Лунитана – лунная фея

Сказала и горестно подумала, что если они никогда отсюда не выберутся, то какая разница – будет ребёнок под присмотром, не будет…

– В общем, забирай мою жизнь, и всё тут! Слышишь ты, птичка…

– Ах, нет! – перебил её Мишутка. – Пусть лучше я навсегда останусь игрушечным…

– Даже если ты останешься игрушкой – мне это сил не прибавит! – сказала птица Маговей. – Тут нужно что-то куда более серьёзное!

– В общем так, – решительно заявила Лунитана. – Я отдаю свою волшебную силу… Отдаю своё колечко с лунным камнем.

– Как? – ахнули все.

– Ну и что? Ну и ничего страшного! – Тата презрительно дёрнула плечиком. – Буду я обыкновенной девочкой. Это даже интересно. А то всё фея, да фея…

Она сделала вид, что ей и правда – совсем не жалко потерять навсегда свою волшебную силу. Но Нилка-то хорошо видел, каких усилий ей стоила такая жертва.

– Нет! – воскликнул мальчик. – Лучше я отдам своё огненное перо! Я бы отдал и зонтик, но он уже потерялся…

– И где твоё перо? – спросила птица.

Нилка смутился, опустил голову, сказал еле слышно:

– Оно дома… под подушкой…

– Замечательно! – Птица Маговей нервно чиркнула своей когтистой лапой по серому грунту, даже искры полетели. – Пусть оно и дальше там лежит. А что у тебя есть здесь, с собой?

– Ничего…

– Вот и помолчи! – сердито сказала девочка. – А ты, чёртова птица, забирай моё колечко. И летим отсюда, пока я не передумала!

И она стала снимать с руки волшебный перстенёк.

Нилка готов был разреветься в голос: это ведь из-за него… из-за него Тата вынуждена пожертвовать самым дорогим, что у неё есть! Это из-за его проклятого любопытства лунная фея теряет свою силу навсегда! И зачем только он потащился за ней в это Пространство Зю? Чтобы защищать её? Да уж, хороша защита!

И, главное – ничего ведь уже не исправишь! Выхода-то другого – нет: если Тата не отдаст сейчас птице Маговей своё волшебное колечко с лунным камнем – они все сгинут здесь, в этом проклятом Междупространствии!

– Подбрось колечко как можно выше, – приказала птица.

Волшебный перстенёк взлетел над головами и исчез, словно растворился в серой пустоте. И сразу стало немного светлей. И не так душно стало, не так страшно. И пустота перестала быть такой тяжелой и давящей.

– Беритесь все за руки, как положено, и закрывайте глаза. А я считаю до трёх: раз, два, три…

Снова трижды взмахнула крыльями огромная птица Маговей. Ушам стало больно, ноги потеряли опору…

А потом.

– Открывайте глаза! – послышался удаляющийся голос птицы. – И прощайте…

Все увидели, что находятся в Нилкиной комнате, в доме бабы Васи.

И ещё все увидели, как преобразилась Тата. Её сияющее платье потускнело. Лунного цвета волосы сделались похожими на старую бесцветную паклю. А лицо… На него просто страшно было смотреть. Страшно и больно. Потерянное у девочки сделалось лицо. Неживое какое-то. Безразличное ко всему и к себе самой.

– Ой, – испугался Нилка. – Что это с тобой?

– Ничего, – с трудом выдавила из себя Тата. – Я спать хочу. Мне холодно…

Она закрыла глаза, зябко поёжилась, задышала тяжело, и даже покачнулась. Василиса Наркисовна еле успела подхватить девочку, а то бы она упала на пол.

– Поспи, маленькая, поспи. Сейчас я тебя уложу в постельку, а ты спи…

Баба Вася отнесла Тату на Нилкину кровать, укрыла одеялом. Постояла возле неё, повздыхала. А потом тихонько отошла, уселась прямо на пол, на половичок, обхватила голову руками и сказала горестно:

– Беда! Надо что-то делать. Девочке плохо. Совсем плохо…

И все тоже сели на коврик и стали думать. Думали, думали… А только что тут можно придумать?

Что увидел лунный зайчонок

Неожиданно с подоконника на пол спрыгнул лунный зайчик.

– Митька! – обрадовался Нилка. – Это ты?

– Тише, тише, – зашипела на внука Василиса Наркисовна.

– Ну да, это я, – обиженно пробубнил зайчонок. – Кто же ещё! Бросили меня, понимаешь… забыли… А вы что такие испуганные? Что-то случилось?

– Беда, – с тоской в голосе сказал мальчик. – Тата… она… ей очень плохо. Она отдала своё волшебное колечко и перестала быть феей.

– Как перестала? – ошалел Митька. – Как это отдала колечко? Кому?

Наперебой стали рассказывать лунному зайчику, что с ними случилось и почему Лунитана потеряла свою волшебную силу.

Митя внимательно выслушал. Очень сильно расстроился. Ещё сильнее рассердился на Нилку. Хотел даже с ним никогда больше не разговаривать. (Нилка опять был готов расплакаться от стыда и провалиться сквозь землю!) Но потом зайчонок решил простить глупого мальчишку: в конце концов, он же не хотел ничего плохого. Это Гошенька сбил его с толку.

– Ладно, – вздохнул Митя. – Сейчас не до ссор и выяснений отношений. Нужно спасать Тату. Не мешайте мне, я буду думать.

И стал бесшумно ходить из угла в угол по комнате. Наконец, он остановился и сказал не слишком уверенно:

– Может быть нам спросить совета у Огненной Птицы О? Она очень древняя, почти как сам огонь. И потому ужасно мудрая. Если уж она не сможет нам помочь, тогда я не знаю, что и делать.

Василиса Наркисовна принесла из кладовки новую свечу, зажгла её, установила в подсвечник. По комнате забегали какие-то неясные тени. Нилке они показались зловещими. «Ничего у Митьки не получится… не сможет он один, без Таты…» – с тоской подумалось мальчику.

А и в самом деле ничего не получилось. Очевидно, как только Лунитана перестала быть феей – потерял свои волшебные свойства и лунный зайчонок Митя.

Что же делать? Неужели нет никакого выхода?

И тут Нилку осенило:

– Волшебное перо Птицы О! Вдруг оно ещё не утратило своей силы и сможет нам помочь?