Золушки бывают разные

– Вот заодно и научишься.

ГЛАВА 8

Синди понадобилось всего полчаса, чтобы уложить свои вещи. Впрочем, если быть до конца откровенной, «своими» эти вещи для нее не были. Они были тщательно подобраны специальным отделом, которые собирали агентов на задания.

Сотрудникам этого отдела не полагалось знать агентов в лицо. Им давались лишь параметры, такие как рост, вес, тип фигуры, и образ, который нужно было создать. Для этого нового образа подбиралась одежда, аксессуары, привычки.

Если по легенде агент много путешествовал, то у него был не только гардероб с вещами, купленными в разных странах, но и завалявшиеся в карманах корешок билета на поезд из Лондона в Лилль, смятый чек из фастфуда в Праге, или флаер, полученный на улице в Берлине.

Мелкие детали придавали достоверность образу.

Сегодня на Синди была белая майка с бледным узором и мешковатая темно-серая юбка с большими накладными карманами. Юбка была широкая и удобная, но Синди юбок не носила, поэтому она чувствовала себя не в своей тарелке.

По легенде она работала в офисе транспортной компании, принимала звонки от клиентов и оформляла заказы. Если отец решит проверить ее слова, то по указанному адресу он найдет офис, в котором ему подтвердят, что Синди работает там уже два года.

На одном из столов он увидит фотографию Синди с матерью, а на стене напротив фотографии пикника с коллегами в парке.

Подчиненные Шефа Джонсона работали на совесть. Небрежность в деталях могла стоить агенту жизни.

Синди стояла на углу в ожидании машины, которую отец отправил за ней. Мимо проносились такси, юркие малолитражки и солидные представительские авто.

От нечего делать Синди рассматривала водителей и пассажиров.

Вот вечно занятой бизнесмен, отдающий в телефон отрывистые приказы, резко трогается с места. За ним на светофоре останавливается отец семейства, к которому сзади тянутся детские ручки.

В следующей машине сидят две подружки, одна из которой рассказывает что-то смешное, а вторая хохочет и хлопает по рулю.

Синди почувствовала нечто, похожее на зависть.

Как было бы здорово сесть в машину и помчаться куда глаза глядят, чтобы ветер в лицо, чтобы отбивать пальцами ритм из колонок и хохотать над шутками подруги.

Машину можно взять в гараже у шефа и включить радио, а вот с подругой была бы проблема. У агентов не бывает друзей, только напарники.

После смерти матери у Синди не осталось никого из близких.

Всего пару дней назад она узнала, что у нее есть сводные сестры. Сегодня они – часть ее задания, но в глубине души Синди надеялась на чудо. Возможно, когда закончится операция, они смогут подружиться.

Ведь чудеса иногда случаются, правда?

Синди не пришлось долго ждать. Перед ней остановился блестящий черный лимузин, из которого вышел шофер в униформе.

Слегка коснувшись рукой фуражки, он представился, взял ее чемодан и положил его в багажник. После чего открыл заднюю дверь, и Синди нырнула в уютный кожаный рай.

По дороге он сообщил, что ее отца не будет до вечера. В доме всем заправляет миссис Оливер, которая ее разместит и ответит на все вопросы.

По преувеличенно-вежливому тону шофера Синди поняла, что миссис Оливер – это серьезно.

Они подъехали к дому.

Первое, что увидела Синди, был сад, ошеломивший ее своей красотой. Все оттенки зелени гармонично сливались, обрамляя белоснежный каменный фасад дома.

Она вышла из машины и пошла по дорожке к входной двери.

Справа и слева открывались цветники, полные великолепных роз. Миртовые деревья были кулисами, которые скрывали цветы от взглядов случайных прохожих, и открывали их тем, кто приближался к дому.

Следующей достопримечательностью дома была миссис Оливер.

Высокая, сухая, в темно-сером платье с длинными рукавами и ниткой жемчуга вокруг шеи, миссис Оливер строго смотрела на мир через маленькие круглые очки.

Она не говорила. Она раздавала указания тоном, не допускающим возражений.

Миссис Оливер смерила гостью быстрым взглядом и вынесла вердикт: бедная родственница.

Синди подняла чемодан.

– Оставьте, – сказала миссис Оливер. – Чемодан принесут в вашу комнату.

Жестом она пригласила следовать за собой.

Разговор Синди и миссис Оливер происходил в прихожей, которая была размером с квартиру Синди. Отделанная темным деревом, она была своеобразным тоннелем между солнечным садом и огромной залой приемов, через которую миссис Оливер повела ее.

Сквозь окна второго этажа лучи солнца падали на подвески массивной хрустальной люстры, пересчитывая их грани. Люстра придавала залу особую торжественность.

Вдоль стены шла лестница, ведущая на второй этаж, вдоль которой висели картины. Большинство из них были современными абстракциями, но в глубине Синди заметила пару пейзажей.

Надо будет подняться и рассмотреть их.

Все свидетельствовало о том, что современная живопись принесена сюда новой женой ее отца, а вот пейзажи остались от прежних дней. Поскольку мачеха совсем не могла избавиться от них, она повесила их подальше от глаз.

Они прошли мимо французских окон, выходящих в сад.

Два дивана, обращенные друг к другу и разделенные журнальным столиком, представляли собой уголок для приема близких друзей. У стены стояли массивные столы и стулья «под старину» на случай более формального приема.

Следуя за миссис Оливер, Синди свернула в коридор, ведущий вглубь дома. Из-за закрытых дверей справа доносились глухой шум, клацанье, шипение, крики.

Судя по всему, там была кухня.

Они прошли к комнате в конце коридора, дверь которой была открыта. У двери уже стоял ее чемодан.

Значит, есть и короткий путь, подумала Синди. Ведь кто-то же доставил его сюда.

– Вы будете жить здесь, – распорядилась миссис Оливер. – Мы не ожидали вашего визита, поэтому другие комнаты не готовы. Меня слишком поздно проинформировали.

Она сказала это таким тоном, что Синди немедленно почувствовала себя виноватой.

Ее новая комната была небольшая, но казалась просторной из-за малого количества мебели. Кровать у стены, шкаф у входа, стол и стул у окна. На стене висело небольшое зеркало, в котором Синди увидела свое лицо.

Обычно полное энергии и любопытства, сегодня оно было бледным, растерянным, даже испуганным. Синди изо всех сил вживалась в роль бедной родственницы.