Враг моего врага. «Песец»

Старуха недобро сощурилась.

– Стало быть, Гъде – вам, Мересань – эасцам… А что получим мы, достойный Имит?

– Вы можете прибрать к рукам Хао, – медоточиво процедил Ен Пиран. – Когда земляне будут выведены из игры, за Хао никто не заступится. Тяжелые металлы, достойная Эл Танг Ри. Развитая промышленная инфраструктура… Вам понравится. Аирол сдаст вам планету на блюдечке.

– Координатор Аирол, – сухо поправила чфеварка. Спору нет, Хао – хороший приз. Этот мир даже завоевывать не нужно, достаточно пообещать кормить хаонов. Но непочтительный тон адмирала категорически не нравился Эл Танг Ри.

– Кстати, – пришло Ену Пирану в голову, – мы можем использовать Хао, чтобы оттянуть от Земли в момент атаки еще больше крейсеров. Повесьте над наиболее перспективными шахтами пару драккаров, и Аирол… ах, простите, координатор Аирол тут же попросит у мамочки защиты. Разве мамочка сможет отказать хорошему мальчику?

Эл Танг Ри неслышно скрипнула зубами. Послали же Безликие Боги союзничков! Думай теперь, что делать. Есть еще шанс отступить. Выгнать гъдеанского координатора, признать поражение, выплатить ущерб этой стерве Салиме и начать зализывать раны. Принять плевок в лицо, утереться и жить дальше, радуясь, что Чфе Вар все-таки жив. Разумно ли это? Может, и да. Хочет ли она этого? Безликие Боги, конечно же, нет! Она вступила в войну, дала добро на союз с Гъде, рассчитывая на выигрыш. Сильнее всего она желает победить, и ради этого ей придется терпеть выходки ручного фигляра короля Имита, потому что, каков бы он ни был, он знает путь к победе.

– Я не расслышала, как вы рассчитываете продавить оборону Земли, – скрипнула Эл Танг Ри.

– Элементарно, – кинул Ен Пиран с небрежностью нувориша. – Все дело в силе. У Земли ее не будет. Двадцать три крейсера – не так много, как кажется, – у Эл Танг Ри зубы ныли, когда она вспоминала о числе двадцать три, а он говорит об этом, как о ерунде какой-то. – Часть стоит на ремонте, остальные она сама разошлет туда-сюда, и там они должны завязнуть крепко. Мы расчистим пространство вокруг Земли и ударим по периметру силами эасских наемников. Их тяжелые триремы вполне под стать земным сторожевикам. И мы не будем ставить им сверхзадачу, достаточно всего лишь на несколько минут отключить блокирующую сеть, чтобы корабли могли совершить ГС-переход прямо к Земле, – и он откинулся на спинку кресла.

– Дальше, – потребовала старуха.

– Дальше? – удивился Ен Пиран, скрывая раздражение. – Куда уж дальше? Говорю же, мы проходим к Земле и делаем с ней, что хотим.

– Оборона Земли не исчерпывается периметром, – жестко отрубила чфеварка. – И я ни за какие сласти не поверю, что кто-то сумеет выйти к поверхности этой проклятой планеты прямо из прокола. Я хочу услышать план, достойный Имит! Как вы намерены вскрыть внутренние пояса обороны?

И тут король Имит, бесплатное приложение к адмиралу, дал дотошной бабе ответ, заставивший Ена Пирана гордиться своим монархом:

– Поверьте мне, достойная Эл Танг Ри, – произнес он важно и внушительно, – некоторых вещей лучше не знать. Во имя своего же спокойствия.

Клара своего добилась: новая Эст Унтли была совершенно не похожа на Эст Унтли. Когда она переступила порог адмиральской каюты, таща объемистый пакет с маечками, юбкой и халатом, у Йозефа, отвлекшегося от ноутбука, вырвалось:

– О Боже! Кто это?

Крейсер на орбите, стыковок не было – откуда взялась незнакомая баба? Да еще явившаяся к нему на ночь глядя, как к себе домой? Женщина хороша, глупо спорить: обтягивающая лимонно-желтая майка и джинсы подчеркивают выпуклости фигуры, серебряный крестик почти теряется в низком вырезе, из замысловатой прически выбилась завитая прядь. Что подтверждает: галлюцинация. Только с чего бы? Алкоголем он не злоупотреблял с той самой пьянки трех адмиралов.

Глаза незнакомки наполнились слезами.

– Это же я, – прошептала она растерянно.

Точно! Глаза. Темно-карие глаза в обрамлении распахнутых ресниц, бровки вразлет…

– Унтли?

Она всхлипнула, прижав к животу пакет.

– Я… я теперь Анелия.

Ни хрена себе! Еще утром была привычная Унтли, в своих бессчетных юбках, со своими косами, и вдруг – бац! – Анелия. Он помотал головой, пытаясь избавиться от наваждения; не помогло. Перед ним стояла Анелия в джинсах и тихо плакала, серебряный крестик заманчиво блестел в ложбинке меж грудей.

– Ты крестилась? – осенило его.

Она сглотнула и кивнула.

– А вот это все зачем? – спросил он осторожно, неопределенно повертев ладонью.

Она снова горько всхлипнула.

– Вам не нравится?

Вроде бы Унтли научилась говорить ему «ты», но в моменты волнения программа давала сбой.

– Ну почему сразу «не нравится»? – на самом деле незнакомка произвела на него сильное впечатление, ему даже неловко стало. – Просто… немного неожиданно. Мне нравится, правда. Иди сюда, потрогаю: настоящая ты или нет?

Анелия бросила пакет и с готовностью метнулась к нему. И впрямь, двигается, как Унтли. Он взял ее за плечи. Да, она. Настоящая, реальнее некуда. То самое тело под желтой маечкой, которая на удивление ей идет…

– Как тебя звать-то теперь? – пробормотал он в промежутках между поцелуями. – Аня? Нелли? Эх, блин, задачка!

Вот и еще одна четверть кончилась, подумала Виктория Павловна одновременно с грустью и облегчением, провожая своих семиклашек на каникулы. Один за другим дети разъезжались по городам и весям на краткий отдых, на встречу с родителями, бабушками-дедушками. Она помахала девчонкам, вышедшим компанией, чтобы подгадать к экспрессу. И вдруг приметила в их шумной стайке мересанку.

– Тео! А ты куда? – она бы предположила, что девочка вышла проводить подруг, но в руках у нее был пакет с вещами, тот самый, с которым она зимой явилась в интернат. Багаж ее с тех пор сильно не увеличился.

– Виктория Павловна, я у Вероники неделю поживу, – откликнулась Теодора.

Родителей у девочки не было, вся родня сгинула. Муж – Виктория все еще ежилась оттого, что у одной из ее подопечных есть муж – в рейде. Что еще за Вероника? Ах да… Виктория видела ее однажды. Взрослая мересанская женщина с синими волосами, гордым профилем и коляской с младенцем. Живет где-то в Ебурге. Встретила соотечественницу, подумала тогда Виктория, но Теодора ее огорошила.

– Это Вероника м’Китгенань, – объяснила она. – Вторая жена моего мужа.

– А ты первая? – изумленная воспитательница только и смогла, что задать дурацкий вопрос.

– Нет, – со всей серьезностью ответила Теодора. – Я третья.

И что теперь делать? Правила запрещают на несколько дней отпускать ребенка к кому-либо, кроме кровного родственника или официального опекуна. Можно ли считать жену того же мужа родственницей? Ох, вряд ли. Но если не отпустить Тео, ей всю неделю придется жить в общежитии и питаться сухим пайком, работники столовой ведь тоже уходят на отдых. Пока ее товарищи развлекаются у себя дома и едят бабушкины пирожки. Разве это справедливо? Да, Теодора такая не одна. В десятом классе есть парень-сирота, в параллельном седьмом два мальчика издалека, которым не по карману мотаться домой на каждые каникулы. Но если уж есть возможность…

– Ладно, Тео, беги.

Если уж девочка пережила конец света, то и у этой Вероники не пропадет.

– До свидания, Виктория Павловна, – прощебетала она, и вскоре ее белая куртка затерялась где-то за калиткой.

Виктория вздохнула и присела с ноутбуком за стол дежурного воспитателя у выхода. Дети разъехались, осталось лишь попить кофе, посмотреть новости, проверить состояние детских комнат да сдать охране ключи.

В почте валялось непрочитанное письмо, отправитель – Центр космической связи. Виктория глянула на тему и обмерла: «Это копия сообщения, присланного Вам по ква-девайсу». Мне?! По ква-девайсу? Из Центра космической связи? Несколько секунд Виктория могла думать только об одном: неужели что-то с отцом Теодоры? То есть тьфу, с мужем. Слегка уняв бьющееся сердце, она ткнула мышью в письмо: чем гадать, лучше узнать наверняка.

Письмо начиналось с непонятных символов. Виктория приняла их за сбой кодировки, но следующая строчка – английские слова хантскими буквами – расставила все по местам:

«Здрасте, Вектория Павловна. Это Хелена Гржельчекова, – бедное дитя, она даже в собственном имени умудрилась сделать ошибку. – А это моя электронная почта».

Последовательность несуразных символов повторилась. Виктория с сомнением посмотрела на нее. Ничего напоминающего электронный адрес.

«Я теперь жыву в Раю, в большой деревне Шаркетт. Это папа договорился, он такой маладец. Тут классно! Только все время темно и снег. Зато тут такие клёвые пацаны и нормальные девочьки. У нас каждый вечер дискотеки».

Вот почему электронная почта так странно выглядит. Это райский адрес! О Господи, что же, Гржельчик нигде ближе не нашел для дочки пристанища?