белой Мурены. Эх, поскорее бы убедить ИИ прекратить тянуть волынку с тестированием, наладить связь с Землёй и сообщить о Мурене!

Капрал так разволновался за судьбу галактики, что почувствовал приближение приступа. В ожидании судороги он рефлекторно схватился руками за ножки стула. Заметивший это главврач тут же подошёл к пациенту и сунул тому в рот сушёный чернослив, заготовленный на всякий случай в кармане халата.

– Вдох-выдох, Володя, вдох-выдох. – Доктор ритмично замахал руками, словно дирижёр. – Представьте, что сидите на зелёной лужайке, а вокруг вас щебечут птички.

Арфеев повернулся к студентам:

– Богатый кальцием сушёный чернослив облегчает течение приступов при эпилепсии, но уже и он дефицитом стал. Свои старые запасы пациентам скармливаю.

Зенит сидел с напряжёнными и до боли вывернутыми кистями рук. Ему вдруг вспомнились не птички на лужайке, а болезненные ощущения от наручников, когда милиционеры вели его из машины к зданию больницы. На крыльце его тогда встречал ухмыляющийся санитар № 2.

Перед глазами возникла вывеска на стене: «Довженко» и число «19». Едва начавшийся приступ тут же прекратился.

– Довженко-19! – выпалил капрал.

– Это вы к чему? – удивился доктор.

– Название нашего звездолёта – «Довженко-19». Я вспомнил.

Память постепенно возвращается. Это радует. Дискета, как её называет штурман, всё-таки загрузилась мне в мозг. Надеюсь, остальным ребятам из «Нулевого парсека» она тоже поможет.

Убедившись, что приступа удалось избежать, главврач отправился обратно на своё место.

– А чем вы, Володя, опрыскивали людей в Звёздном городке? – вернулся он к делам минувшим, запротоколированным и уложенным в папку.

– Людей! – презрительно фыркнул Зенит. – Видели бы вы, как эти «люди», в кавычках, корчились. Опрыскивал я их обычным антигнидогадоидным составом: хрен, уксус, йод. В газете «Вечерняя гласность» рецепт вычитал.

– Анти… каким? – тихо переспросил Роман.

– А самозванец «полковник» вряд ли теперь продолжит вредить человечеству. – В голосе капрала прозвучало злорадство. – Перед тем как его укусить, я этим составом рот тщательно прополоскал!

– За что ж вы его так? – Вениамин Константинович сердобольно покачал головой.

– За дело. Это беломуренское отродье захватило космическую отрасль страны с целью её развалить и дискредитировать.

Студент с часами-калькулятором долго сдерживался, но всё же расхохотался.

– Ребята, мы тут не в передаче «Аншлаг», – укоризненно заметил доктор. – Вы со своими пациентами себя так же будете вести? Хотя всё идёт к тому, что эти горе-демократы вообще скоро психбольницы позакрывают.