Визави французского агента

– Я очень рад, но мне некогда, как-нибудь ты мне расскажешь, что она вытворяет, ладно?

– Ты меня не понял, я знаю, куда ты торопишься. Ты уже придумал, как лучше повернуть дело? Чудо должно произойти…

Бернар опешил. Конечно, он сталкивался с грубостью и напором американцев, но чтобы так…

– Дай ей трубку! Он только услышал жалобное «Что происходит?» и трубку повесили.

Он постоял немного, переводя дух и собираясь с мыслями. Тогда мобильных телефонов не было, под рукой – только Шарль, который не любил кампаний и свободное время проводил лежа на диване с книжкой в руках. Договорившись с ним о встрече, он выскочил в коридор гостиницы, оглядел холл и подошел к молодому человеку, который делал вид, что читает газету. Выдернув у него эту газету и подняв из кресла за галстук, прошипел:

– Пошли звонить твоему начальству, у тебя большие проблемы!

Поправил ему галстук и повел к лифтам. Юноша и опомнится не успел, как вошел в специальную комнату, которая всегда имелась в местах скоплений иностранцев, где были аппараты для прослушивания, дежурные и тому подобное.

– Через полчаса Бернар уже сидел у полковника КГБ, который с наглой улыбкой объяснял ему, что смотреть надо за такой сучкой, что это не его проблемы, – потом снисходительно набрал номер.

– Ну, вот твоя б… по адресу, – он надел очки и записал на листочке улицу и дом, – мой парень там на наружке.

– Понимаете, у меня сейчас начинаются переговоры, не могли бы вы быть так любезны сами проверить это, мне было бы спокойнее. Конечно, размеры моей благодарности…

Шарля он также отправил по этому адресу.

В этот день на обсуждении контракта он вел свою привычную игру, создавая у каждой из сторон впечатление, что именно она находится в наилучшем положении.

Но о возможном участии американских поставщиков никто даже не заикнулся. Смысла не было. При этом Бернар пытался вычислить, с кем из участников переговоров договорились американцы, откуда пошла утечка информации.

Когда около полуночи он вернулся домой, в гостиной его дожидался Шарль с неутешительными вестями. Наружка все проворонила, по этому адресу никого не нашли, теперь забегали как ошпаренные. Еще бы, иностранка пропала!

Бернар связался еще со своими друзьями в МИДе, в Министерстве обороны… и просидел до утра у телефона, принимая отчеты от всех «участников операции» и слушая угрозы. Утром он поспал часа два, а Шарль его подменил у телефона, но ни разу не разбудил, незачем было. Последний этап переговоров был назначен на этот день. В 12 часов позвонил тот самый полковник, и сказал:

– Нашли твою подругу… – по телефону он материться не стал. – Поедешь за ней? Поезжай в Лесной городок, это по Минскому шоссе, – и он назвал адрес.

Бернар выскочил из дома, даже не надев пиджака, как был, – в вельветовых джинсах и рубашке, сел в машину и погнал.

Дважды его останавливали за превышение скорости, а на третий раз, когда он вышел из машины, приготовив червонец, милиционер не захотел брать взятку, и пригласил к себе в машину для оформления протокола. Не помог и сильный акцент, который появлялся у Бернара, когда надо было изображать иностранца.

Когда он сел с милиционером в машину, он увидел неясную тень сзади, но среагировать не успел. Проволока уже туго обхватила горло и при малейшей попытке пошевелиться затягивалась еще туже. Они свернули с шоссе и поехали по грунтовке, вскоре, около железной дороги, они остановились, выволокли его из машины и принялись профессионально избивать. Проволоку они закрутили, поэтому он не мог оказать им никакого сопротивления. Когда Бернар перестал шевелиться, они сняли проволоку с горла и закрутили ее на запястьях, после чего сели в машину и уехали. Он лежал на заиндевевшей земле, слабость волнами накатывала на него, он не мог пошевелиться. Рук Бернар не чувствовал.

Разбудил его тот самый юноша, из гостиницы. Он чуть не плакал, его приставили к Бернару следить за его передвижениями, но машина заглохла, и, пока он ее заводил, потерял Бернара из виду. Он суетился, причитал, тем не менее, сумел перерезать проволоку, при этом сильно исцарапав руки Бернару. Затем дотащил до машины, заставил выпить водки и привез к госпиталю КГБ. Там его накачали лекарствами, обработали раны, хорошо еще, что на лице лишь бровь была рассечена.

До подписания контракта оставалось два часа, которые он провел, тренируясь говорить с помощью диафрагмы, гримируясь, одеваясь, повязывая по-разному шарф на опухшее горло.

Так он и вошел в зал переговоров, – с заклеенной бровью, слегка пахнущий алкоголем.

– Простите мой вид, господа, увы, произошла непредвиденная встреча с ревнивым мужем.

Зная его репутацию, это заявление вызвало лишь смех.

Злополучный контракт был подписан, немалая доля досталась и Франции, хотя Бернар на это сильно и не рассчитывал.

По окончании переговоров, в коридоре, к нему подошел полковник. Оглядев Бернара с головы до ног, сказал:

– Вам, кобелям, все нипочем. Поедешь к своей?

– Где она?!

– В больнице, где ж еще, это тебе все ерунда, а она через себя человек десять пропустила. Может, теперь прыти поубавится?

Да, этот ответственный чиновник не стеснялся в выражениях. На самом деле, Клер кокетничала только с теми, с кем ей было интересно. А с этим товарищем ей было скучно, она когда-то отвергла ухаживания полковника.

Бернар слишком скверно себя чувствовал, чтобы как-то отвечать. Попросил Шарля отвезти его к жене. В больнице она лежала в отдельной палате и спала, когда он приехал. Он отправился к дежурному врачу (было около трех часов утра), попросил его подготовить Клер к выписке, подкрепил свою просьбу денежками. С помощью своей знакомой из Минздрава организовал переезд Клер домой, договорился о постоянном присутствии опытной медсестры, и о посещениях специалиста.

Сам перенес ее из машины в постель (она крепко спала, после наркоза).

Потом, удостоверившись, что медсестра на месте, все необходимое есть и его любимой тепло и уютно, попросил нянечку, которая была с детьми, вызвать хирурга себе. К этому времени он почти не мог говорить, постоянно кашлял и весь горел. Когда приехал хирург, Бернар уже бредил с температурой 41,3, врач вызвал бригаду и увез больного в госпиталь. Но, поскольку это был «свой» хирург, то Бернар получил обслуживание по первому разряду. Ему также устроили отдельную палату и весь комплекс лечения. Из-за простуды поврежденное горло воспалилось и ужасно болело, руки тоже требовали лечения. Через два дня, когда температура начала спадать, он не мог ни говорить, ни есть – только пить морсы маленькими глотками, преодолевая жуткие спазмы в горле, да еще и кашель, который сотрясал его сломанные ребра, из-за чего временами наступало удушье и приходилось выводить его из этого состояния.

Шарль выполнял в это время роль связного.

– Клер чувствует себя хорошо, идет на поправку. Передает привет.

– Передай ей записку, – это Бернар тоже написал. В эту неделю он написал Клер множество нежных писем, к сожалению, она отвечала очень коротко:

– Спасибо, получила. Привет.

Через неделю, вырвавшись от врачей и клятвенно их заверив, что не будет выходить из дома, по крайней мере, еще неделю и по возможности не будет разговаривать, он вернулся домой.

Клер лежала в постели. Когда он вошел, она даже не посмотрела на него. Медсестра встала, подошла к нему и увела из комнаты.

– Понимаете, у Вашей супруги депрессия, ей нужна помощь психолога, надо бы ее отправить в больницу, к специалистам, может быть, там ей помогут?

Бернар достал блокнотик, которым обзавелся с некоторых пор, и написал:

– Специалисты уже приезжали?

– Нет. Ведь не вызывали, а гинеколог по своей части уже все сделала.

– Так вызывайте!

– Я не знаю, мое дело ухаживать.

– Я Вас отблагодарю.

И тут же полез в бумажник. Женщина отправилась к телефону, а Бернар направился в детскую. Там пожилая нянечка играла с детьми в ладушки и очень обрадовалась, увидев Бернара.

– Смотрите, кто пришел!

Дети с визгом бросились обнимать папу. Они его не часто видели, но очень любили. Тут же принялись играть «в дерево», кто быстрей взберется на плечо отца. Увидев, как он изменился в лице, Лидия Ивановна, скорее стащила с него малышей.

– Давайте покажем, как мы научились играть!