Баронесса ринга

– Нет. Есть еще кое-что. Передайте своему дяде, что я хочу увидеть письмо и медальон.

– Письмо и медальон? Должна ли я знать, о чем идет речь?

– Ваш дядя знает.

Он повернулся и ушел тем же путем, что и появился здесь: в дверь, что вела в реквизиторскую, а оттуда в переулок.

Марианна смотрела ему вслед, пока он не исчез, затем резко повернулась и ударила грушу.

– Ублюдок! – прошипела она, снова и снова ударяя кожаный мешок голыми кулаками, пока костяшки пальцев не начали гореть словно в огне.

Только заметив на коже свежие следы крови, она обняла снаряд и повисла на нем, быстро моргая, словно так можно было остановить слезы, уже катившиеся из глаз.

Опять мужчина начал распоряжаться ее жизнью. В отличие от Доминика, погубившего ее репутацию, герцог собрался погубить всех, кто зависел от ее дяди, оставив без работы. Несколько дюжин служащих и их семьи пострадают, если Марианна велит герцогу убираться к дьяволу. Благодаря необдуманному участию дяди в контрабанде – в течение многих лет! – его могут выслать по этапу или вовсе повесить, если она откажется выполнить условия Стонтона.

Опять мужчина предлагает ей выбор, который никаким выбором не является.

– Я не понимаю, дядя, как такое могло произойти. В самом деле ничего не осталось?

Бледная кожа Барнабаса Фарнема побагровела, как кирпич. Она еще никогда не видела своего дядю таким пристыженным.

В его взгляде отразилась безысходность, и словно стрела вонзилась Марианне в грудь.

– О боже! Ты и мои деньги потратил, да?

Он закусил нижнюю губу.

Марианна зажмурилась.

– Все мои деньги пропали, верно? Все мое жалованье, которое ты якобы инвестировал от моего имени… а вместо этого проиграл.

Не дождавшись ответа, она открыла глаза.

На лице дяди отражался глубочайший стыд.

– Прости… Я собирался все возместить – получить назад, да еще и с прибылью – до того, как ты заметишь.

– Должно быть, это тянулось несколько лет, – предположила Марианна.

Дядя облизнул губы:

– Я справлялся с долгами, брал в долг, чтобы расплатиться с теми, которые поджимали, но потом мне перестало везти в…

Марианна вскинула вверх руку:

– Пожалуйста, избавь меня от грязных подробностей.

– Что ты собираешься делать?

Она расхохоталась, и Фарнем вздрогнул, услышав этот полубезумный смех.

– А какие у меня варианты, дядя?

– Должен же быть какой-то другой…

– Я знаю, ты отправил меня в школу в надежде, что смогу найти респектабельную работу. Но если никто не взял меня в гувернантки до того, как я начала боксировать, вряд ли кто-нибудь сделает это сейчас, когда меня знают как Баронессу ринга, правда? – спросила она требовательно, испытывая одновременно ярость и опустошение.

Они были слишком наивны и глупы, считая, что приличное образование сведет на нет ее связь с цирком. Полгода попыток устроиться на работу даже в самых отдаленных уголках Англии убедили девушку, что у нее есть единственный способ заработать на жизнь.

– Я надеялась оставить бои через три года, а теперь буду вынуждена продолжать еще минимум шесть. Интересно, что от меня к этому времени останется и будет ли тогда вообще иметь смысл бросать бокс.

– Я тебе все верну, дорогая. Клянусь. Это еще не конец всему. Я смогу…

– Что именно? – усмехнулась Марианна, когда он осекся.

– Я могу добыть тебе деньги. Просто на это потребуется немного времени…

– Надеюсь, ты говоришь не о контрабанде, потому что…

– Нет-нет, это не…

– Так что же, ты намерен отыграться за карточным столом?

– Нет.

Она всплеснула руками:

– Тогда что?

– Я… я не могу тебе сказать прямо сейчас, но клянусь глазами моей матери, что верну все твои деньги. Просто на это понадобится немного времени…

– У нас нет времени, дядя. – Марианна не желала знать, что он опять задумал.

– Откуда ты об этом узнала?

– Ко мне явился герцог Стонтон – он выкупил все твои расписки.

Барнабас вытаращился на нее так, что в любое другое время это показалось бы ей забавным.

– Стонтон? Но… но почему? Я ни разу с ним не играл! – Он наморщил лоб. – Или речь идет о том, чтобы закрыть нас по соображениям нравственности?

Марианна знала, что следовало бы рассказать дяде всю правду, но была слишком зла на него. Кроме того, она не могла заставить себя упомянуть Доминика и то, что он до сих пор жив. Дядюшка и барон вызывали друг в друге самое худшее, что в них было, и меньше всего ей хотелось снова сводить их вместе.

– Он сделал это, потому что хочет заставить меня с ним сотрудничать.

– Сотрудничать?

– Стонтон упомянул медальон и письмо – ты знаешь, о чем идет речь?