Лунитана – лунная фея

– А то как же, пихтач-ельник, понимаешь!

– Оно обязательно останется, – авторитетно подтвердил Нилка. – В веках.

– Ну… тогда может быть… Надо подумать…

Тут Иван Кузьмич покачал головой, сделал очень серьёзное лицо:

– Ты уж решайся как-нибудь побыстрей. А то, не ровен час, мы возьмём и передумаем! Найдём кого другого. Более решительного.

– Согласен я, согласен! – Великан торопливо приподнялся и сел. – Что делать-то?

– Нужно проводить нас к Титу Норычу, – ласково прокурлыкала птица О.

– Проводить к Титу Норычу, и всё?

– И всё.

– И моё имя останется в веках?

– Всенепременно!

Курумасий счастливо и доверчиво, как наивный первоклассник, улыбнулся от уха до уха и вскочил так проворно, что чуть было не сшиб с ног Михайлу Потапыча.

– А поаккуратней нельзя? – недовольно проворчал медведь.

– Ах, простите, пожалуйста, я не хотел…

– Не хотел он!

Мысль о том, что он, Курумасий, сможет сейчас совершить нечто такое, после чего имя его будут помнить и не забудут… мысль эта приводила великана в восторг и трепет.

– Ну, скорей, скорей, идёмте уже! Идёмте! – заторопил он, нетерпеливо подпрыгивая на месте, отчего земля у него под ногами вздрагивала и гудела, как при землетрясении.

Шли долго. Сначала просто по лесу, по склону горы, вверх. Потом путь им преградили наваленные, как попало большие гранитные камни. Курумы.

– Моего деда работа! – гордо сообщил великан. – Курумаса Асилковича. Меня в честь него назвали, между прочим. Все эти камушки он принёс во-он оттуда, с вершины горы, и аккуратно уложил здесь. Хорошая получилась дорога, правда?

– Чисто – асфальт! – пробурчал дед Пихто. – Дались же ему эти камни! Вот лежали они себе на вершине горы, никого не трогали. Строители, пихтач-ельник, понимаешь… Руки бы поотрывать таким строителям…

– Курумы – это природное явление! – Птица О решила успокоить старика. – Они на этом склоне не одну тысячу лет лежат. Так что дедушка, и даже пра-пра-пра-прадедушка нашего дорогой Курумасия тут не при делах.

– Что значит не при делах? – обиделся Курумасий. – Не просто же так эту красоту назвали курумами!

Добродушный, доверчивый и простодушный великан сам себя считал чрезвычайно умным и образованным. А ещё он очень любил славу – заслуженную и не очень.

– Или вы не слышите явного сходства в звучании: Курумасий – курумы? – почти умоляюще спросил он.

– Я склонен предположить, что это вас с дедом назвали в их честь, а не наоборот, – ехидненько хихикнул Иван Кузьмич.

– Ну, может быть… – не стал спорить великан, и только вздохнул разочарованно. – Ладно, какая теперь разница!

– Совершенно никакой!

Птице О стало жалко нескладного верзилу.

– Как знать, – сказала она. – Иногда бывает трудно понять, что из чего проистекает. Надо подумать над вопросом.

– Ага, – обрадовался Нилка, ему тоже очень хотелось утешить великана. – Я, когда домой вернусь, в интернете посмотрю.

– Правда? – обрадовался Курумасий. – Не обманешь?

– Не обману.

***

Остановились возле узкой расщелины. Курумасий в неё протиснуться уж точно не мог. Он сложил ладошки рупором и крикнул:

– Э-ге-ге! Тит Норыч! Титюха! Ходи сюда быстро-быстро!

Через какое-то время густые высокие заросли рододендрона на дне расщелины зашевелилась. Из них сердитой походкой вышел маленький бородатый человек в красных штанах, синем жилете и шерстяной вязаной шапочке на голове. Лицо его выражало сильное недовольство. А кому понравится, когда отрывают по пустякам от важного дела!

– Чего надо?

– Да это… – растерялся великан. – Тут такая проблема образовалась…

– Вопрос у нас. Чрезвычайной важности! – весомо уточнил Иван Кузьмич.

– У нас беда. – Огненная птица О печально склонила голову. – И если вы, Тит Норыч, не поможете, то уж не знаем что и делать.

– Помогите нам, пожалуйста, – жалобно пискнул Нилка.

Великан присел на корточки, чтобы лучше видеть гнома, склонил голову набок, пробасил:

– Понял, ага?

– Да понял я, понял. Излагайте уже, что там у вас.

***

– Значит, вы хотите кольцо с лунным камнем?

– Вот именно. И не простое, а волшебное.

– Ну… – гном неопределённо пожал плечами. – Ладно, так и быть.

– А сколько… это самое… пихтач-ельник… – Дед Пихто замялся, не зная как спросить про цену.

На помощь старику пришёл Нилка: