Семь-я. Седьмая книга. Сага «Исповедь»

– Агнешка закрылась?

«Откуда ты знаешь?» – хотелось спросить, но он всё прочёл по глазам.

– Я навещал её. То же самое она проделала со мной, и это как-то связано с мальчишкой. Ты ничего не заметил?

– Я и не видел его ни разу, только родителей.

– Что ж, поживём – увидим, только чувство у меня какого-то «дежа вю»…

– Человек из прошлого? Возможно, но я не стал бы торопиться с выводами. Если она сочтёт нужным, сама расскажет.

– Ты ей так безоглядно доверяешь, Эрик?

– Больше, чем себе самому.

– Хм, такие слова дорогого стоят! А нам всем?

– Все мы рядом с нею – слепые котята.

– И тебя устраивает такая роль? – Марик отпил ещё глоток и хитро улыбнулся.

– Где б мы были без Агнешки? Она – человек будущего, остаётся только тянутся за нею…

– Жена говорит мне тоже самое о тебе, сударь.

– Это от безусловной любви, пойду успокаивать мою разбушевавшуюся половинку.

– Нежности и ласки не жалей! – улыбнулся Марик, допивая последний глоток. Агнешка не любит запаха спиртного, и, пока её нет, Марик мог себе позволить немного удовольствия, которым он, нужно заметить, никогда не злоупотреблял.

– Не успел один синяк пройти, как появился другой! Покажи мне руки, – Даня протянул к Наташе ладони, она их перевернула, – содрана кожа на костяшках. Ты опять дрался?

Сын молчал как партизан, сжав губы.

– Как видно, ваша поездка с папой не дала результатов. Эрик, поговори с ним сам… – Наташа вышла из комнаты, оставив нас вдвоём.

– Расскажешь?

Даня помотал головой из стороны в сторону.

– Не хочешь, не надо, ты уже взрослый парень, сам способен постоять за себя и разобраться с проблемами. Но, если я буду нужен или смогу помочь, обращайся!

Он кивнул, как мне показалось, моя реакция пришлась ему по вкусу. Читать морали я никому не собирался. После бурной ночи примирения с женой мне совсем не хотелось никаких выяснений отношений.

Раздался телефонный звонок, я подошёл. Сообщили о смерти одной из моих верных прихожанок, последнее время тяжело болевшей. Договорились об отпевании. Разве же есть у нас время на обиды? Жизнь так коротка!

Агнешка уже в который раз проникла в палату Жюлиана. Он поднял к ней свои затуманенные морфином глаза и с облегчением выдохнул. Эта женщина приходит и что-то делает с ним, но, каждый раз после её посещения, он ощущает перемены к лучшему в своём самочувствии. Она подняла руки, и Жюлиан мысленно попросил не усыплять его. «Позволь видеть, как ты лечишь!» Согласилась, но предупредила, что так может быть больно. Странно ощущать, как тело само выстраивается: напрягаются и расслабляются мышцы, похрустывая, вправляются суставы, и даже внутренние органы, подчиняясь бесконтактному воздействию, ощутимо шевелятся, откликаясь на посланный им импульс. И сердце как будто в её ладони. Становится горячо, он чувствует, как непонятная сила, вливаясь, растекается по венам.

«Если кому-то и расскажу, не поверят!» – Жюлиан растянул уголки губ, пытаясь изобразить улыбку.

Она прочла его усилия и сверкнула белоснежными зубами.

– Скоро будешь как новенький! – нежность заполнила её доверху и захотелось к нему прикоснуться. Через карие глаза этого молодого парня, годящегося ей почти в сыновья, на неё смотрели глаза Жака, и душа, умываясь слезами, радовалась этой встрече. Как хочется поделиться с ним, как много нужно рассказать! Но делать этого нельзя. Ради малышки, ради него, ради себя самой.

Каре-зелёный омут манил, и живительная сила, из него исходящая, заставляла волноваться и трепетать в «её руках».

«Кто же ты такая? Почему слышишь мои мысли? Откуда обладаешь такими способностями?»

– Слишком много вопросов, мальчик. Не заставляй меня погружать тебя в забытьё.

«А Эрика знает? Знает о тебе? Ну, конечно. Ты ведь её тётя. Поэтому ты здесь?..»

Агнешка подула на лицо. Веки тут же закрылись. Сладкая дрёма поглотила его.

– Невыносимо, ведь решила же не вмешиваться, и надо же было тебе так попасть, и меня за собою втянуть!.. – она поцеловала прохладный лоб, кончиком пальцев прикоснулась к его губам. – Какая мука, Жак! Какая восхитительная мука…

ЧАСТЬ 2. ГЛАВА 6

Золотистый свет льётся из окна, бежевый тюль делает его мягким. Со двора шум. Наташа выглянула в окно, отодвинув шторы. Марик с мальчиками играет в баскетбол. Невольно залюбовалась их игрой. Мэт, несмотря на свой возраст, уже догнал Даню по росту, видимо и приёмного отца перегонит. Сирота, записанный на её мужа, считает родителями Агнешку и Марика, взявших на себя заботы о его воспитании. В семье он прижился как-то сразу, был принят единожды и навсегда. С Даней они ладят, друг к другу с кулаками не лезут, наоборот, по-братски союзничают, иногда устраивая весёлые спортивные состязания. Мэтью любит компьютеры и всё, что связано с электроникой, Даня предпочитает чтение, в целом оба мальчика спокойные, неконфликтные, немного ленивые, но это пройдёт…

Марик снял футболку, оголив торс, от тяжёлой физической работы он всегда остаётся в прекрасной форме и никакого фитнеса не нужно. Это был его выбор. Никто не заставлял его, денег в семье хватает, для Агнешки это вообще не проблема. Все азартные игры ей подвластны. Эрик пишет романы, занимается журналистикой с лёгкой руки Виктора.

«Давно не виделись, страшно себе признаться, но где-то в глубине души всё ещё существует печаль о нём, о том времени, когда всё было просто, которое я с такой лёгкостью перевернула. Нет, конечно, и сейчас, случись пройти всё заново, поступила бы точно так же, ни на минуту не сомневаясь. Но однажды, много лет назад, уезжая, он шепнул на ухо: „Я всё ещё люблю тебя и буду любить всегда!“ – эти слова занозой застряли в сердце. И вроде бы всё хорошо, у каждого из нас своя семья. Кроме Миши, у Тани с Виктором две лапочки-дочки, Анечка немного старше Дани, уже наверное совсем большая, мечтает заниматься финансами. Младшая Марина ходит в музыкальную школу и пишет стихи. Все счастливы, каждый по-своему…» – Наташа вздохнула и отошла от окна, заметив на себе взгляд Марика. Он махнул ей рукой, забрасывая очередной мяч в корзину, пристроенную над гаражом. Мальчишки восхищённо заголосили. Она вернулась к своей работе, но мысли сегодня не шли. Какая-то внутренняя усталость накатила. И все эти неприятности и разногласия с Эриком, бурное перемирие внесли в душу смятение. Слишком долго они с Мариком находились в тени своих любимых. Слишком малая роль отводилась им во всех событиях и приключениях непревзойдённой Агнешки и обожаемого всеми Эрика.

Наташа вновь поднялась и подошла к окну, но стала уже смотреть через тюль. Столько лет этот мужчина живёт с ними бок о бок, кажется, что так было всегда. А сколько бед и радости пережито вместе!

Когда Эрик попал в тюрьму, как бы она выжила без поддержки этого терпеливого и доброго человека? Сколько бессонных ночей они оставались в доме одни, смотрели за детьми, пока Эрик с Агнешкой в который раз спасали если не мир, то чью-то очередную жизнь… Марик пытался вклиниться в их «союз одарённых» и даже многому научился, но его способности не так часто бывают задействованы, и всегда почти незаметны.

«О таких как мы не пишут стихов и песен не сочиняют. Мы – те, кто вечно остаётся в тени и приносит себя в жертву гению своих супругов.»

Почему-то ей вдруг захотелось подойти и поцеловать его от всей души. По-настоящему, за все те муки и переживания, что вместе претерпели. «Интересно, какова бы была его реакция? И как он относится ко мне на самом деле?.. Конечно же, Агнешка затмевает всех, куда мне до неё, но и от солнца люди иногда устают, им надоедает слепнуть. Они понимают, что никогда не дотянутся до таких высот, – самой стало страшно от этих мыслей. – Господи, о чём это я, и как такое вообще могло в голову прийти?! Срочно на исповедь! Куда? К мужу? Прости, дорогой, я захотела поцеловать другого мужчину! Дурь и глупость несусветная, я, кажется, последнее время только и делаю, что совершаю ошибки. Вот кто меня дёрнул так больно уколоть Агнешку в самое уязвимое место, попрекнуть её тем, что она никак не может стать матерью? Эрика обидело то, что я дочь назвала „моей“. Да, конечно, он для неё как родной, спас ей жизнь, но ведь я сказала правду… И всё же, совесть мучает, потому что я им причинила боль. Значит, виновата. А думают ли они за своими великими делами о том, как чувствуем себя мы, те, кто вечно стоит у них за спиной? Вот, опять эти дьявольские мысли!..» – она отодвинула занавеску и открыто присела на подоконник.

Марик, продолжая игру, время от времени поглядывал на окно. Наташа показалась ему расстроенной и какой-то неестественно бледной. Даня сделал удачный бросок, трёхочковый.

– Браво! Ты явно делаешь успехи! А теперь, Мэт, попробуй с этого же расстояния!

«Надо спросить, всё ли с ней в порядке», – он ещё раз взглянул на Наташу, и ему показалось, что она плачет.

– Всё, мальчики, дальше без меня, пока не надоест.

– У-у-у, без тебя неинтересно! – заныли оба.

– А теперь на равных, счёт обнулив, посмотрим, чья возьмёт! – он отпил из бутылки, слегка облившись минеральной водой, футболкой вытерся и направился к дому, всё ещё ощущая спиной Наташин внимательный взгляд.

«Может, и не на меня вовсе смотрит, а просто наблюдает за игрой», – подумал он, у дверей ещё раз оглянулся. Занавеска задёрнулась, в окне уже никого не было. Зашёл первым делом в душ, разгорячённое тело требовало прохлады. После пива, выпитого вчера, мучила жажда. «Видимо, с воблой переборщил».

Она слышала, как льётся вода, как он вышел, скорее всего обмотанный полотенцем. И Наташа устрашилась своих желаний. «Нет! Только не это! – но мысли о поцелуе возвращались в течение дня, даже во время вечерней молитвы она невольно задержала взгляд на его губах. – Это какое-то наваждение!»

– У тебя всё в порядке?