Снова мечтай

Ни когда его шаги постепенно отдалились и превратились лишь в глухой стук на лестнице.

– Прости, – прошептала я в пустой комнате.

Глава 10

Три с половиной года назад

За окном стемнело. Блейк до сих пор был в саду. Сегодня днем лил сильный дождь – наверняка его одежда промокла до нитки. Впрочем, его это, похоже, не беспокоило. Он лежал на траве, положив руки под голову, и смотрел в небо.

Я прекрасно помнила, какой сегодня день. Даже не знай я дату, поняла бы. Таким молчаливым и хмурым Блейк обычно становился только в один-единственный день в году. И как и каждый год, меня убивало, что я ничем не могу ему помочь.

Осторожно подойдя к двери, я выглянула в коридор. Дверь в комнату Эзры закрыта, свет в коридоре выключен, и из гостиной тоже больше не доносилось никаких звуков. К тому моменту все Ливингстоны, кроме меня, уже лежали в постелях и спали. Я быстро вернулась, чтобы захватить пушистый розовый шерстяной плед, который мама подарила мне на прошлый день рождения, потом прокралась вниз по лестнице и к двери, ведущей на террасу. Открыв ее как можно тише, я босиком вышла на улицу. Трава под пальцами была холодной и мокрой, я наступила на что-то скользкое и от всей души понадеялась, что это не слизняк или что-то в этом роде.

Фигура Блейка темнела на фоне лужайки. На нем были только баскетбольные шорты и футболка. Наверняка он замерз.

Когда он услышал приближающиеся шаги, то поднял голову и посмотрел на меня. У него на лице не отражалось никаких эмоций, а чтобы прочесть что-то по глазам, было слишком темно. Но я не сомневалась, что увидела бы в них лишь горе. Подчиняясь инстинктам, я накрыла его пледом, в то время как Блейк продолжал молча наблюдать за мной.

– Хочешь побыть один? – тихо спросила я.

Он ненадолго задумался. Потом качнул головой.

Этого мне было достаточно. Я села на траву около него. Пижама мгновенно промокла, но я постаралась этого не замечать. И подняла глаза к небу. Безоблачная, ясная ночь. Звезды ярко сияли на небосводе.

– Извини, что у меня сегодня такое плохое настроение, – хрипло произнес Блейк.

– В такой день ты имеешь полное право на плохое настроение.

– Наверное. – Он немного помолчал. Потом кашлянул. – Мне кажется, люди терпеть не могут ворчунов. Я им больше нравлюсь веселым.

– Мне ты всегда нравишься, – выпалила я не задумавшись. Щеки у меня вспыхнули, как только я сообразила, что только что сказала. Я лихорадочно искала слова, чтобы сгладить эффект от предыдущей фразы, как вдруг заметила, что у него слегка изогнулись уголки рта. Хотя это мимолетное проявление эмоций быстро угасло, и он вновь посмотрел на небо.

– Я по нему скучаю.

Было больно видеть, как он скорбит. Я помнила, как Блейк и его мама поселились рядом с нами. Это случилось вскоре после смерти его отца, и они оба еще переживали глубокое горе. Ни Эзра, ни я не представляли, как подступиться к печальному мальчику по соседству, который со злости постоянно что-нибудь ломал. И невзирая на то, что пролетело уже десять лет, каждый год в этот день Блейк грустил так, словно это произошло лишь вчера. Теперь я знала, что в этот момент ему просто нужен был кто-то, кто бы его поддержал.

– Конечно, ты по нему скучаешь, – мягко произнесла я.

– Но ведь столько времени прошло.

– У горя нет срока годности. – Я почувствовала, что он повернулся ко мне. По шее сзади побежали мурашки, и я ответила на его взгляд.

– Ты такая мудрая, Блинчик.

От блеска в его глазах у меня упал громадный камень с души. Блейк прав – людям он больше нравился веселым. Но мне нравилось в нем все. Я была счастлива проводить с ним время, в каком бы настроении он ни находился. Блейк для меня на первом месте.