Сущность

Лера смотрела на взволнованное лицо сестры, её тонкие сжатые губы, потемневшие глаза и не могла поверить, что она всё же произнесла это имя вслух. В таком совпадении крылось нечто нереальное. Жуткое. Лера невольно передёрнула плечами и прошептала в ответ:

– Анжела. Не может быть, чтобы… Кать, это просто какое-то совпадение. Я не верю.

– Не знаю… – пожала плечами Катя и покосилась на увлечённо скрипящую карандашом Алису. – Наверное, она могла и прочитать это имя? Там, на кладбище. Она же знает буквы?

Лера задумалась. Она давно учила дочь считать и читать. И если со счётом всё получалось неплохо, то с чтением были большие проблемы. Алиса давно знала все буквы, но с трудом складывала их в слоги и не понимала смысла даже простых прочитанных слов. Лера долго билась, пытаясь научить дочь, пока её приятельница – логопед со стажем, не сказала, что так бывает – просто ещё не созрели какие-то отделы мозга, велела отстать и не мучить ребёнка. Всё придёт, но немного попозже – уверяла она. И Лера поверила. Но теперь её терзали сомнения – что, если дочь наконец доросла до чтения и всё же сумела прочитать слова на памятнике и запомнить?

Оглушительный звонок городского телефона заставил обеих сестёр вздрогнуть. Катя взяла трубку, приложила к уху и передала её Лере, одними губами прошептав:

– Дима. Потерял тебя…

– Лера, что случилось? Куда ты пропала? С самого утра не могу дозвониться ни на городской, ни на мобильный, – раздался в трубке встревоженный Димин голос.

Он был таким родным, уверенным и надёжным, как и сам Дима. Лера зажмурила глаза, чтобы не расплакаться. Образ мужа возник перед глазами. Она явственно увидела тёплый внимательный взгляд серых глаз. Рыдания сдавили горло. Как ни старалась сдержаться, Лера разрыдалась в трубку, не в силах произнести ни слова, только судорожно всхлипывая и постанывая.

– Лерочка, девочка моя, ну что с тобой? Почему ты плачешь? Успокойся, милая, всё будет хорошо. Я с тобой, – хрипловатый заботливый голос Димы обволакивал, как тёплое одеяло, согревал и успокаивал. Спазм, сжимающий горло, немного ослаб. Лера с трудом проговорила:

– Дим, у нас тут кое -что произошло. Дома. Мы пока поживём у Кати. Ты ведь не против?

– Ну конечно же, нет. Когда я был против? А что произошло? С Алисой всё в порядке? Ну не молчи, Лера, я начинаю нервничать. Что случилось? Нас затопили соседи? Отключили электричество? Или что? – настойчиво спрашивал Дима

– Кто-то убил Бакса, – наконец прошептала Лера. – Сегодня ночью. Алиса нашла его утром в коридоре мёртвым и жутко напугалась.

– Что? – голос Димы стал испуганным. – Как это произошло? Как убили? Отравили? Кто-то залез к нам в дом?

– Как убили… Ножом – из груди торчит рукоятка. Насчёт остального не знаю. Всё было закрыто, в доме кроме нас с Алисой вряд ли кто-то мог быть. Если только домовой, – она нервно фыркнула. – Я не знаю, Дима… Мне мерещилась какая-то чертовщина. Сначала эта игрушка. Ловушка… Потом пёс… – Лера запнулась, не зная, как объяснить мужу то, что видела ночью.

– Стоп. Лера, объясни всё по порядку. Какая игрушка? Какая ловушка? Ты о чём вообще?

– Алисина Лиза. Та, которую ты привёз ей недавно. Она так напугала меня этой ночью. Представляешь, она вдруг заговорила. Сама…

– Ну Лера. Ты как ребёнок. Чего напугалась? Замкнуло контакты, вот и всё. Так бывает. Я понимаю – ты далека от всего этого. Но нельзя же быть такой наивной трусишкой. Нужно было достать батарейки, дело одной минуты… – назидательным тоном произнёс муж. – А что за ловушка?

– В том то и дело, Дим. Я достала батарейки, понимаешь! Достала! – Лера произнесла последнее слово по слогам, чтобы убедить Диму, который скептически хмыкнул в трубку. – Как ты думаешь, откуда взялся этот нож? Я откручивала им болтики на крышке – там, где были эти паршивые батарейки. И выбросила их в мусорное ведро! Нож забыла на столе. А Лиза всё равно говорила… Он почему-то повторяла всего одну фразу: – «Мамочка, отрежь мне кусочек пирога». Потом так противно захихикала… Она словно смеялась надо мной! Как вспомню – мороз по коже. У неё был такой жуткий взгляд. И ещё «ловушка злых духов» – та подвеска, что над входной дверью – она качалась и звенела, словно… словно кто-то невидимый толкал её. Я испугалась и закрылась в комнате. А утром… Бакс…– Лера снова начала всхлипывать.

– Ты говоришь – ночью, – внезапно спросил Дима. – А почему ты не спала?

– Ну-у-у. Я работала… – жалобно ответила Лера. – Подкинули срочный заказ…

– Понятно… – протянул Дима. – Сколько раз я тебе говорил – не засиживайся долго за работой. Особенно по ночам.

– Да причём здесь это, – Лера начала злиться. – Понимаю, к чему ты клонишь, но мне это не приснилось! Не показалось! И пёс лежит мёртвый! Это тоже не сон! – задыхаясь, выкрикнула она.

Дим какое-то время помолчал, а потом заговорил ласковым монотонным голосом. Таким обычно разговаривают с маленькими детьми или сумасшедшими:

– Не нервничай, не кричи, Лерочка. Я тебе верю, верю. Выпей какие -нибудь таблетки… успокоительные. Забудь всё, что было. Не вспоминай. К чему тебе тревожиться лишний раз? Зачем тебе эти заказы, мозги ломать за три копейки? Разве я мало зарабатываю? – Лера недовольно скривилась, – «Ну вот, начинается. Оседлал любимого конька», – муж заводил эти разговоры всякий раз, когда видел её за работой. И теперь он, похоже, приобрёл новый аргумент против Лериных подработок.

– Ну ты же знаешь, Дим. Дело не в деньгах. Просто мне нравится это… – вздохнула Лера.

– Ну так и пиши в удовольствие. Днём, а не по ночам, когда нужно отдыхать, – отрезал Дима. – Так что с Алисой? Она сильно испугалась?

– Сидит. Рисует, – вздохнула Лера, решив больше ничего не рассказывать пока мужу о разговоре с сестрой и словах Алисы. – Я сказала ей, что нож упал со стола и Бакс случайно напоролся на него.

– И она поверила? Хотя… Возможно, именно так всё и случилось, – задумчиво произнёс муж.

– Не знаю. Может быть.

– Ну хорошо, – облегчённо выдохнул он. – Успокойся, не терзай себя. Это просто несчастный случай. Забудь.

– Как забыть? Дима! Там, дома – лежит мёртвый пёс! Ещё немного – он начёт разлагаться, будет запах. Не знаю, что делать. Ты улетел. Как всегда, оставил нас здесь одних. Я не могу. Боюсь его даже трогать, Дим. Меня стошнит.

– Лера, я всё решу, не беспокойся. Договорюсь с кем-нибудь из ребят, чтобы похоронили пса. Будь на связи, чтобы отдать ключи. Живите у Кати до моего приезда. Всё будет хорошо, милая моя, не думай больше об этом, – в голосе мужа вновь зазвучали привычные нотки нежности. Лера снова всхлипнула, горло сжал спазм.

– Хорошо, приезжай побыстрее, пожалуйста, – сдавленным голосом попросила она. – Мне плохо без тебя, Дима.

– Постараюсь. Так что у тебя с телефоном? – снова вспомнил муж.

– Сейчас, подожди секунду, – Лера бросилась к сумке и стала судорожно рыться в ней, холодея при мысли, что забыла его дома. Ей совсем не хотелось возвращаться туда одной. Она перевернула сумку, вывалила вещи на пол. Что-то глухо стукнуло. Это был мобильный. Лера облегчённо выдохнула, подошла к снятой трубке городского телефона. – Всё в порядке, он просто лежал глубоко в сумке, я не слышала вызова.

Они ещё немного поговорили, затем попрощались. Лера задумчиво положила трубку на аппарат и снова вздрогнула от телефонного звонка. Катя взяла трубку и поговорила, односложно отвечая, хмуря брови и кривя губы.

– Твой муж, – сказала она, наконец положив трубку. – Переживает, совсем ты сошла с ума, или только наполовину, – Катя почему-то слегка недолюбливала мужа сестры и всегда норовила съязвить на его счёт.

– Ну что ты, Кать. – примирительно протянула Лера. – Дима хороший, он заботится о нас, ты же знаешь. Что бы я без него делала.

– Ага, и, похоже, не сомневается, что вся наша семейка чокнутая. Думает сейчас, наверное, вызывать психиатричку, или подождать немного, – нервно фыркнула Катя.

Лера после разговора с мужем немного успокоилась. На неё вдруг навалилась усталость, ужасно захотелось спать. Непослушные веки падали на глаза, рот раздирала зевота. Сестра ласково погладила её по голове:

– Приляг, сестрёнка. Я присмотрю за Алиской. Может быть, выйду с ней на улицу. Ей надо развеяться. Да и мне тоже. Я всё ещё опомниться не могу от твоего рассказа, оторопь берёт, – Катя зябко передёрнула плечами.

– Хорошо, разбуди меня через часик, – пробормотала Лера сонно и отключилась, как только голова коснулась подушки.

Первое, что она услышала сквозь дрёму, лёжа с закрытыми глазами – смех дочери. Лера встала, заглянула в соседнюю комнату. На душе потеплело, вздох облегчения вырвался из груди. Алиса подпевала весёлой песенке, льющейся из динамиков телевизора и пританцовывала в такт. С кухни доносилось уютное позвякивание посуды, шум воды. Лера почувствовала себя выспавшейся и спокойной. Все события сумасшедшей ночи и утра показались далёкими и неправдоподобными.

– Выспалась? – окликнула её Катя. – Как себя чувствуешь?

– Спасибо, Катюш. Просто как заново родилась, – улыбнулась Лера, потягиваясь. – Ты что там делаешь? Помочь?

– Да я уже сама справилась, Лер. Замесила тесто на твоё любимое печенье. Помнишь, как в детстве делали с мамой? Под названием: – «Кто во что горазд» или «Буйная фантазия»? – рассмеялась сестра.

Вечером все вместе они пекли печенье. Вырезали из теста разные фигурки и хохотали над тем, что получилось. Алиса больше не вспоминала про Бакса и неведомую Анжелу, заливаясь беззаботным смехом. Потом пили чай с горячим печеньем и смотрели старую комедию, забравшись на большой диван втроём. Лера сама не заметила, как её укачали тёмные волны дрёмы. Дочь уже давно посапывала у неё под боком.

Катя потихоньку встала, укрыла одеялом спящих сестру и племянницу, выключила телевизор и ушла к себе в комнату. Ей не спалось. Она постояла на балконе, с наслаждением вдыхая свежий весенний воздух, любуясь огнями вечернего города. Взгляд поневоле устремлялся в ту сторону, где находился дом сестры. Мысли крутились вокруг того, что она рассказала. Она вспомнила расспросы Димы, – «точно ли с Лерой всё нормально?» – и невесело усмехнулась. Катя сама не знала, чему верить. Слова племянницы и имя на могильном памятнике не выходили из головы.

«Алиса так похожа на мать. Лера в детстве была такой фантазёркой. Но она изменилась после гибели родителей. Как будто окаменела. Только после знакомства с Димой начала понемногу приходить в себя», – с грустью думала Катя.

Она сама после неожиданной смерти близких людей поняла, что ей лучше быть одной, не впускать никого в сердце. В подсознании навечно застыл страх потери, чувство беззащитности перед обстоятельствами. Катя приняла решение, казавшееся единственно правильным, – не выходить замуж и не заводить детей. Но боязнь за сестру, а после и за племянницу, всегда таилась где-то глубоко в сердце. «Что же всё-таки произошло вчера ночью? – Катя зябко повела плечами, похолодев при мысли о смерти собаки: – Жалко пёсика. Но он был и вправду такой старенький, неуклюжий. Даже по лестнице подняться не мог, падал. Может быть, Дима прав. Бакс сам как-нибудь напоролся на этот нож. Со всем остальным тоже есть какая-то простая разгадка. Внутри игрушки остались другие батарейки. Ну а эта подвеска над дверью – может, кто-то из соседей сильно хлопнул дверью, дом даёт усадку, от сквозняка закачалась. Да мало ли причин. А Лера и вправду накрутила себя, она такая». Катя почувствовала, что замёрзла. Зашла в спальню, прикрыв балконную дверь и устало вытянулась на кровати, закутавшись в одеяло с головой. Она ещё долго лежала без сна, пытаясь найти правдоподобное объяснение рассказанному сестрой, пока не задремала.