Песок в раковине

– Андроид – не органическое тело.

– Что такое андроид? – Спросила Анна.

– Робот с внешностью человека.

– Робот?.. – Прошептала Анна. Ноги подломились под нею, она села на пол и разрыдалась.

Прошло какое-то время, прежде чем она смогла слегка успокоиться, подняться и вернуться в крипт. Забравшись в кресло, она свернулась, прижав колени к животу, и тупо уставилась прямо перед собой. В голове были хаос и паника. В какой-то момент ей не на шутку показалось, что у неё едет – таки крыша, чему она даже обрадовалась. Но вроде бы всё осталось на своих местах. И значит, нужно было думать, а думать она не могла.

– А где Вэйхэ? – Спросила она с какой-то неопределённой надеждой.

– Уничтожены. – Ответил синеволосый. – Я отвечаю за безопасность этого корабля и не пропустил бы ни одного злоумышленника.

– Но я-то тоже злоумышленник. – Вяло возразила Анна.

– Согласен: это парадокс. – Совершенно спокойно ответил синеволосый. – Но у меня нет мотивации разбираться в нём. Подчинение вам не противоречит моей программе, остальное не моя проблема.

– Ты тоже андроид?

– Я киборг.

– А… – Анне, на самом деле, было уже плевать. Ощущение было кошмарное. Одна; в космосе; страшно далеко от Земли; в корабле, украденном у кого-то, кто будет искать, и месть которого будет страшна. Было от чего завизжать и прыгнуть в шахту, только вот она – органическое тело, и защита её не пропустит. Понимая, что надо думать, надо искать выход, думать она не могла. Свернувшись в кресле и крепко, до боли, обхватив руками колени, она тупо смотрела перед собой, наконец-то прочувствовав истинный смысл выражения: «Рассыпаться на куски». Вот в таком кусочечном состоянии она и пребывала, не в силах шевельнуть ни единой извилиной, ни единым нервом. Да ещё киборг стоял рядом с непроницаемым лицом и смотрел на неё. Анна хотела попросить его уйти, но смалодушничала, побоялась остаться совсем одна. Хоть такое, но общество.

Минуты шли. Медленно оттаивала парализованная шоком душа, захотелось тихо заскулить, но Анна постеснялась, удавила скулёж в зародыше. А вот слёз опять не сдержала. Свернувшись ещё туже, хоть это и казалось невозможным, она несколько минут тихо и безнадёжно плакала. Облегчения слёзы не принесли, только головную боль и тяжесть. Когда они иссякли, Анна, чувствуя себя совсем больной, но успокоившейся, насколько это было возможно, вытерла лицо, подышала немного, приходя в себя, призналась неизвестно, кому:

– Совсем не знаю, что делать. Сколько лететь, Грит?

– До первой отмеченной планеты: семьдесят два стандартных часа.

– Это сколько?

– Сколько чего? Я не понял вопрос.

– Дней. Суток?

– Двое стандартных суток с половиной. Я правильно понял?

– Угу. – Анна содрогнулась. – Где я могу прожить это время? Поесть, выспаться?

– К вашим услугам любые свободные апартаменты посольского уровня.

– А как мне туда попасть? – Теперь она смотрела на синеволосого, и ответил он:

– Спуститься в лифте в пятую линию посольского уровня.

– Проводи меня? – Нерешительно попросила Анна. Не говоря ни слова, он повернулся и пошёл к лифту. Анна с некоторым трудом заставила себя подняться из кресла и пойти за ним. Космические ботинки легко, но ощутимо цеплялись за пол, и ей снова захотелось заплакать, но она опять постеснялась.

В лифте, оказавшись так близко к киборгу с синими волосами, Анна на время успокоилась, в приступе любопытства забыв обо всём. Киборг был настоящий инопланетянин, и ей хотелось понять, что отличает его от землянина. На первый взгляд – ничего; самый настоящий человек, к тому же весьма привлекательный. Лет тридцати; примерно метр восемьдесят росту, чуть выше высокой, за сто семьдесят, Анны; волосы синие, у корней – почти чёрные, синие же брови и ресницы, выгоревшие, светлые, странного нереального цвета. Сами волосы были толще и гуще, чем обычно бывают у людей, и росли не так, как у землян: висков почти не было, линия волос не огибала ухо, а плавной дугой спускалась к затылку, образуя мыс у его основания. Мочек у ушей почти не было, зато верх был слегка заострён; сами уши были небольшими и плотно прилегали к голове. Овальное лицо с крупными чертами было красиво, но если бы Анна увидела его на Земле, то не смогла бы отнести его ни к одной расе. Возможно, метис…но не двух рас, а, пожалуй, трёх: в нём было что-то и от европейца, и от араба, и от латиноамериканского индейца. Кожа смуглая, но не коричневая, той оливковой смуглости, сквозь которую так заманчиво просвечивают тонкие голубые вены; глаза – тёмно-серые, длинные, над которыми низко лежали густые, словно нарисованные, прямые брови, вместе с гордым вырезом ноздрей крупного красивого носа придававшие очень характерное и немного высокомерное выражение его лицу. Именно это выражение, по мнению Анны, делало его похожим на индейца. Но больше всего ей нравился его рот, крупный, но интеллигентный, в изгибе которого, не смотря на бесстрастность лица, таилась улыбка. Представить, как он улыбается, щуря глаза, было так легко, что на миг Анна увидела эту улыбку воочию, сморгнула, и всё исчезло. Перед нею, всё-таки, был всего лишь робот с внешностью человека, настолько удачно скопированной, что…

– А что такое киборг? – Поразившись внезапному смутному воспоминанию, спросила она.

– Это симбиоз живого существа и машины. – Ответил он.

– Ты наполовину человек! – Анна сама не знала, от чего так обрадовалась.

– На две трети. – Возразил он. – У меня искусственные правая рука, рёбра и тазовая кость с бедром с правой стороны. Почти все внутренние органы были заменены, кроме того, в мышцы вживлена платиновая сетка, укрепляющая тело и делающая его малоуязвимым, а в кости вставлены титановые нити.

– Но ты всё равно человек!

– Теперь я киборг. У меня нет собственной воли; личность была разрушена в момент смертельного ранения.

– А кем ты был, ты знаешь? С какой ты планеты?

– Мероканцем. С Мерака.

– Мерак! – Анна повторила название, которого клипса ей не перевела. – Где это?

Вопрос был глупый, и ответ достойный: киборг произнёс длинную тираду, которая, видимо, была координатами Мерака. Анна густо покраснела, осознав свою тупость, и потому не решилась спросить у него имя. Помолчала. А в голове вдруг родилась шальная мысль: а что, если плюнуть на Вэйхэ, которые не вызывали в ней никаких симпатий, и полететь на этот самый Мерак? Как никак, там люди живут… симпатичные такие. И координаты есть. Но киборг остудил её пыл, ответив, что сейчас это мёртвая планета.

– Почему? – Насторожилась Анна.

– Не знаю. Когда началось моё служение Л: вару, Мерак был уже мёртв.

А вот это было серьёзно. Значит, Л: вар всё-таки существует, и уничтоженные планеты – реальность. У Анны опять мурашки побежали по телу, затошнило от вернувшегося безнадёжного страха. Да куда же она, дура, влипла?!

Лифт на Грите мог, оказывается, двигаться и по горизонтали и по вертикали: когда он на секунду приостановился, а потом ощутимо двинулся влево, в мерцающую синими, лиловыми и кислотно-зелеными огонёчками тьму, Анна машинально оперлась ладонью о стену. Ощущение было странное: как прикосновение к змее. Ожидаешь коснуться холодного и гладкого, а касаешься мягкого и тёплого. Блестящая прозрачная броня лифта совершенно точно не была стеклом.

– Это биотехнологии. – Ответил киборг на её вопрос. – Белковые и аминокислотные соединения.

– О! – Анна с сомнением вновь потрогала поверхность. Больше ничего спросить не успела: лифт остановился. Темнота растворилась: здесь тоже были нано – стены. Киборг вышел первым, осмотрелся, зачем-то провёл раскрытой правой рукой по сторонам. Посторонился, пропуская Анну к отпечатку человеческой ладони на противоположной стене.

Коридор, в котором они очутились, внушал оптимизм и рождал предвкушения в общем и целом приятные. Белый матовый потолок излучал яркий и приятный глазу свет, совсем не то, что на полутёмном и мрачном корабле Вэйхэ, который наводил на мысли о Чужих. Стены были такого же приятного матово-золотистого цвета, пол – чуть темнее, бежевый, с тёмно-коричневой и белой искрой. Он казался ковром, но под ногой ощущалось твёрдое; стены тоже казались слегка бархатистыми, но на ощупь – гладкими и тёплыми. Ничуть не преувеличивая, можно было сказать, что Грит отличается от киборга Вэйхэ, как «Титаник» от грузовой баржи. Дверей не было, но на каждой из четырёх стен была четырёхугольная панель, коричневая, прозрачная, в тон бежевым стенам, с отпечатком левой руки. Анна сама, без подсказки, подошла к одной из них и положила ладонь. Панель сразу же загорелась изнутри, пробежали огоньки. Погасли.

– Не открывается? – Пожаловалась Анна.

– Надавите подушечками пальцев. – Подсказал киборг.

На этот раз часть стены растаяла, и Анна очутилась в неожиданно просторном и очень светлом помещении. Первым в глаза ей бросилось полное дневного света окно, завешанное плотной тюлью или тонкой шторой.

– Как это?! – Поразилась Анна и даже бросилась было посмотреть, но киборг перехватил её:

– Опасно для глаз. Грит улавливает и преобразует звёздный свет, чтобы максимально улучшить условия проживания.

– Здорово! – Похвалила Анна.

– Я вам здесь нужен? – Спросил киборг.

– Нет, наверное. – Не очень уверенно ответила Анна. – Но будь поблизости!