Снова надейся

Помню, как сказала ему, что считаю красный цвет агрессивным и внушающим страх. С тех пор в моих работах он пользовался только зеленой ручкой.

Кашлянув, я дала о себе знать. Нолан вскинул голову и пару секунд растерянно смотрел на меня, прежде чем уголки его рта изогнулись в улыбке.

– Эверли. – Он откинулся назад и вытянул руки над головой. – Ты рано.

Я кивнула и закрыла за собой дверь.

– Потому что обещала тебе вот это.

Затем я прошла вперед и поставила перед ним стакан с кофе.

Его улыбка стала шире.

– Кофе?

– Черный и горький, как ты хотел.

Нолан поднял палец вверх, словно делая мне знак чуть-чуть подождать, и нагнулся, чтобы открыть большой ящик под кафедрой. Затем он вытащил оттуда термос из нержавеющей стали и стаканчик. Стаканчик он поставил на стол и наполнил его жидкостью из термоса. Наконец подвинул в мою сторону дымящийся напиток.

– Горячий шоколад? – спросила я и подняла стаканчик, сжимая его обеими руками. От него исходило приятное тепло.

– Горячий шоколад собственного приготовления, – поправил он меня. – По секретному рецепту моей мамы.

Не знаю, шутка это или нет – с Ноланом никогда нельзя быть уверенной наверняка, – но я в любом случае обрадовалась и отпила глоток. Потом вздохнула:

– Из чего бы он ни был – на вкус потрясающе.

Он облокотился на спинку стула и тоже глотнул кофе. Только после этого Нолан рассмотрел мой стакан.

– Как подходит под ситуацию, – сказал он, указывая на надпись «But first coffee»[4 - Но сначала кофе (англ.).].

Я послала Нолану мимолетную улыбку и положила свои вещи на стул в первом ряду. Потом второй раз пригубила шоколад. Он согревал меня изнутри и напоминал о холодном осеннем вечере, который лучше всего проводить с книгой, укутавшись в теплый плед на диване. Хотя на улице еще не похолодало, лето постепенно подходило к концу. Скоро вновь станет рано темнеть и наступит пора толстых курток и сапог.

– Шоколад напоминает мне об осени.

– Твое любимое время года, – ответил он. – Тогда я все правильно сделал.

От того, что он подметил такую мелочь, у меня радостно подпрыгнуло сердце. Однако потом меня омрачила мысль, что Нолан запоминал такие моменты обо всех своих студентах – просто он такой. Это не означало, что я особенная.

Нолан допил последний глоток кофе, затем встал и положил ручку на эссе, которое только что проверял. Он обошел кафедру и начал отодвигать мебель к краю аудитории. Я молча принялась ему помогать и взяла стул, на котором недавно сложила свои вещи, чтобы убрать его с дороги. А когда опять обернулась, Нолан поднимал стол. Тот был тяжелым, однако мужчина сделал вид, что он весит не больше перышка. Мне стало интересно, занимается ли он спортом. Помимо этого, я, как и всю прошлую неделю, спрашивала себя, как выглядел его живот под футболкой. Что бы я только ни отдала, чтобы…

– Слышал, мы оба снова можем стать бета-ридерами, – внезапно заговорил он.

Застигнутая врасплох, я быстро перевела взгляд на следующий стул и убрала в сторону. Пришлось перевести дыхание, прежде чем опять посмотреть на Нолана.

– Уже жду не дождусь.

– Я тоже. Особенно романтических сцен, – сказал он, и я отчетливо расслышала дразнящие нотки в его голосе.

– Веришь или нет, я к ним готова. Меня тренировали в выходные на эту тему.

– Ах, вот как? – откликнулся Нолан, не глядя на меня. Вместо этого он нацелился на новый стол.

– Доун устроила мне передозировку Райаном Гослингом.

Нолан расхохотался.

– Да-да, смейся. Однако не забывай о том, что потом наступит моя очередь, когда случится хеппи-энд, а ты снова захочешь убедить Доун, что ее главные герои смогут жить, даже расставшись навсегда.

Он ухмыльнулся.

– У историй не обязательно должен быть счастливый финал.

– Знаю. Только неужели тебе не кажется, что есть в этом какое-то ощущение свободы, когда в конце можешь закрыть книгу и порадоваться, что все разрешилось?

– Да, разумеется. Но еще мне нравится задаваться вопросом, что бы произошло с людьми, если бы не было классического хеппи-энда. Как бы у них все сложилось в дальнейшем? – Он поднял следующий стол, а я пыталась смотреть ему в лицо, а не на напрягшиеся руки. – Как они справились с потерями и поражениями? Как из-за этого изменились их характеры? Куда завела их судьба?

Я выгнула бровь.

– Не предлагай больше Доун убить в финале главного героя.

– Ты портишь мне все веселье. – Он опустил стол на пол, вернулся обратно и подхватил по стулу в каждую руку. Его чертовы руки однажды меня погубят. У меня не получалось отвести взгляд.

– Я не порчу веселье. Просто у тебя садистские наклонности, – рассеянно заметила я.

Он поставил стулья один на другой.

– Садизм – это не мое. У меня другие предпочтения.

– И какие же? – спросила я, не успев прикусить язык.

В тот же момент он вновь повернулся ко мне и посмотрел таким взглядом, какого я не видела у него никогда прежде. Гипнотизирующим. Хотя передо мной стоял еще один стул, я не могла поднять руку, чтобы взять его. Я как будто превратилась в ледяную статую, пойманная взглядом Нолана и многообещающей тьмой, заключенной в нем.

Мне непременно хотелось одержать победу в этом обмене колкостями, однако теперь я была не уверена, что это такая уж хорошая идея. Я судорожно соображала, что сказать, чтобы опять разрядить обстановку и прогнать возникшее между нами напряжение.

Вдруг дверь в аудиторию распахнулась, и вошел Блейк.

Взгляд Нолана прояснился в мгновение ока. Он отвернулся, и это вывело меня из оцепенения. С дико колотящимся сердцем мне удалось вцепиться в последний стул и перенести его в сторону.

– Я принес тебе пончик, о дорогой учитель, – торжественно объявил Блейк позади меня. – В качестве компенсации за прошлую неделю.

– Как внимательно с твоей стороны. Однако я все равно не забыл, что ты прислал задание на день позже. Тебе известно, что это значит. – Голос Нолана звучал абсолютно нормально. Наверняка его сердце сейчас не стучало так быстро, как мое.

В то время как Блейк издал стон, внутри меня продолжалась внутренняя борьба с самой собой. Присев на стул, я спросила себя, что это только что было. Лицо у меня пылало, и больше всего хотелось открыть одно из окон, чтобы остыть.

– А ты вообще знал, что «Нолан» по-французски значит «пощада»? – спросил Блейк.

Нолан скептически приподнял бровь.