Возвращение. Сага «Исповедь». Книга пятая

Доктор собрал свои инструменты и ещё раз заглянул мне в глаза:

– Сбивайте температуру уксусным обёртыванием! Желаю здравствовать! – он откланялся и ушёл.

– Мне нужно бежать за лекарствами, Эдуард, я скоро приду. Лежите, пожалуйста, не вставайте! Я Вас потеплее укутаю.

– Куда ж мне деваться-то?! – я улыбнулся.

Закрыл глаза, подавляя озноб, что-то ярко-красное снова показалось. «Это настоящая пытка, кошмар не уходит.»

– Эделина, – я произнёс это имя еле слышно, но тут же прозвучал ответ, словно она всё это время ждала меня.

– Я здесь, мой возлюбленный.

– Как это возможно?

– Душа бессмертна, ты же знаешь.

– Почему ты здесь?

– Ты сам просил найти тебя и помочь вспомнить…

– Это не сон?

– То, что ты видел, произошло на самом деле.

– За что они так с тобой?

– За нашу любовь… Всё в жизни должно быть оплачено.

Я осмотрелся по сторонам, внешне ничего не происходило. Я говорил сам с собой, потому что ответы звучали только в моей воспалённой голове.

– Кто тебя проклял?

– Священник.

Я вздрогнул.

– Чем я могу помочь?

– Снять проклятье может только равный проклявшему.

– Как это сделать?

– Не знаю…

Перевернулся на бок, лежанка была жёсткая, предназначенная для процедур, ломота в теле не проходила.

– Говоришь, что мы любили друг друга?

– Ты всегда был моим светом!

Голосом это трудно назвать, скорее я улавливал её мысли, но и они имели своё настроение и воздействовали на меня. Щемящая тоска наполнила сердце.

– И давно ты ждёшь?

– Очень, очень давно. Я долго тебя искала, потом ждала, пока ты вырастешь, чтобы смог понять… Не бойся, я никогда не причиню тебе зла.

– Я и не боюсь, мне просто холодно, поэтому зубы стучат.

– Если ты позволишь мне к тебе прикоснуться, станет тепло.

Я вскрикнул от неожиданной боли, словно меня окатили кипятком, но озноб и вправду прошёл, стало даже жарко. Закрыл глаза, снова – огонь. Только уже без останков, женский силуэт приобрёл очертания.

– Красивая… Ты очень красивая, Эделина.

Тихий смех прозвучал, как мелодичный перезвон колокольчиков.

Вернулась сестра Жанна и, взглянув на меня, запричитала:

– Бог мой, да Вы пылаете огнём! Сейчас, сейчас дам лекарства, Вам станет легче! Господи, помоги!

Часть 2. Глава 8

Меня определили в отдельную комнату, небольшую, но светлую. Окно выходит на южную сторону, из него виден парк со стороны цветущей аллеи. Вишня нынче вся в цвету, и розовое облако не тает. Когда температуры нет, я тайком встаю и не могу оторваться от этого зрелища. В таком состоянии и застал меня Генрих, в руке у него апельсин, невиданная роскошь…

– Салют, как дела, Эд? Долго ещё валяться здесь будешь?

– Как получится. Хорошо, что ты зашёл, ко мне никого не пускают, скукота…

– Вот, возьми, это тебе, – он протянул оранжевый плод, и я чуть слюною не подавился.

– Нет, я так не могу, давай разделим его поровну.

– Ну, если не жалко, – он даже обрадовался.

В последнее время никто вдоволь не ест, что уж и говорить о деликатесах?!

– Откуда такое богатство? – я стал отделять кожуру, вдыхая головокружительный аромат.

– Вчера в честь падения коммуны выдали, – продолжил мой товарищ, – говорят, в Париже страшная резня была. Армия Тьера одержала победу. Газеты пишут, тридцать тысяч коммунаров полегло. И ещё около сорока тысяч будет предано суду. Кровавая майская неделя, так назвали всё произошедшее… – Генрих тяжело вздохнул, – у меня дядюшка живёт в Париже. Вот даже не знаю, жив ли он теперь, на чью сторону встал?..

– Дай Бог, чтобы с ним всё было хорошо! Это ведь он оплачивает твоё обучение?

Генрих кивнул в ответ и перекрестился.

– Говорят, Тьер снова восстановит порядок, и гонений на Церковь больше не будет… Но мне всё равно жаль погибших, наши же соотечественники!

– Да, это ужасно. Не хотел бы я жить в Париже.