Маска

– Ну что ж, теперь давайте поговорим о вас.

Мы вернулись в гостиную и снова сели в свои кресла. На журнальном столике стояла бутылка Реми Мартин и три пузатые коньячные рюмки. Он разлил коньяк, и когда мы выпили по глоточку, начал:

– Андрей, вы привезли фотографию маски?

Я поднялся в нашу комнату, принес фотографии и молча протянул их ему. Он долго, внимательно разглядывал фотографии, потом положил их перед собой на столик.

– Да, это она. Я сразу подумал, что это она, еще когда читал Ирино письмо.

Я вам сейчас расскажу об одном своем путешествии. Это было в Центральной Африке, чуть выше от экватора, на севере Конго. К тому времени я уже несколько лет провел в Африке, говорил на многих племенных наречиях. Меня знали или слышали обо мне и уважали.

Двенадцатый день мы шли через непроходимые джунгли: я и мои провожатые. Нас было пятеро, белый – один я. Мы шли гуськом, я – в середине. У меня до сих пор стоит перед глазами маячившая передо мной клетчатая рубашка идущего впереди с темным пятном от пота, расплывшимся между лопаток. Огромные красные деревья толпились вокруг нас плотной стеной, и их корни, как ребра, тянулись к земле от середины ствола. За их кронами не было видно солнца. Трава была густой и высокой. Лианы, как змеи, свешивались с ветвей и переплетались в паутину, преграждая нам путь. Мы уже потеряли одного человека в дороге, его укусила змея. Мне говорили, что в эти места никто из белых людей никогда не ходил. Да и местные жители пошли неохотно, я с трудом нашел проводников. Существовало поверье, что в самом сердце джунглей есть озеро, в котором обитает злой дух. Собственно, на поиски этого озера и этого духа я и отправился.

К концу двенадцатого дня лес расступился, и мы вышли на большую поляну. С трех сторон поляну обступал лес, с четвертой – насколько хватало глаз, расстилалось озеро. Меня охватила гордость: я был первым чужеземцем, добравшимся до этих мест. Посреди поляны стоял высокий ритуальный столб. Вокруг лепилось десятка два круглых африканских хижин: глиняные стены, соломенные крыши. Завидев нас, из домов выходили мужчины и женщины, голые ребятишки бежали навстречу, и через несколько шагов мы оказались в плотном кольце людей. Их было человек сорок-пятьдесят. Последним вышел вождь. Толпа расступилась, освобождая проход, и я увидел высокого, сильного мужчину средних лет с проницательными глазами и шишковатым лбом. На щеках, на лбу и на подбородке белела воинственная раскраска, видимо, только что нанесенная по случаю прихода гостей. Мы сели вдвоем под навесом, остальные столпились рядом, и начался монотонно-неторопливый традиционный африканский разговор:

– Как дела?

– Хорошо.

– Как здоровье?

– Хорошо.

– А семья?

– Хорошо.

– А дети?

– Хорошо.

– Всё хорошо?

– Хорошо. А как твои дела?

– Хорошо.

– А здоровье?

– Хорошо.

– А семья?

– Хорошо.

– А дети?

– Хорошо.

– Хорошо?

– Хорошо.

Только после этих необходимых вежливых слов можно было приступать к делу. Издалека я начал разговор о том, что много слышал о воинственном племени смелых людей, живущих в джунглях, и с каким трудом я добрался сюда, чтобы увидеться с ними. Я рассказал о слухах про злого духа, живущего в озере, и попросил погостить у них некоторое время, чтобы увидеть этого духа.

То ли моя речь произвела впечатление, то ли обо мне уже слышали здесь, но вождь согласился, правда, при одном условии: видеть духа могли только воины – избранные члены этого племени, поэтому в ту же ночь будет проведен обряд посвящения. Тогда я смогу остаться. Пройти обряд посвящения, остаться в племени, – такой удачи я не ожидал.

Ночью, когда взошла луна, а женщины и дети попрятались в хижинах, меня начали готовить к обряду. Меня раздели донага, надели набедренную повязку и раскрасили грудь белой краской. Потом закрыли лицо маской и вывели к ритуальному столбу. В центре поляны был разложен большой костер. Вокруг него стояли воины в масках. Напротив, на возвышении сидел вождь. Лицо его закрывала большая красная маска, из-под которой, как желтая грива, спускалась на грудь и плечи то ли солома, то ли волосы. Белой краской на красном фоне были обведены глаза и губы. Черной – брови. На груди висело длинное ожерелье из острых зубов хищников. Всё ускоряя ритм, забили тамтамы, и, вздрагивая в такт руками, закружились вокруг костра маски. Неожиданно звук замер, воины остановились, с двух сторон меня взяли за руки и подвели к вождю. Из-под желтой гривы выскользнула черная рука и протянула мне чашку. Я взял ее двумя руками и выпил теплый, густой, чуть горьковатый напиток. Кто-то из стоящих рядом подхватил чашку. Я думаю, это был какой-то дурманящий настой на травах. Голова закружилась, тело стало невесомым, я почувствовал необыкновенную легкость. Черная рука раскачивалась перед моими глазами и вдруг превратилась в черную кобру. Холодные глаза смотрели мне прямо в лицо. Капюшон раздулся, змея продолжала раскачиваться, раскрыв пасть, потом замерла, зашипела, изготовившись к прыжку, и ударила меня в правую грудь.

Когда я пришел в себя, я стоял, поднятый десятком рук, напротив ритуального столба, и прямо передо мной, на уровне лица, висела прикрепленная к верхушке столба большая ритуальная маска.

Точно такая же маска, как у вас.

Воины внизу вскидывали руки вверх и кричали…

– Судгарабайа, – довольно невежливо перебил я его.

Николай Петрович посмотрел на меня удивленно.

– Откуда вы знаете?

– Я потом скажу. Извините.

– Да, они кричали «Судгарабайа». Это означает приветственный клич, что-то вроде: «Один из нас».

– А я думал это имя божества.

– Нет, злое божество никогда не называют по имени, чтобы не привлечь его внимания. У него нет имени. Оно просто существует.

– Еще раз извините, ради Бога. Рассказывайте, пожалуйста.

– Ритуал был окончен. На следующее утро я обнаружил у себя на правой груди знак посвященного – знак воинов племени. Вот он.

При этих словах он расстегнул рубашку и показал нам его. Это был точно такой же рубец в виде клинописи, как и у меня. Мы с Ирой переглянулись, но промолчали.

– Прошла неделя. Я жил в племени, делил с ними пищу, вел неторопливые беседы с вождем. Настало полнолуние. Снова на поляне был разложен костер, снова вокруг собрались воины. У столба стояла обнаженная девушка со связанными за спиной руками. Глаза ее были закрыты. Может быть, она была из какой-то другой деревни, потому что здесь я уже знал всех, а ее видел впервые. Снова застучали тамтамы, и был исполнен ритуальный танец. Потом четверо воинов подняли ее себе на плечи и понесли. Видимо, ее чем-то опоили, потому что она лежала неестественно прямо, как доска. Ее понесли к озеру и положили у самого края воды. Огромный диск луны замер над головой и серебрил спокойную гладь озера. Вдруг вода всколыхнулась, потом недалеко от берега образовались круги, и из расступившегося озера вышло чудовище. Это было доисторическое существо, напоминающее динозавра. Оно было огромным. Только в таком месте на земле, где еще сохранилась первозданная природа, мог выжить этот дракон. Он помотал головой, оглядел мутным взглядом людей и схватил девушку. Потом также неторопливо, зажав тело в пасти, исчез под водой.

Мы сидели в уютной гостиной в доме под Парижем, пили хороший коньяк, а я снова видел себя на той самой поляне в Африке, и мерзкое чудовище уносило в своих зубах в глубину вод черные ниточки ног. Всё было так, как он рассказывал.

– На следующий день я сидел рядом с вождем и записывал всё, что он говорил. Эти записи у меня сохранились, но я и так помню, будто это было вчера.

Изначально существовала одна маска, состоящая из двух половинок. Она олицетворяла мужское и женское начало, добро и зло, свет и тень, жизнь и смерть. Обе половинки дополняли и уравновешивали друг друга. Не может жить мужчина без женщины, не бывает света без тени, смерть неизбежно следует за жизнью, Бог живет в сердце человека, дьявол стоит у него за спиной, радость и горе неразлучны, добро и зло соседствуют в человеке. Два противоположных начала были всегда, с зарождения человеческого сознания. Но вместе они создавали гармонию, и вершиной человеческой гармонии стала любовь.

С тех пор, как исчезла одна половинка, зло правит миром, дьявол заполз в умы людей, злой дух требует постоянных жертв, любовь спряталась, гармония потеряна. И только когда обе половинки снова соединятся, вернется гармония, прекратятся жертвы.

Владелец второй половинки, кто бы он ни был, может вернуть ее только при двух условиях. Он должен обрести такую редкую и сильную любовь, которая бывает только при встрече двух половинок, женского и мужского начала, составляющих одно целое. И он должен вернуть вторую половинку маски только по доброй воле.

А теперь слушайте самое главное.