Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Две жизни

Год написания книги
2017
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 44 >>
На страницу:
4 из 44
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Это, конечно, так, – уверенно проговорил Сергей Александрович, – но я понимаю этот тезис так: человек является в том смысле кузнецом своего счастья, что должен заслужить своею жизнью, своими деяниями это счастье, и если заслужит, то есть скует себе счастье, то достигнет его, а нет – тогда сам виноват.

– Что же, это, может быть, правдоподобно, – загадочно произнес доктор Герман.

– Но вот видите ли, – начал Проворов, покачивая головою, – во-первых, мне кажется, что, пока я буду «заслуживать» себе счастье, пройдет столько времени, что и молодость моя – самое лучшее время – минует, и счастье придет, когда им и пользоваться уже не захочется, а во-вторых, почему, в самом деле, я должен как-то там заслуживать или ковать свое счастье, а другие в то же самое время без всякого со своей стороны труда или забот пользуются всем в свое удовольствие?

– Рассуждение тоже вполне правильное, – одобрил доктор, – и потому-то толкование, которое вы привели и которое я только что назвал «правдоподобным», существует лишь для неофитов и для людей, не умеющих рассуждать и видеть ясно, где их выгода. Но посвященные должны рассуждать иначе.

– Иначе? Да разве может существовать в данном случае еще иное толкование?

– Отчего же нет? На то и существует сила нашего братства вольных каменщиков. В обычном круге все эти собственные заслуги и самосовершенствование составляют необходимую принадлежность так называемой мещанской добродетели или буржуазной морали, вращающейся в отвлеченности, но мы, вольные каменщики, даем нечто всегда определенное нашим братьям, получающим посвящение в степени. Вы желаете счастья, мы вам дадим его, если вы в свою очередь будете исполнять, то, что мы потребуем.

– Позвольте! Какое же счастье вы дадите мне? – задал вопрос Проворов.

– Да то, какое вы себе желаете: богатство, почет, силу, власть.

– Когда?

– Очень скоро… во всяком случае, скорее, чем вы можете думать и желать.

– И что за это я должен делать для вас?

– Только слушаться и исполнять наши приказания.

– Но в чем ручательство, что вы исполните то, что обещаете?

– Да в том, что мы не потребуем от вас ничего до тех пор, пока вы не получите всего, обещанного вам. Сейчас вы бедный секунд-ротмистр, что вы можете дать нам? Подумайте! Но когда вы станете на место, которое предуготовано для вас нами, вы будете сильны, влиятельны, и через вашу силу и влияние мы можем действовать. Вот и все! Будьте послушны, и вы составите себе счастье, сделаетесь кузнецом его для себя, как посвященный. Поняли?

– Но какое же это место?

– Вы, разумеется, слышали, что Дмитриев-Мамонов не сегодня-завтра должен потерять значение.

– Дмитриев-Мамонов? Неужели?

– Он влюбился в княжну Щербатову и сделал ей предложение. Как только это станет известным, он будет немедленно удален, и место его освободится. Хотите занять его?

Проворов откачнулся. Дух занялся у него. Ведь было сказано вслух то, о чем он мечтал всю ночь в недосягаемых, как казалось на самом деле, грезах.

– Мне занять его место? – протянул он. – Но разве это возможно? Ведь для этого необходим случай, слепой случай, стечение самых разнообразных обстоятельств.

– Что многим непосвященным кажется часто случаем, то на самом деле бывает очень хитрым и точным расчетом и является результатом целого ряда совершенных одно за другим действий.

– И кто же может направить действия для данного случая?

– Братья-каменщики, масоны, если вы захотите вполне подчиниться им.

Проворов задумался, а затем произнес:

– Вы требуете от меня безусловного повиновения?

– Безусловного.

– Но, конечно, в пределах, ограничиваемых вопросами чести и порядочности?

– Без ограничения какими бы то ни было пределами.

– Как? Вы требуете от меня, чтобы я забыл о чести и правде?

– Все это – слова, не имеющие под собой реальной почвы, условности. Кто посмеет напомнить вам обо всем этом, когда вы будете на той высоте, куда не может достигать искусственно нагроможденная людьми пирамидка этой мещанской, как я вам уже сказал, добродетели?

– Но эдак вы, пожалуй, потребуете, чтобы я предал вам родину.

– Чего бы мы ни потребовали, вы должны безусловно исполнять. Вы говорите: «Родина!» Что такое родина, когда мы должны думать не о пользе того или иного народа, а о пользе всего человечества?!

– Но эта польза всего человечества разве не такая же отвлеченность, как и то, что вы называете мещанской добродетелью?

– О нет, я говорю о реальной, действительной пользе всего человечества.

– Подразумевая под этим именем «всего человечества» братьев-масонов?

– Кого бы ни подразумевал я, это – вопрос второстепенный. Мне нужен от вас решительный ответ на наше предложение. Желаете вы стать на место Мамонова и подчиниться нам, пользуясь всеми благами и прелестями жизни, или нет? Я думаю, что колебаний с вашей стороны быть не может. Выбор слишком ясный…

VII

Проворов молчал, погруженный в глубокую задумчивость, а затем спросил доктора Германа, поднимая голову:

– Скажите, пожалуйста, для кого работают вольные каменщики и кто руководит ими в тех тайниках, откуда получается направление их деятельности?

– Друг мой, такого наивного вопроса я не ожидал от вас! Общество масонов, или вольных каменщиков, есть тайное общество, и в этом его сила и значение; поэтому все, что касается его действий, его иерархии и внутреннего распорядка, не может быть «девюльгировано» или разглашено, чтобы стать достоянием толпы. Низшая степень, в которую вы будете посвящены, может знать одного лишь старшего брата, от которого получает распоряжения и наставления, ват и все. Что же касается вопроса, для кого работают вольные каменщики, то это вы знаете и без меня: для света и истины!

Проворов опять покачал головою.

– Все это – не то. «Свет и истина» – понятия неопределенные, отвлеченные, и, чтобы решать вопросы, касающиеся их, не нужно ничего материального. Между тем вы предлагаете мне материальные, то есть вещественные, блага и желаете, чтобы за это я выказал полное повиновение. А между тем то положение, которым вы меня соблазняете, даст мне огромную власть. От меня будет зависеть даже, может быть, до некоторой степени судьба России.

– Да, это возможно, если вы выкажете больше воли, чем Дмитриев-Мамонов.

– Да, я выкажу ее, эту силу воли, но ведь тогда, если я буду беспрекословно подчиняться братству вольных каменщиков, выйдет, что судьбою России будут распоряжаться через меня масоны?

– Не все ли вам равно, если все почести, и все могущество, и все радости власти будут предоставлены вам?

– Нет, не все равно. Это пахнет какою-то нехорошей сделкой. Ведь, попросту говоря, вы хотите, чтобы я стал слепым орудием совершенно неизвестных мне тайников, желающих ни более ни менее как хозяйничать в России! А ведь она для меня является родиной! Почем я знаю, какие цели у этих тайников? Может быть, они враждебны России, и окажется, что, пользуясь всеми вашими вещественными благами, я буду ежеминутно продавать свое отечество. Да никогда этого не будет! Нет, обещайте мне все, что вам угодно, хоть звезды с небес снимайте, я не соглашусь на такие условия.

– Насколько я могу понять, вы отказываетесь от сделанного вам предложения осуществить те мечты, которым вы только что предавались?

– В своих мечтах я никогда не был предателем.

– Зачем опять эти высокопарные выражения? Не в них дело. Вопрос в том, желаете ли вы получить то, о чем вам мечталось, или нет?

– Конечно, желаю, доктор.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 44 >>
На страницу:
4 из 44

Другие аудиокниги автора Михаил Николаевич Волконский