Двое в тихой гавани

Вьятт был не из тех, кто понимал ценность дружбы. Подпуская близко людей, вы даете им в руки оружие против себя. Вьятт решил раз и навсегда, что больше никому не позволит причинить ему вред. И все же он понимал Алекс.

– Разумеется, вы хотели бы их проводить.

– Это мои лучшие друзья.

– С которыми вы хотели здесь хорошенько отдохнуть. И я не намерен сокращать ваш отдых. Можете приступить завтра.

Девушка снова нахмурилась:

– Ваши служащие будут не в восторге от необходимости прикрывать меня.

– Мои служащие прекрасно знают, кто подписывает чеки. И еще они знают, что получат компенсацию за неудобство и я верну эту услугу, если им внезапно потребуется выходной.

Я не хочу пренебрегать своими обязанностями.

Вьятт одарил ее самым устрашающим взглядом из своего арсенала:

– Это не обсуждается.

Но на Алекс, казалось, он не подействовал.

– Разумеется, нет. Я понимаю, что вы здесь главный, и все же...

И вновь Вьятт с трудом подавил улыбку, хотя он был не из тех, кто часто находит причины для веселья. Он вошел в свой кабинет, открыл ящик стол и вынул стопку брошюр, которые протянул девушке.

– Что это?

– Домашнее задание. Если уж вы увиливаете от работы, я, по крайней мере, ожидаю, что вы начнете потихоньку знакомиться с местными достопримечательностями и особенностями работы отеля.

Улыбка этой женщины могла бы осветить банкетный зал.

– Хорошо. Еще что-нибудь?

«Да, перестаньте, наконец, улыбаться, – хотел бы сказать Вьятт. – Хватит обращать мое внимание на вашу привлекательность. Я не должен хотеть прикоснуться к вам».

– Да.

Алекс молча дожидалась продолжения.

– Наслаждайтесь выходным.

– Непременно. И... спасибо.

– За что?

Девушка улыбнулась еще шире:

– Вы сделали возможным исполнение моей мечты.

Вьятту хотелось застонать. Лучше бы она этого не говорила. Мечтатели – хрупкие создания. Вьятт и сам когда-то был им, давным-давно.

– Завтра утром встретимся здесь. Я введу вас в курс дела.

Потому что чем быстрее Алекс свыкнется со своими обязанностями, тем скорее он сам начнет воспринимать ее как одну из своих служащих.

По крайней мере, он на это надеялся.

Глава 4

Алекс наблюдала за тем, как ее подруги собирают вещи. Теперь, когда наступила пора расставаться, никто не выглядел особенно счастливым. Джейн казалась еще красивее с новой прической, но боль, оставшаяся в ее глазах, не угасла. И все же она решительно улыбнулась подругам.

– Эта поездка – именно то, что мне было нужно, – заявила она. – Я рада, что ты предложила ее нам, Сирина.

– Это был порыв, – отозвалась та. – Возможно, не самый лучший.

Все трое посмотрели на Алекс.

– Все в порядке, – произнесла та. – Кроме того, я очень скоро вернусь в Сан-Диего, осуществлю все свои мечты, и мы устроим вечеринку.

– Шикарную вечеринку, – согласилась Молли.

– Какой наш город еще не видывал, – добавила Сирина.

– Обещай оставаться на связи, – попросила Молли, обнимая Алекс.

– Телефон, электронная почта, письма – все в нашем распоряжении.

– И ни в коем случае не позволяй своему красавчику боссу заставлять тебя работать до изнеможения, – добавила Сирина, и все рассмеялись.

– У меня будет много свободного времени.

– И самое главное, не... – Джейн неуверенно замолчала. – Алекс, он слишком хорош. Это небезопасно.

– Обещаю, что не влюблюсь в него, – торжественно поклялась та. – Сегодня несколько моих новых коллег по секрету рассказали мне, что во Вьятта влюбляются все женщины, но он никогда не заводит романов с подчиненными. Считайте, меня предупредили. Впрочем, я слишком часто обжигалась, чтобы теперь вздыхать по мужчине, у которого на лбу написано: «Разбиваю девичьи сердца».

– Пусть так. Но если мы тебе понадобимся... – начала Сирина.

– Сюда лететь всего несколько часов, – напомнила Молли.

А потом они уехали.

Алекс осталась одна. Наконец она позволила странной реальности просочиться в сознание. Она согласилась работать с человеком, который имел славу самого неуловимого холостяка в Лас-Вегасе. И к сожалению, находила его весьма привлекательным.

* * *

– Я готова, – объявила Алекс, встретив Вьятта у дверей его кабинета. – С чего начинать?

Тот иронически изогнул бровь: