Ватерлоо. Битва ошибок

Еще большую роль играет «фактор тридцати тысяч». Примерно столько эмигрантов приехало вслед за королем во Францию. Все они хотят получить свое, а значит – надо дать им хотя бы что-то. Отсчет пошел, скоро в стране появятся разочарованные, недовольные, возмущенные.

Церковь? То, как решил этот вопрос после всех революционных потрясений Наполеон, всех вполне устраивало. Чувства верующих не оскорблялись, но и священники свое место знали. А тут клерикальная партия поднимает голову. Священники, угрожая адом, заставляют крестьян переписывать завещания в пользу прежних владельцев земли. По воскресеньям теперь запрещено работать под угрозой штрафа, а в церквях служат панихиды по Пишегрю, Кадудалю и Моро.

Первые двое участвовали в заговорах против Наполеона, последний – предатель, перешедший на сторону врагов Франции. За церковные службы король платит из своего кармана, но разве дело в деньгах?

А вот популярную актрису мадам Рокур, любимицу парижан, запрещают хоронить по религиозному обряду – профессией не вышла. В тот день в столице происходят первые после возвращения Бурбонов уличные столкновения…

Зароптали чиновники. Заслуженных людей увольняют, а на их место берут старых аристократов. Еще – должности, высокооплачиваемые, придумываются. Кто их занимает? Да всё те же «друзья короля»!

Но самая большая угроза для «новой старой власти» – крестьяне, ведь Франция – страна до сих пор аграрная. Крестьяне – народ особый.

Мнительные, подозрительные, недоверчивые… Да они везде такие. Их много, и они… боятся. Конечно, крестьяне устали от «налога кровью», они больше не хотят отдавать всех своих сыновей на военную службу. Только не отнимут ли у них теперь землю?

Наполеона не зря называли «крестьянским императором», он дал этим людям то, что они ценят больше всего. Порядок и гарантии. До передела собственности дело пока не дошло, но слухов хватает, а крестьяне ничему не верят так охотно, как слухам.

И, наконец, армия. Наполеон освободил своих генералов и солдат от присяги и даже велел честно служить новому государю. А что сделал Людовик XVIII?

Провел демобилизацию, что, конечно, было оправданно. Многие рады вернуться к жизни мирной, но немало и тех, кто не знает иной, кроме военной. Они привыкли к тому, что благодаря Наполеону в обществе сформировалось особое отношение к солдатам. Их уважали, потому что они – герои. Теперь они никому не нужны.

Пенсию устанавливают лишь для тех, кто объявляет себя… верующими католиками. Да и вообще, пенсии сократили, часто – просто не выплачивают. Сокращено и жалованье, в том числе Старой гвардии. Закрываются основанные Наполеоном приюты, где воспитывались дети-сироты, чьи отцы погибли на войне.

Не годы – месяцы прошли, а французы стали забывать про смерть и лишения, которые несли им бесконечные войны. И начали вспоминать о былой славе и о человеке, с чьим именем эта слава неразрывно связана.

Осенью 1814 года почти каждый гость из Франции, кому довелось на Эльбе встретиться с Наполеоном, рассказывает ему примерно одно и то же. Французы недовольны Бурбонами и тоскуют по императору. Он слушает, и в голове его постепенно начинает созревать план.

В предместьях Парижа мальчишки играют в новую игру. Привязывают к хвостам бродячих собак что-то похожее на белую кокарду и гоняют их по улицам, швыряя в несчастных животных камнями.

А вот и кое-что посерьезнее. Не только в столице, но и в других городах появляется странный ритуал. Люди показывают друг другу монеты с портретом Наполеона и шепотом говорят: «Мужайтесь и надейтесь!», «Он был и будет!»

О да! Он будет, и уже совсем скоро.

Глава четвертая

Все на борт!

В гавани Портоферрайо стоит много кораблей. Флот бывшего императора Франции – бриг Inconstant («Непостоянный») и несколько совсем маленьких судов. На «Непостоянном» есть даже пушки. Сам Наполеон, правда, на нем не плавает, но вообще бриг в полном порядке. Регулярно совершает рейсы в Ливорно и Геную, привозит грузы и гостей. Полина прибыла на Эльбу на этом корабле.

Впрочем, «Непостоянный» – просто «малыш» по сравнению с мощным британским фрегатом Partridge («Куропатка»). Фрегат закреплен за многократно уже упоминавшимся полковником Кэмпбеллом. Он выполняет роль «главного надзирателя». Следит и за Наполеоном, и за теми, кто приезжает на Эльбу. Не строго, прямо скажем. Да и кроме него на острове полно людей, внимательно наблюдающих за Наполеоном.

Эльбу буквально наводнили шпионы! Кто-то приезжает с разовой миссией, дня на два-три. Кто-то, под видом торговца или отставного офицера, задерживается надолго. Едут из соседнего Ливорно и из Рима, из Марселя, Парижа, Вены, Лондона… Многие пытались выведать планы Наполеона, но его побег с Эльбы застанет врасплох всех.

Как уже говорилось, среди туристов больше всего англичан. Не шпионов, а действительно – туристов. Гонит их на Эльбу не только любознательность, но и знаменитый британский снобизм. Ну как это, не поделиться где-нибудь в клубе мнением о Наполеоне, основанным на личном впечатлении?

И эти мнения – а сохранилось их немало – очень показательны.

Будущий премьер-министр, лорд Джон Расселл, обедал с императором на Эльбе и отправил письмо своему другу.

«В нем нет совершенно никакого величия, и страха он точно не внушает».

Некий Дж. Б. Скотт из Саффолка, которому, вместе с несколькими английскими офицерами, удалось пообщаться с Наполеоном на Эльбе, пишет в своем дневнике.

«Это и есть тот самый великий Наполеон? Неужели этот неуклюжий, ужасно выглядящий человек – Наполеон, повергавший в трепет королей и императоров? Да такое просто невозможно!»

А самое примечательное в этой дневниковой записи – ссылка на британского комиссара:

«Кэмпбелл считает, что Бонапарт – человек с заурядными талантами, которому просто очень сильно везло».

Беда англичан не в том, что Кэмпбелл был недалек и наивен, а в том, что они верили его донесениям. Впрочем, Наполеон усыпил бдительность не только англичан.

Шпионов на Эльбе всё меньше и меньше. Какие «тайные планы» они могут разведать, когда их попросту нет? Наполеон строит дороги (за что жители острова по сей день ему благодарны), перестраивает здания, он – хозяин Эльбы, и эта роль, похоже, полностью его устраивает.

16 сентября 1814 года он говорит Кэмпбеллу: «Я умер, меня больше нет. Всё, что мне нужно, – моя семья, мои коровы и мои мулы». 20-го Кэмпбелл сообщает в Лондон: «Думаю, он вполне смирился со своей участью и даже относительно счастлив».

Справедливости ради отметим, что человек, который с самого начала призывал не верить Наполеону и посылал своим работодателям вполне достоверные сведения, на Эльбе все-таки был. Агент, нанятый эмиссаром Меттерниха в Ливорно Мариотти, по кличке Торговец маслом.

Этот «торговец» уже в ноябре писал Мариотти, что Наполеон что-то замышляет, а Кэмпбелл «преступно беспечен». В декабре агент составил донесение о «настроениях». В конце его вывод – «как только он (Наполеон. – М. К.) высадится на континенте, Франция взорвется». Меттерних не отнесся к сообщениям Торговца маслом всерьез…

Есть историки, которые приходят в восхищение – дескать, как ловко Наполеон всех провел! Но всё не так просто. Если и «провел», то во многом благодаря тому, что довольно долгое время был абсолютно искренним. Он и правда не собирался никуда бежать, а если бы к нему приехали жена и сын, вполне возможно, никогда бы этого и не сделал. Слишком многое должно было срастись, чтобы он не просто задумался о возвращении во Францию, но и воплотил в жизнь план, который появился в его голове как раз в последний месяц 1814 года.

Уже на Святой Елене он произнес слова, которые всё объясняют: «На маленьком острове, вдали от цивилизации, у тебя остается простой выбор. Или умереть от смертельной скуки, или придумать что-то героическое и бежать».

Скука? Ну что за аргумент! А я бы поставил его на первое место. Только представьте себе. Наполеон – человек бешеной, неукротимой энергии. Он находит себе занятие. Все эти дороги, дома, новые крепостные сооружения… Масштабы, конечно, не те, что раньше, но всё же. И вдруг у него кончаются деньги.

По договору ему должны выплачивать пенсию, довольно большую. Но платить должен король Франции и… Денег нет. Кто-то убежден, что это та самая соломинка, которая сломала спину верблюду. Есть разница между причиной и поводом. Причин много, история с пенсией – повод солидный. Наполеон оказался в унизительной ситуации, что вполне могло подтолкнуть его к решительным действиям. Скуке конец!

Теперь он совсем по-другому выслушивает новости из Вены, Парижа и Неаполя. Он начинает просчитывать. Слова о том, что Франция ждет императора, ему не просто льстят, нет, он уже верит – так оно и есть. Венский конгресс? Надо возвращаться до того, как его враги договорятся.

Реальная угроза здесь, на Эльбе? Только Кэмпбелл, а точнее – его фрегат «Куропатка». Британскому полковнику не чуждо ничто человеческое. В Тоскане у него есть возлюбленная, и периодически Кэмпбелл уплывает «поправить здоровье», так он деликатно называет злоупотребление служебным положением.

Полковник Кэмпбелл легкомыслен, а что с его собственными генералами? Друо, Бертраном, Камбронном. Все они бесконечно преданы императору, но люди – абсолютно разные.

Проще всего с Камбронном, командиром гвардии. Старый вояка, последнюю рану получил 30 марта, незадолго до отъезда на Эльбу. На острове он изнывает от скуки куда больше Наполеона. Возможность снова ввязаться в бой? Да хоть завтра, Камбронна не надо уговаривать.

Бертрану не нравится Эльба. Его жена приехала на остров беременной, родила здесь, а ребенок вскоре умер. Бертран увидел в этом дурной знак. Наполеон назначил генерала гофмаршалом, он руководит двором, и Бертран, пожалуй, единственный, у кого на Эльбе хватает дел. Он устал. И от дел, и от безденежья. И очень привязан к своей жене. Все новости он обсуждает с ней. Чета Бертран единодушна – как бы еще хуже не стало.

Друо… Друо, которого Наполеон прозвал Мудрецом и ставил выше многих из своих маршалов. Он артиллерист (как, кстати, и Наполеон), а значит – человек математического склада ума. Но Наполеон – корсиканец, горячий и импульсивный. Друо родом из Лотарингии, там французы похожи на немцев, они практичны и не любят ввязываться в авантюры.

Он категорически против! До последнего момента Друо будет убеждать Наполеона отказаться от этой затеи. Однако император уже принял решение…

Наполеоноведы спорят, а когда именно он сообщил генералам о своих планах? Это важно, но на ход событий вряд ли сильно повлияло. Никто из них просто не мог стать предателем, и все рано или поздно подчинились бы воле императора.

Где-то с середины февраля 1815 года камердинер Маршан, заходя в кабинет Наполеона, видит одну и ту же картину. Император изучает карты, рядом – хмурый Друо. Они составляют маршрут похода на Париж. Но сначала-то нужно просто добраться до Франции.

Первая и одновременно самая опасная часть плана. Рядом с Эльбой постоянно проходят корабли. И английские, и французские. Встреча с ними не то что реальна, она практически неизбежна. Что произойдет? Об этом Наполеон старается не думать, полагаясь на свою старую подругу – удачу. Она, правда, не раз уже ему изменяла, но помогала-то чаще!

Не очень хорошее предзнаменование, всё могло закончиться, даже не начавшись. В канун нового, 1815 года флагман флотилии Наполеона, бриг «Непостоянный», по пути из Неаполя на Эльбу попадает в жестокий шторм.

Корабль едва не затонул, повреждения серьезные. Бриг чинят почти месяц.