По ту сторону обычного

Я сидел, потрясенный услышанным. Это не укладывалось в моей голове. Это было просто невозможно! И вместе с тем, передо мной сидел даже не очевидец, а самый настоящий участник этого кошмара…

– И после этого вы к Богу обратились? – спрашиваю.

– Нет, не совсем.  – батюшка тряхнул головой, словно прогоняя видение. – Я тогда всех на уши поднял своими воплями "она их всех забрала!" Никто сначала ничего понять не мог, потом сообразили, что тридцать лоботрясов и впрямь куда-то подевались, но никто, само собой, в мой бред не поверил. Вызвали местного участкового, потом следователя из района, собак. Но нигде никаких следов. А я свое талдычу – "она их забрала". Ну, психушку мне вызвали, обследовали, допрашивали все подряд, а я все свое гну. Следователи моей вины найти не смогли, да и не было ее. Психиатры поставили мне какое-то там расстройство, хотели сначала "белочку" диагностировать, но не срослось, не было никаких следов алкоголя во мне. Так и выдали мне "белый билет" и отпустили, потому как хоть и псих, но социально не опасен. А куда мне с "белым билетом"? Ни в армию, ни на работу приличную. Обратно в институт, само собой, тоже никак. Слухи поползли, что я хоть официально и не виновен, но причастен, сгубил тридцать душ. Житья совсем не стало и я решил уехать подальше. Перебивался случайными заработками. И вот как-то после очередной шабашки сидим с таджиком одним на лавочке, пивко попиваем. Ну и рассказал я ему про случай тот. Он долго молчал, а потом и говорит, мол, "спас тебя Бог-то. Зачем, не знаю. Но спас. Это как пить дать". Вот тут-то меня и осенило как дальше жить и что делать.

Батюшка глотнул еще сока, почесал бороду. Мы помолчали. Потом разговор перетек на общие темы, мы душевно пообщались, а я все сидел и думал о совпадениях. В голове крутились две фразы – "пути Господни неисповедимы" и "случайность это всего лишь не выявленная закономерность". Наутро я решил ехать домой. Сел в машину и тут выглянуло солнышко. Возвращаться не стал. Не пустили, так не пустили. Схожу, пожалуй, в церковь, свечку поставлю. В знак благодарности. Похоже, и вправду оградили. Неважно от чего, главное оградили. И мыслей подкинули…

(основано на реальных событиях)

Трое

Их было трое. Они снова встретились. Каждый год в этот день, где бы они ни были, чем бы ни занимались, они встречались здесь. Младший, Старшая и Она. Они сидели и молчали. И думали каждый о своем. Младший вспоминал, как папа учил его кататься на велосипеде, ловить рыбу и водить машину. И делать скворечники. Папа не был самым сильным, самым умным или самым добрым. Но он был настоящим папой. Младший очень гордился папой и хотел быть похожим на него во всем… Старшая сожалела, что не всегда понимала папу, считая, что папа ее не очень любит, ценит и понимает. Только много позже Старшая поняла, что все папины запреты, нотации и критика были проявлением настоящей любви, желанием оградить любимую дочь от невзгод и бед… А Она… Она ни о чем не сожалела. Они прожили непростую, но счастливую жизнь, и теперь Она думала о том, что скоро тоже отправится туда, откуда не возвращаются, туда, где теперь ее муж.... Не сговариваясь, они встали. Младший достал спички, Старшая зажгла свечу, а Она открыла молитвослов. "Отче наш, иже еси на небесех…" Все молитвы давно выучены наизусть, много разных, но именно с этой они, все четверо, начинали каждый свой день, когда были вместе. Вот и сейчас они тоже были вместе, все четверо… Сторож тихонько подошел и в нерешительности топтался рядом, боясь нарушить этот значительный ритуал. Наконец, он негромко кашлянул, потеряв терпение, ему надо было закрывать ворота. Солнце садилось за горизонт, едва заметный ветерок перебирал начинающие желтеть листья на березке. Пора было уходить. Они, взявшись за руки, медленно пошли к выходу. Каждый оставил здесь кусочек души, но унес вечную память…

Одноклассница. Быль.

Я учился тогда в седьмом или восьмом классе, точно уже не помню. Да это и не важно, примерный возраст понятен. Со мной в классе училась она девочка, Валя. Обычная, ничем не примечательная девочка. Тихая и неприметная. Я даже не помню как она училась. Ни отъявленной двоечницей, ни отличницей она не была, обычный середнячок. Не красавица и не страшила, так… И была у нее старшая сестра, на два или три года старше. Марина, старшая пионервожатая. Ответственный, серьезный человек, с огоньком в глазах. Мы ее уважали, старались ни в чем не подводить. И вот однажды весной, после очередных выходных, Марина пришла к нам в класс в сопровождении директрисы и сообщила трагичную новость – Валя разбилась. Насмерть. Каталась с парнем на мотоцикле и… Не знаю, как для других одноклассников, а для меня это был двойной шок. Во-первых, это сам факт смерти одноклассницы. Мы были молоды, беззаботны, о смерти даже близко не думали, а тут… Во-вторых, факт отношений с парнем (кто помнит, в те времена это было почти табу) и катание на мотоцикле этой тихони не укладывался в голове. Но я даже не об этом хочу сказать. Я помню глаза сестры, Марины. Они были… Нет, в них не было ни боли, ни горечи утраты, ни отчаяния. Они были пустыми, равнодушными. Но не тем эгоистичным равнодушием, нет. У нее умерла младшая сестра. И все остальное ее больше не волновало. Все остальное потеряло смысл. Я встречал ее в школе после этого несколько раз. Да, она добросовестно выполняла свою работу. Но огонька в глазах больше не было. Потом, много лет спустя, я видел ее пару раз на улице. Судя по всему, жизнь у нее сложилась, она даже улыбалась. Но глаза… Когда уходят родители это, как бы цинично или жестоко ни звучало, но это нормально. Это привычно, ожидаемо. Неизбежно. Когда умирает младенец, вследствие родовой травмы, врождённой болезни или иных объективных причин, это трагедия. Но рационально объяснимая. Но когда родители хоронят подростка, пережившего критичные моменты младенчества, уже готовящегося встать на ноги во взрослой жизни, это… Это иррационально, нереально, дико. Противоестественно. Такого быть не должно. Родители винят во всем себя. Не спасли, не предупредили, не уберегли. НЕ УБЕРЕГЛИ… А могли?…

(имена изменены)

В оформлении обложки использованы фотографии из личного архива автора.