Где воскресают бабочки

– Он сказал, что начинает новую жизнь. В Великогорске.

– Действительно весьма безобидно, – фыркает Элина, но скрыть неуемный страх не так уж легко.

– Что это означает? – допытывается Марго. – Зачем ему начинать жизнь именно в Великогорске.

– Он…

– А затем, – снова перебивает Владлена Элина, – что в Великогорске живу я. И Георгий дал недвусмысленный намек, что хочет со мной поквитаться. Что он и подтвердил сегодня. Ему связывают руки те, кто его вытащил. Но это ненадолго.

– Я наблюдал за твоим домом уже несколько дней, – Владлен заводит машину и наконец трогается с места. – Хотя сначала переживал, что опоздал.

– Как ты узнал, где я живу?

– Так же, как и Георгий. Мы знаем, где живет твоя мать. А она без задней мысли рассказала, куда ты переехала. Без понятия, как запудрил ей мозги Георгий, но моего визита она точно не запомнила.

– А говорил, не практикуешь, – с презрением бросает Элина.

– Не практикую так, как раньше. Но гипноз – часть меня. И я не собираюсь от него отказываться.

На некоторое время они замолкают. Маргарита тяжело вздыхает, а Владлен вглядывается вперед. Элина пытается переварить поступившую информацию и сжимает и разжимает пальцы, не зная, как выплеснуть накопившиеся за долгие годы злость и обиду. В душе нарастает буря.

Первым нарушает молчание Владлен:

– Что произошло с Региной?

– Объяснишь, куда мы едем, и я расскажу, что случилось.

Владлен с усмешкой смотрит на нее в зеркало заднего вида и пожимает плечами:

– Мы едем к моему поверенному.

***

Три года назад…

– Мой муж женился на мне только из-за титула, – Людмила подмигивает Руслану, и он широко улыбается.

Гости за столом хохочут, но их любезность и тактичность напоминают фарс. Так происходит всегда, когда за одним столом собирается слишком много амбициозных и богатых людей.

– Она любит преувеличивать, – шутит он.

Людмила капризно надувает губы, покрытые нежно-розовым блеском, и шлепает Руслана по плечу кончиками пальцев. Ее кисти обтянуты белыми перчатками до локтей, а на груди в тусклом свете ламп переливается крупный жемчуг. Рыжие локоны убраны в пышную прическу, оголяя белоснежную, тонкую шею. Кажется, щелкни пальцами и исчезнет комната, на стене которой висит плазменный телевизор, а в углу тихо шумит увлажнитель воздуха. И они вновь окажутся в девятнадцатом веке, где тяжелые шторы с бахромой больше не будут неуместными. А старинный стол с извилистым узором по периметру снова помолодеет. Но Людмила в длинном вечернем платье останется неизменной. Она вне времени. Вне пространства.

– Руслан, вы обещали нам интересное мероприятие за гранью реальности, – Эдуард – седовласый, молодящийся мужчина в безвкусном, но дорогом костюме цвета переспелой вишни, самодовольно поглаживает тонкие черные усики. – А пока что мы играем в покер. Я не против, к тому же я выигрываю, – по столу пробегают тихие смешки, – но мое любопытство никак не успокоится.

Руслан криво ухмыляется. Людмила предупреждающе сжимает его пальцы под столом.

– Да, я просто выбирал подходящее время, – он смотрит на настенные круглые, как панно, часы с золотыми стрелками. Почти полночь. – Как вы знаете, я – практикующий медиум. И Людмиле показалось забавным, если мы проведем спиритический сеанс.

– Боже помилуй! – восклицает жена Эдуарда, Марина.

Моложе мужа на двадцать лет, она похожа на бисквитное печенье. Румяная, в теле, с приятной улыбкой и ямочками на щеках.

Руслан хмыкает. Он даже не мог подобрать сравнение, чтобы описать степень глупости Марины. Неудивительно, что Эдуард на ней женился. Он для нее настоящее божество.

– Это ведь невозможно? – справившись с эмоциями, осторожно уточняет Марина.

– От чего же? – басит Валерий Валерьевич.

Пятый и последний человек за столом. Непривычно видеть подполковника полиции в обычном черном костюме с бабочкой. Но даже штатная одежда не скроет военную выправку. Гладко выбритая голова блестит ярче, чем жемчуг Людмилы. А прищуренный взгляд черных глаз с подозрением следит за каждым, словно видит их впервые, а не знаком уже долгие годы.

– Все возможно. При правильной постановке и с хорошими актерами, – он хохочет.

Людмила еще сильнее стискивает пальцы Руслана и умоляюще на него смотрит. Он ободряюще улыбается и переводит взгляд на Валерия:

– Никакой симуляции, дорогой Валерий Валерьевич, – он глубоко вздыхает, улавливая легкий аромат благовоний. Палочка дымит на открытом серванте, а в зеркале с украшенной камнями рамой отражаются их бледные двойники. – Я долго не соглашался, но Люда убедила меня, что это будет весьма занимательно.

– И что же? Надо зажечь свечи, задернуть шторы? – Эдуард откидывается на стул и бросает уже никому не интересные карты на стол. Подносит к губам стакан с бодрящим коньяком и делает глоток.

– Уже полночь, – мягко улыбается Людмила, и ее мелодичный голос заполняет комнату. – Шторы трогать не надо. Да и в свечах надобности нет. Главное – это дар медиума.

Руслан мысленно фыркает.

Ты должен доказать им, что у тебя настоящий талант. Я устала от вечных насмешек за спиной. Пусть увидят и заткнуться раз и навсегда!

Слова Людмилы до сих пор зудят под коркой черепа. Сначала он не хотел никому ничего доказывать. Достаточно того, что верила Люда. Но графиня Ланская не привыкла, чтобы над ней смеялись. И потому она молчала о том, что видит будущее. Которое порой пугало и Руслана.

– Ох, так страшно, – шепчет Марина, пока он ходит по комнате и приглушает свет.

Когда вместо лиц Руслан улавливает лишь светлые очертания, он садится за стол и тихим, низким голосом просит:

– Возьмемся за руки. И прошу не разрывать круг, пока я не разрешу. Если будет очень страшно, – он выразительно смотрит на Марину, – можете закрыть глаза.

Та нервно охает.

Они берутся за руки. Руслан мягко сжимает тонкие пальцы Люды, слева чувствует крепкое рукопожатие Валерия Валерьевича, от которого веет скептицизмом.

Руслан молчит. Минуту, две… Когда Эдуард порывается вставить слово, он бросает на него выразительный взгляд и еле заметно качает головой. И только после трех минут с его губ срываются первые фразы:

– Дух неупокоенный, дух всезнающий. Прошу приди и ответь на наши вопросы. Дух неупокоенный, дух всезнающий. Прошу… – он продолжает повторять и повторять, стараясь не слышать тихого смешка Валерия Валерьевича.

Руслан сосредотачивается на энергии, вибрирующей в воздухе и на энергии, которая вливается в него из рук Людмилы и Валерия. Перед глазами плывут разноцветные круги, легкое головокружение накрывает волной.

Тяжелые шторы лениво шевелятся, хотя окна плотно закрыты, но незримое дуновение ветра облетает каждого присутствующего. Марина тихо вскрикивает и жмурится, когда оно касается и ее. Люда только улыбается. Ее глаза светятся от гордости. А когда посреди стола начинает сгущаться воздух, будто кто-то лепит из него прозрачный силуэт девушки, тает и недоверие мужчин.

– Дух неупокоенный, спасибо, что явился к нам, – благодарит Руслан. Он старается дышать ровно, чтобы не позволить дурноте, подступающей к горлу, разрушить сеанс.

Дымчатый силуэт все больше приобретает очертания девушки, которая словно сбежала из черно-белого кино. Рука Валерия Валерьевича начинает нервно подрагивать, а Эдуард порывается, как и жена, закрыть глаза, но стыдно, и только пот льется по лицу, затекая за ворот рубашки. Людмила едва дышит. Руслан сильнее сжимает ее руку.