Исповедь Самбервилля

– Потанцуй со мной, – проговорил Самбер, и этого было достаточно для того, чтобы пустить под ее кожу ток.

Он не стал ждать ответа. Зашел за барную стойку, включил стереоустановку и опустевший бар заполнился романтической музыкой шестидесятых.

Джес на мгновение задумалась, о том, откуда здесь вообще такой репертуар? Она никогда не натыкалась на подобные песни, тем более с первого раза.

Наверное, когда ты что-то создаешь, твое творение вплоть до мелких деталей подчиняется тебе беспрекословно.

Она вложила подрагивающие пальцы в протянутую ладонь. Широкую. Сильную. Сегодня руки господина мэра были теплыми. Ее ладошку жгло огнём, а спину и вовсе обдало лавой вулкана, когда он прижал ее к себе.

Джес забыла, как дышать. Ее пальцы неуверенно коснулись плеча, вторую руку по-прежнему обжигало прикосновением. Легкие протестующе ответили спазмом, и тогда она вдохнула полной грудью. Вдохнула, но лучше бы этого не делала.

Весь её мир содрогнулся, губы пересохли, когда Кайл поймал её взгляд. Джес не ощущала больше ничего, кроме объятий в которых хотелось утонуть, запаха дорого парфюма, которым, как ей казалось, пропитывается она сама. Самбер вел её в танце, а она чувствовала, как слабеют ноги, как болезненно тянет грудь от плотного соприкосновения, как жар со спины медленно сползает вниз живота.

– О чем ты думаешь, Джес? – Кайл склонил голову, и его губы едва коснулись уха.

Невинный шепот, пробуждающий внутриутробные вибрации.

– Ты хорошо танцуешь, – прошептала в ответ она, потому что голос куда-то исчез.

– Потому что мне приятно это делать. С тобой приятно. Не хочется выпускать тебя из своих рук.

«И не выпускай», – мысленно прокричала Джес, но так ничего и не ответила.

– Расскажи мне, что тебе снилось той ночью.

Его голос стал еще ниже, и Джес показалось, что она летит в пропасть.

Воспоминания заставляли ее почувствовать приятные волны, которые своим покалыванием, вызывали в ней череду мурашек. Хорошо, что ткань свитера была достаточно толстая, и он не почувствует этого.

– Мне до сих пор стыдно, что я ворвалась в твой дом. Прости.

– Это не то, что я хотел услышать, – немного резко, с нотками приказного тона произнес мэр.

Все в стиле мистера Самбера. Но если бы было по-другому, разве она обратила на него свое внимание?

– Мне нечего рассказывать. Обычный сон, но очень реалистичный.

– Тебе было хорошо, в этом обычном сне?

– Можно, я не буду отвечать?

– Значит, я расценю это как «да».

Он улыбнулся. Давно его не заводили простые разговоры. Хотелось искусить ее, да так, чтобы сам дьявол со своим яблоком позавидовал. Самбер давно имел на нее виды, но все никак не решался.

Не будет ли ему скучно? Принесет ли она ему то самое удовольствие, которого он так давно не получал?

Ответ пришел сам по себе, в тот день, когда она появилась на его пороге, вся раскрасневшаяся, возбужденная и растрепанная, и начала обвинять его. В чем? Узнать так и не удалось.

Что же малышка Джес себе нафантазировала? Вопрос о том, достигла ли она финала, так и вертелся на языке, но неправильно было бы спрашивать это вслух. Тем более сейчас, пока Самбер не поставил ее на колени.

Вместо этого, другой вопрос слетел с языка, когда пальцы сильнее вжались в ее спину.

– Что у вас с Лиамом, вы дружите?

– О, нет, я сегодня впервые увидела его за долгое время.

– Он пришёл к тебе?

– Не думаю.

Какой к черту Лиам?

Как бы она хотела говорить только о мужчине, который пленил её душу, но Джес понимала, что сейчас их вечер закончится, они попрощаются, и сказка подойдёт к концу.

Кайл поднял их сплетенные руки, заставил ее обернуться вокруг своей оси, а когда она снова повернулась к нему лицом, прижал так сильно, что Джес от неожиданности, шумно выдохнула.

Его взгляд снова растворял её до состояния молекул. Рука Самбера переместилась выше, и сжала затылок. Вторая рука скользнула по бедру, задрала свитер. Джес представила, как черные узоры на его запястьях подобно толстым корням вековых деревьев, врастают в её кожу, питаются кровью, стремятся забраться в самое нутро.

Ощущения были настолько сильными, что она закрыла глаза, а через мгновение, почувствовала, как ее губы поглотил жестокий, подобно убийце, поцелуй.

Губы Самбера властно ласкали её. Настойчивый язык резко оборвал всякие её ответные попытки. Его правая рука по-прежнему сжимала затылок, а вторая прижала ее к себе настолько близко, что она почувствовала возбуждение Кайла. Ей хотелось тоже запустить пальцы в его волосы, тоже что-то сделать, но все его поведение просто кричало о том, что это лишнее. Господин мэр привык брать то, что ему хочется.

Одно короткое движение и тесный бюстгальтер больше не сковывал ее. Зато на его смену пришла горячая мужская рука, которая жадно сжала грудь.

Джес застонала, потому что здравый смысл давно покинул чертоги разума.

Она не понимала, что происходит, только звон бьющейся посуды стоял в голове, и слетевшая на пол черная ткань, которой был накрыт стол, поглотила её в настоящую пропасть.

– Джес, прости, – Самбер убрал руки лишил ее своих объятий, – я пользуюсь своим положением, а это неправильно.

Он коротко улыбнулся, и стал застегивать пуговицы на рубашке, которые неизвестно, когда успел расстегнуть.

Волна возбуждения отхлынула так быстро, что Джес показалась ледяной своя собственная кровь. Она проскользнула мимо Кайла, выбежала в уборную, и плотно закрыла за собой дверь.

Прохладная вода свела зубы, гиперчувствительная кожа готовая к прикосновениям и поцелуям, неприятно ныла.

Дрожащие пальцы сами нащупали лямки бюстгальтера, и с трудом застегнули его.

Как выйти обратно? Что говорить?

В голове крутились миллионы вопросов. Джес была готова отдать что угодно за то, чтобы, когда она вышла, в баре никого не оказалось.

– Джес, у тебя все в порядке?

Она вздрогнула, когда в дверь постучали. Когда голос, который так её волновал, снова раздался рядом.

– Я войду?