Игристое. Подборка молодых рассказов

– Девочка моя, ну так я миллиардерша, – с абсолютно серьезным лицом произнесла бабушка. Они с Маргаритой поиграли в гляделки, наконец, бабушка сдалась и рассмеялась. – Просто над этой квартирой работало не одно поколение. На самом деле, все не так шикарно, как выглядит. Но антиквариата много.

– А теперь представь, мы с Даней тут тусовались почти каждые выходные. Понимаешь, да, на какой урон бабушка подписывалась, впуская нас сюда.

– Помнишь, – Даня улыбнулся, – как мы однажды сварили макароны в каком-то шлеме, которому было несколько веков?

– Нет… – сконфуженно пробормотал Гриша, опасаясь бабушкиной реакции.

– Я помню! – хохотнула бабушка. – Маленькие вандалы. Еще и колу залили в старорусский самовар. Но за это спасибо. Самовар после реставратора таким чистым не возвращался. Кстати, о шалостях. Григорий. Ты прислал мне свой рассказ, «Лекарство». Я не успела его прочитать. Но на каждом углу говорят, что «ВЫкрик» выиграл, если не ошибаюсь…. «Грязный…» нет, не помню. Грязный что-то. Ты мне врешь?

Гриша почувствовал, что у него в организме случилось резкое обезвоживание. Язык не двигался.

– «Грязный секс»! – выпалила Маргарита, глядя на бледного Гришу.

– Извините? – переспросила бабушка.

– «Грязный секс». Это рассказ, который получил суперприз, гран-при. Это рассказ Дани.

– Да что ты? – бабушка удивленно посмотрела на Даню.

– Д-да, – согласился Даня.

– Но…

– «Лекарство» Гриши заняло первое место, а Данин «Грязный секс» получил гран-при, – продолжила Маргарита с улыбкой продажника. – Просто Даня стеснялся своего рассказа из-за его пошлого названия и содержания.

– Я бы тут уж застеснялась, – ухмыльнулась бабушка. Даня покраснел. Он не привык, чтобы Тамара Павловна его не хвалила.

– …И они с Гришей поменялись рассказами, подписались под рассказами друг друга. Грише ничего не страшно! Он не побоялся ни осуждения, ни хайпа…– Маргарита посмотрела на Гришу с внезапной гордостью. Гриша закашлялся так, что на глазах выступили слезы.

– Вот как, – бабушка достала мундштук. – Ну что ж. А я уж боялась обмана. Пойдемте ужинать.

До трех утра они ели, пили чай, вспоминали истории из даниного и гришиного детства, бабушка рассказывала о молодости всех своих родственников до десятого колена. В три они поняли, что сил бодрствовать нет.

– Молодежь, – усмехнулась бабушка. – Мы могли танцевать и петь до утра.

Даня уехал. Она постелила им в разных комнатах и ушла спать. Гриша нашел патефон. Они протанцевали с Маргаритой до утра.

19

– Ну здравствуй… подруга.

Они стояли друг напротив друга. Не хватало музыки из вестерна.

– Здравствуй.

Лера Шлянкина, некогда невзрачная кривозубая студентка филфака, прочитавшая 8 000 000 книг и целовавшаяся один раз. Теперь она была знаменитая booksy-books. Блогерша и общественная активистка, выступающая за безопасный секс. Бывшие однокашники шутили: лучше амбассадора не найти, ведь самый безопасный секс – тот, которого нет. Как так получилось – Лера сама толком не понимала. Но именно с момента, когда она стала одним из официальных лиц одного бренда изделий номер 2, ее карьера взлетела. Да, ей пришлось на своем канале чаще разбирать романы и секс-литературу. И, несмотря на то, что она не понимала в последней ровным счетом ничего, труды окупались.

Маргарита смотрела на старую подругу и на старого врага в одном лице. Лера вставила в рот идеальные виниры. Нарастила волосы по самый зад. Она пришла в фирменном шмоте. В ней ничего не осталось от Леры Шлянкиной. Маргарита была в восхищении.

– Где будем говорить?

– Поехали в село тут недалеко? Там точно ни папарацци, никого.

– Ты хочешь меня убить без свидетелей, я так понимаю?

– Боже упаси.

Маргарита взяла у Леры сумку, из аэропорта они вышли через черный ход к черному правительственному автомобилю.

До Небосьёвки домчали за рекордные 20 минут.

Маргарита по-хозяйски вскрыла хлипкую дверь Гришиного домика. Надела фартук, постелила убогую скатерть на стол на террасе. Принесла чай и нехитрую снедь.

– Я хочу жрать, – жалостливо пискнула Лера. Маргарита кивнула.

Через пару мгновений на столе появилась яичница и салат. Лера наблюдала за Маргаритой с нескрываемой, но необъяснимой эмоцией.

– Я говорила тебе, что он мудак, – ровно сказала Букси. Сумерки были густые. С пруда тянуло ужасным холодом. Маргарита накинула на ее плечи одеяло. – А ты стояла на своем. Рада?

– Как сложилось, так сложилось. Нет смысла жалеть, – сказала Маргарита, наливая ей чай.

– Уютно тут. Дно, конечно. Но еда намного лучше, чем в Москве. И дышится прекрасно. В санаторий сюда приехала? …Не отвечай. Не тупая. Знаю, зачем ты здесь. И где молодой талант? Не отвечай, на работе, он же бармен.

– Да.

– Не стыдно тебе?

– Честно?

– Да.

– Стыдно.

– Ну, не погрешишь, не покаешься, – Букси вздохнула. – Выглядишь хорошо. На пользу тебе пошло…все это. И благотворительность, и месть, и нормальная экология. Прямо…красавица. Что звала-то? Провинцию показать?

Маргарита потупилась.

– Я хочу стереть его в порошок.

– Не могу осудить. Как именно?

– Хочу, чтобы он остался без денег. Без славы. Без ничего.

– Как я понимаю, ты уже в процессе реализации этих возвышенных желаний.

– Да. Ты знаешь, что он не пишет сам?

– Догадываюсь. От его первых книг таранит тобой.