Исповедь. Мистический роман. Книга первая

– Ты так думаешь?

– Очень похожа, – задумчиво прошептал он в ответ и перекрестил девочку.

Мы стояли напротив друг друга, глаза в глаза. Как же он изменился! Стал совсем взрослым, таким статным, мужественным, сильным и… непростительно красивым для священника! В глазах ощущалась мудрость, внимательность, доброта, и всё та же глубокая неисчерпаемая печаль, как в наши школьные годы.

– Ты счастлива?

«Теперь, когда ты рядом, да!» – пронеслось у меня в голове, но я ответила иначе:

– Мы бесконечно благодарны тебе, Эрик! Он вздохнул, вглядываясь в мои глаза:

– Это – мой священный долг, служба… То, ради чего я причинил тебе боль. У меня задрожали не только руки, но и ноги.

– Прости меня, если сможешь!

Из последних сил я пыталась сдержать подступившие слёзы. Он взял мою ладонь, прижал к своему лицу, поцеловал, закрыв глаза и тяжело вздохнув, прошептал:

– Я мечтал об этом… так долго!

Глава 9

«Сколько нежности в его взгляде! Как это понимать? Ноги подгибаются, нет сил стоять, и сесть не могу…»

– Думал, что уже никогда тебя не увижу. И, надо же, ты была здесь, совсем рядом! – Эрик отпустил мою руку.

– А где ты был всё это время?

– Учился в Польше, закончил семинарию в Варшаве, служу в небольшом городке, примерно час езды от столицы.

– Как тебя туда занесло, Боже мой?!

– Думал, если уеду подальше, будет легче… – Эрик замолчал.

– Как же ты решился на такое? Оставил маму совсем одну?

– Да. И потерял. Мамы не стало полгода назад.

– Прости, не знала. В голове не укладывается, что Надежды Михайловны больше нет. Соболезную, Эрик.

Он кивнул, отведя взгляд.

– Она так и не смогла меня понять… Хотела внуков. Напоминала о тебе, – глаза стали влажными, но он быстро справился с собой. – Я виноват перед ней.

– Мне очень жаль, твоя мама была прекрасным человеком! Неужели Надежда Михайловна вспоминала обо мне, я и была-то у вас всего пару раз, – я не могла найти нужных слов.

– Она любила тебя. Да и… – он сделал паузу, – ты – единственная…

Я не верила своим ушам, хотя, чему удивляться, это вполне на него похоже.

– Когда-то я пообещала твоей маме, что поддержу тебя, и не сдержала своего слова.

– Ты не могла его сдержать, – горестно ответил Эрик, – так что не вини себя.

– Ты знаешь?

– Я слышал ваш разговор.

Мы встретились глазами, наше далёкое почти детство оживало в памяти, всё больше бередя старые раны.

– Когда же ты решил, что станешь священником? – спросила я.

– После того, как не стало отца. Он умер внезапно и при странном стечении обстоятельств. Думал, что своими молитвами смогу помочь его душе и себе самому. Никогда тебе не говорил об этом, но я сам нуждался в помощи. Дело в том, что я не совсем обычный человек…

– Это для меня не секрет! – я улыбнулась.

– Да, но ты не знаешь, почему, – вид у него был подавленный.

– Расскажешь? – я посмотрела на него с мольбой.

– Возможно… – Эрик отвёл взгляд, судя по всему, решая, стоит ли ему откровенничать. – Дело в том, что я вижу не только материальный мир. Бывают видения, голоса… при всём желании, я не смог бы жить как все.

– Почему ты ничего не рассказал мне тогда?

– Нужно было разобраться, что происходит. Когда случается такое, сам думаешь, а не сошёл я с ума? Как я мог объяснить?

Я вспомнила, как он уверенно сказал вчера: «К ней возвращается жизнь! Попроси, чтобы ребёнка не забирали на ночь. Ты ей будешь очень нужна». – это было похоже на пророчество. Так всё и случилось. Откуда он мог знать, что Эрика начнёт есть и сосательный рефлекс к ней вернётся?!

– Что же ты видишь?

– Это трудно описать словами, просто знаю, что будет и как. Иногда вижу, а иногда просто чувствую… – ему было трудно подобрать слова. – Я долго пытался найти ответы на свои вопросы, изучал теологию, философию, мировые религии, прочёл огромное количество книг. Мои учителя и наставники меня проверяли, не одержим ли я. За эти годы где только не побывал, даже у монахов-экзорцистов. Какое-то время жил у них в монастыре под строжайшим контролем. В конце концов все решили, что это Божий дар, и мне от него не избавиться. Это – мой крест, мне его нести. По крайней мере, теперь я научился этим управлять.

– Ты видишь духов?

– И не только. Я рассказываю тебе об этом, чтобы ты могла понять и простить. У меня не было другого пути. Я не смог бы жить простой, нормальной, человеческой жизнью. Это сложно объяснить… – он глубоко вздохнул, его лицо отражало как зеркало бурю эмоций, происходившую внутри души. – Хочу, чтобы знала, ты – единственная для меня. Так было всегда, с первых дней нашего знакомства. И если бы я мог выбирать, остался бы с тобой, но я не принадлежу себе.

Меня поразило услышанное, я и представить себе не могла, что тоже любима. Если бы я знала, всё могло быть иначе…

Эрик поддался порыву и крепко обнял меня. Я ответила взаимностью, прижалась к нему так сильно, насколько вообще это возможно. Услышала его сердце и замерла. В такие мгновения мир перестаёт существовать, время исчезает. Нас было двое – но в едином порыве – одно. Всё, что я могла понять, – это то, что жизнь без Эрика не существует. Мы нужны друг другу как воздух.

Хотелось остановить это мгновение, чтобы оно длилось вечно. Мы не могли оторваться друг от друга. Не могли надышаться. Его губы прикасались к моему лицу, крепкие руки источали такое тепло, что хотелось забыться в них навечно, отдать всю себя, а после – хоть смерть…

Внезапно, нежно, но настойчиво, он отодвинул меня в сторону. Буквально через несколько секунд дверь открылась, и в палату вошёл Виктор.

– Встреча одноклассников? Приветствую Вас, отец!

– Добрый день, Виктор!

Они обменялись рукопожатием. А я думала, что провалюсь сквозь землю, с трудом восстанавливая дыхание и пытаясь приобрести свой обычный вид.