Сущность

Но Анжела почему-то медлила. Несмотря на голос, настойчиво призывавший начинать и становившийся неумолимым с приближением очередного новолуния. Дети… К ним она не чувствовала ненависти, как к женщине, что родила её. Анжела приготовила всё для ритуала, но никак не могла наконец собраться с духом. Рядом с Ней все колебания таяли, словно первый снег, но, чем дальше она отходила от дома, тем больше слабела решимость. Как-то Анжела забрела на другой конец города, к железнодорожному вокзалу, и ей вдруг пришло в голову простое решение – бежать! Уехать в другой город, устроиться на работу, найти квартиру… У неё с собой есть деньги, на билет хватит. И тогда не нужно будет убивать. И она не будет. Не будет…

– О, ты глянь, кто идёт, надо же… – размышления Анжелы прервал насмешливый женский голос.

Она подняла глаза и увидела прямо перед собой ехидно улыбающееся лицо бывшей одноклассницы Светы, а рядом с ней Илью из параллельного. Он был одним из тех, кто никогда не дразнил Анжелу, и она даже, когда-то давно, до того, как обрела Её, втайне мечтала о том, что когда-нибудь он полюбит её…

– Чего не здороваешься, чучело? Зазналась? – фыркнула Света. – Смотри, Илья – застыла, как рыба замороженная, шары вылупила. Точно ненормальная…

– Да ладно, пошли, Свет, – презрительно поморщился Илья и потянул Свету в сторону. – Что с неё взять – дура убогая…

Анжела смотрела на их удаляющиеся спины, не двигаясь. Её бросило в жар, в глазах закипали слёзы. «За что они так со мной? Почему? И даже Илья…» Она задыхалась от обиды, стыда, бессилия и… ненависти. Она снова зажглась внутри, огнём полыхала в горле, застилала глаза. «Я ещё покажу вам всем, кто я такая. Вы ещё пожалеете…» Анжела повернулась и решительно пошагала в сторону дома.

На следующий день она взяла Её с собой, положив в большую кожаную сумку. Первой жертвой стала совсем маленькая девочка, лет двух. Она вышла с детской площадки, прямо под ноги Анжеле, когда та шла по тротуару мимо большого десятиэтажного дома в соседнем квартале. Анжела окинула взглядом двор – он был почти пустым, только две молоденькие девушки хохотали на скамейке – похоже, одна из них была матерью малышки, и настолько увлеклась разговором с подружкой, что совсем забыла про дочь. Анжела ещё раз оглянулась – на них с девочкой никто не обращал внимания.

– Привет. Хочешь погулять? – негромко спросила Анжела

Лицо малышки осветилось доверчивой улыбкой, она протянула свою маленькую ладошку Анжеле и смело пошла с ней, весело лопоча. Через несколько минут настроение девочки изменилось – лицо исказилось, слёзы потекли по щекам.

– Мама, де мама. Мама… – плачуще повторяла она, с каждой секундой всё громче и визгливей.

Сомнения вновь зашевелились в душе Анжелы, её охватила паника, что прохожие заподозрят неладное, услышав детский крик, она уже ненавидела эту противную девчонку, хотелось бросить её прямо здесь и уйти. Но Её голос зазвучал в голове с новой силой. Умоляя, убеждая, приказывая. Тогда Анжела покорно достала из сумки сладкий морс с растворённым в нём транквилизатором, и напоила всхлипывающую девочку. Дальше всё прошло так, как учила Она, и Анжела больше не испытывала колебаний и страха. Каждая новая жертва становилась лишь новой ступенькой к вечной жизни. Анжела не чувствовала жалости, и даже стала наслаждаться мучениями жертв… Или это была уже не она…

Сейчас их глаза смотрели на неё, не отрываясь. Куда бы ни бросила взгляд Анжела – отовсюду, с тускло светящихся жёлтых стен этой странной тюрьмы – они глядели на неё с молчаливым укором. Ничто не нарушало острой, как лезвие ножа, звенящей тишины вокруг. Но эти взгляды были невыносимы. Они обжигали нестерпимым адским огнём.

– Что вы смотрите? Отстаньте! Отвяжитесь! Я не хотела этого! Это всё Она! Я не виновата! Убирайтесь отсюда! – истерически закричала Анжела, – Эй, вы там! Кто-нибудь! Ответьте! Я не хочу быть бессмертной! Мне не нужна вечная жизнь! Убейте меня, слышите! Эй, кто там есть! Отзовитесь, уроды!

Она исступлённо забарабанила по блестящему металлу, окружающему её со всех сторон. Кулаки бесшумно соскальзывали, словно она колотила по огромному твёрдому куску масла. Анжела снова тоскливо завыла, с неумолимой ясностью понимая, что никто не придёт. Никогда. Она обречена теперь ловить на себе эти скорбные молчаливые взгляды, прожигающие её насквозь. Навсегда. Ей уготован персональный ад длиною в вечность…

Книга лежала там, где спрятала её Анжела, перед тем как совершить последний шаг, приближающий её к Вечной Жизни. В трубе вентиляции её квартиры существовал тайник, о котором знали только Анжела и её мать. Возможно, его сделал кто-то из предыдущих жильцов, или это был строительный брак. Нужно было снять решётку в углу под потолком на кухне и просунуть руку вправо и вверх. Там находилась небольшая ниша. Мать Анжелы прятала там золото и отложенные деньги, опасаясь воров. Для того, чтобы книга поместилась, Анжеле пришлось приложить много усилий, расширяя нишу напильником. В конце концов она справилась с этим и с трудом затолкала в отверстие книгу, бережно завернутую в кусок льняной ткани.

– Вот ваш малыш. Мальчик. Держите, мамочка.

Акушерка бережно положила Лере на грудь новорожденного сына. Он недовольно щурил глаза и трогательно хмурил белёсые бровки от яркого света.

– Мой мальчик. Дима… Димочка, – нежно прошептала Лера.

Младенец вдруг приоткрыл зажмуренные веки и серьёзным долгим взглядом посмотрел ей прямо в глаза, словно узнавая. Лера замерла от догадки, на миг перестав дышать: – «Неужели… Но Марк говорил про физический недостаток…»

– С ним всё в порядке? С моим ребёнком? Он здоров? – Лера с тревогой следила за выражением лица акушерки.

– Всё в порядке, мамочка. Настоящий богатырь. Десять из десяти по Апгар… – женщина улыбнулась.

«Значит, не он… Это было бы слишком просто. Или, наоборот, сложно…» – думала Лера, глядя в тёмно-серые, как у мужа, глаза новорожденного сына. Он сонно моргнул, снова зажмурился и зачмокал розовыми губками, – «Лучше не буду думать об этом. Он просто мой сын. Мой и Димы. Наше продолжение. Маленький беззащитный человечек. Я хочу, чтобы он был счастлив, чья бы душа не находилась в его теле. Это неважно», – Лера коснулась губами нежного пушка на лобике ребёнка, и прошептала:

– Я люблю тебя, маленький Дима…

-

-

-