Туз червей

Вдруг заднее стекло опускается, и он наклоняется в мою сторону, с тонкой ухмылкой на розовых губах глядя на мои ноги:

– Не терпится увидеть, какую пару вы выбрали.

* * *

Можете мне поверить: «Ритц-Карлтон» – это очень хороший отель. Не идет ни в какое сравнение с моим, хотя он не самый худший. Несколько человек, и мужчин, и женщин, неотрывно меня разглядывают, когда я захожу в лобби.

Вероятно, все из-за одежды.

На мне черные брюки с атласным топом без бретелей и очень глубоким V-образным вырезом. Короткие же волосы щекочут мне уши, проколотые маленькими золотыми колечками по всей длине хряща.

На мне золотистые туфли на высоких шпильках, купленные ранее и украшенные свисающими на лодыжке стразами. Я чувствую себя невероятно сильной и сексуальной. Готовой сразиться с этим Левием Ивановичем, которого узнаю незамедлительно – а как же иначе?

Он с комфортом расположился в одном из бордовых кожаных кресел возле бара, скрестив ноги и со стаканом виски в руке. Я опоздала, но он все еще сидит там и терпеливо меня ждет.

Я весь день убеждала себя, что никуда не поеду.

Но в последний момент любопытство стало просто невыносимым. Если я нравлюсь ему не в «этом» смысле, то я просто обязана выяснить, чего он хочет и, разумеется, о какой сумме идет речь.

Моя тетя говорит, что я продажная.

Я же называю это «практичностью». Я абсолютно неторопливо подхожу к нему и сажусь в кресло напротив, так же скрещивая ноги. Он словно слегка удивляется моему появлению, как если бы думал, что я не приду.

Мы молча перекидываемся взглядами, откинувшись на спинки наших кресел. Через пару секунд он допивает свой напиток и ставит стакан на разделяющий нас стол.

– Какую отраву предпочитаете?

Была бы она у меня всего одна. Я пробую пошутить:

– Выражайтесь точнее.

В этот момент появляется официант. Левий не сводит с меня серьезного взгляда.

– Там, откуда я родом, не принято отказываться от предложенной выпивки. Есть такое выражение: «Не пьют только шпионы». Так что… Бренди? Шампанское?

Я с превеликим удовольствием уступаю ему. Не говорю об этом вслух, но я в любом случае никогда не отказываюсь пропустить стаканчик. Не только в России любят пить.

– Уж лучше красное вино.

– Бутылку «Ао Юнь», господин? – предлагает официант на английском, более совершенном, чем мой.

Левий кивает и поясняет мне:

– «Ао Юнь» – это мифическое красное вино. Его также называют «Парящий над облаками». Вкусное, хотя я предпочитаю водку – из патриотизма, полагаю.

Пока нас обслуживают, я с любопытством осматриваю зал. Интересно, во сколько обойдется ночь в местном номере? Меня потихоньку начинает снедать мысль позволить себе подобную трату. Однажды я точно сюда вернусь.

– Я и сам бы не выбрал лучше, – раздается голос Левия.

Следую за его взглядом, упавшим к моим ногам или, вернее, туфлям, и легко улыбаюсь.

– Мое худшее проклятие – иметь вкус богатого человека, не будучи таковой.

– Вы можете таковой стать.

Я выгибаю бровь, и это побуждает его продолжить.

– Не стану ходить вокруг да около, – говорит он, наклоняясь вперед и небрежно опираясь локтем на колено. – Я много лет профессионально играю в покер, и меня очень впечатлил ваш стиль игры.

Ну еще бы, это было очевидно. Несмотря на свое поражение, он знал, что делал, и делал это хорошо.

– Никогда не встречал человека, который умел бы считать карты так, как это делаете вы, – добавляет он, не скрывая своего восхищения. – Всегда хотел так уметь, но меня вряд ли можно назвать гением математики…

– Так, значит, вы хотите получить частные уроки?

Я сказала это в шутку, но его серьезное выражение лица заставляет меня замолчать на полуслове. Неужели именно это он с самого начала и задумал? Какой странный парень.

– Я участвую в ежегодном мировом турнире по покеру в Лас-Вегасе, – говорит он, словно бы все этим поясняя. – Через неделю.

Я невесело усмехаюсь.

– Нельзя так быстро научиться считать карты.

Его глубокий голос звучит невероятно неприлично, когда он, будто бы говоря совсем о другом, спокойно заявляет:

– Я очень прилежный и целеустремленный ученик.

Черт побери, я чувствую, как меня пробирает до самых костей.

– Это ничего не меняет, – настаиваю я, отпивая глоток из своего стакана, чтобы скрыть покрасневшие щеки. – Мне потребовались годы, чтобы овладеть этим навыком. Ни единого шанса, что вы сможете сделать это за неделю.

Он загадочно мне улыбается, как будто я чего-то не понимаю.

– О, но если вы согласитесь помочь мне, мисс Альфьери, то отправитесь со мной в Лас-Вегас.

От его слов я теряю дар речи. Вот теперь ему удается меня заинтересовать. Я уже словно наяву вижу, как мама говорит мне, что это не лучшая идея и что Лас-Вегас – это последнее место на земле, куда стоит ехать человеку вроде меня.

И все-таки я уже представляю себя там. Я мечтала побывать в Лас-Вегасе с пятнадцати лет.

– Хорошо, я слушаю. Что от меня потребуется?

Если его и радует моя реакция, он этого не показывает. Как будто он и без того знал, что я сдамся. И одна только эта мысль выводит меня из себя.

– Я хотел бы, чтобы вы сопровождали и тренировали меня на протяжении всего турнира; это довольно распространенная практика для игрока – иметь наставника, хотя у меня их до сих пор никогда не бывало. Это означает, что вы будете вынуждены оставаться рядом со мной практически все время. Конечно же, вам хорошо за это заплатят. Если я выиграю главный приз, вы даже получите часть призовых. Мне все равно не нужно столько денег.

Как высокомерно. И все же он сказал это так искренне и безо всякого притворства, что мне даже не захотелось плюнуть ему в лицо.

Я делаю вид, что раздумываю над его предложением, когда он вдруг спрашивает: