Вершина. Сага «Исповедь». Книга четвёртая

– Эрнесто Гриманни, потомственный барон. Простите, что не подаю Вам руки…

– Вам нужно умыться, тогда полегчает. Вы знали этого человека? Я видел, как вы собирали ещё дымящиеся останки.

– Да, пришлось их залить водой, чтобы не прожгли мешок, – Амато уже отмылся от копоти и грязи, подключился к нашему разговору.

– Отец Венченце был удивительным человеком, настоящим пастырем для заблудших овец. К счастью, смерть настигла его раньше кола в сердце, – я замолчал, говорить было больно и тяжело.

– Я видел, как вы прекрасно сражались, примите моё искреннее восхищение! С Вашего позволения, поведаю об этом его высочеству? Через несколько дней я отправляюсь ко двору.

– Буду признателен Вам, граф.

– Этот могучий воин Ваш вассал?

– Его зовут Амато.

Мой друг поклонился.

– Адонис во плоти! Такие люди на вес золота…

Я кивнул, выражая своё согласие.

– Был рад, синьор Гриманни, познакомиться с Вами, пусть и не при самых приятных обстоятельствах, – к его ногам льнула собака, одна из немногих оставшаяся в живых. – Вы – мужественный молодой человек и не остались равнодушным к чужому горю! Моё поместье отсюда недалеко, буду рад, если найдёте возможность посетить нас. Вы здесь по каким делам?

– Мы держим путь во Флоренцию, мой отец приобрёл там имущество…

– О, Флоренция! Тосканский диалект немного необычен, но Вы быстро привыкнете, барон, – он тряхнул своей седой головой и поправил плащ, начал накрапывать дождь. – Соболезную Вашей утрате!

Мы откланялись друг другу и разошлись.

Путь домой был невесел. Проезжая мимо тех мест, где совсем недавно шло сражение с серым братством, я почувствовал, как душу окутал мрак. Мы не решались говорить о произошедшем. Амато угрюмо молчал. Я думал о том, какое горе привезу семье священника, чьи останки тряслись в мешке за моей спиной.

Что будет с Патрицией, когда она узнает, что небесных глаз падре Венченце больше не существует?.. Хотелось поскорее проснуться от кошмара, но это жизнь, а не сон, придётся всё принять, как есть.

«Вам решать, танцевать или плакать с дождём», – однажды сказал священник. Под этим ливнем слёзы сами текли ручьями…

Часть 3. Глава 10

Мы вернулись со страшным известием затемно, промокшие до нитки и смертельно уставшие.

Семья и прихожане долго оплакивали останки молодого священника. Горевала украдкой от меня и Патриция, не выпуская из рук возвращённую ей брошь. Теперь она навсегда останется для нас памятью о падре с удивительными глазами, почему-то менявшими цвет. Жена мне так и не поверила, что от природы они были карими. А спрашивать в данной ситуации его родственников не представлялось возможным.

Народ его любил, на похороны собралась вся округа, в том числе и те, кто его сжёг. Поминки собирали всем народом, и в результате местечко превратилось в один сплошной стол памяти. Многие вспоминали добрые дела священника, как он помогал всем без исключения своим вниманием, молитвой и деньгами, раздавая все пожертвования неимущим. Я никогда больше в жизни не видел ничего подобного. Даже смерть королей и Пап Римских не вызывала в людях подобных чувств. Потеря была для всех по-настоящему невосполнимой. Это потрясло меня до глубины души.

Жизнь Венченце зажглась маяком, освещающим правильный жизненный курс к причалу Бога и Вечности, путеводной звездой на небе… Ночью, после похорон, где-то неподалёку до нас доносился волчий вой. Вой тех, кому не досталась его бессмертная душа. Волки оплакивали свои потери, люди – свои.

На следующий день мы покинули эти места. Снег совсем сошёл, мокрая земля чавкала под колёсами экипажа, а впереди вновь была неизвестность. Амато усадил свою воспитанницу впереди себя и по пути рассказывал ей какую-то волшебную историю. Валентино сидел рядом с моей женой и угощал её и Маркелу припасами заботливых белок. Мальчику было тяжело уезжать всё дальше от родных мест, даже не попрощавшись с могилой матери. Но он понимал, что если вернётся, уже не сможет уехать. Солдаты тоже затосковали по дому и родным.

Жизнь продолжается, несмотря на потери и утраты. Точно так же будет происходить и когда не станет нас. Будут петь птицы и будет светить солнце днём, а ночью Луна и далёкие слепые звёзды, чей свет одинаково красив для всех поколений на Земле. Точно так же люди будут любить и ненавидеть, рождаться, сражаться за своё существование и умирать. Так устроен этот мир.