Сын

– Продолжайте, пожалуйста, – попросила Галина.

И молодые воспитатели рассказали страшные истории. Школа только по названию школа, а по сути – это детская зона. Учителя здесь – это больше надсмотрщики, надзиратели, которых за провинности детей лишают отпусков, премий, и потому они вымещают своё недовольство на самих детях. Но наказывают не сами, а отдают «на воспитание» учащимся постарше, а уж те расправляются с виновниками по-своему.

– Как это по-своему?

– Как? Ну, например, поднимают всей группой на руки и бьют головой о стену, после чего…

Пауза.

– Можете не говорить! Я и сама знаю… Ребёнок на всю жизнь остаётся дураком, да?

– Что-то вроде этого.

Рассказ студентов-воспитателей решил для Гали всё: сын в эту «школу» не пойдёт! Ни при каких обстоятельствах!

И она отправилась к директору страшного детского заведения. Естественно, с Ниной.

Директор против ожидания оказался человеком интеллигентным. На вид ему было около пятидесяти. Невысокого роста, совершенно неспортивный, с большими залысинами и умными глазами. Он был необыкновенно вежлив, даже ласков.

Но при этом откровенно сказал, что ему придется взять Тиму в свою школу, даже если он этого и не хочет.

– Почему же? Вы же можете отказать? – спросила Галина и заплакала.

И директор ласково ответил:

– Не могу, дорогая моя, потому что есть постановление Исполкома, чтобы ваш ребёнок находился здесь, а с этим не поспоришь. Поймите, родная моя, ваш сынок по этому постановлению должен учиться именно здесь.

Плачущая Галина вышла из школы. Потом, продолжая плакать, пошла к калитке… Нина шла за ней.

– Не плачь, Галя! – вдруг сказала Нина. – Я придумала. Есть один выход.

– Какой, Ниночка?! Тут ничего нельзя придумать и ничего нельзя изменить. Слышала, что сказал этот человек?

– Можно! Уверяю тебя.

– И что же ты придумала?

– Я пойду в эту школу работать медсестрой.

– И зачем?

– Чтобы постоянно видеть Тиму. Помогать ему буду. С ребятами договариваться, чтобы не обижали его…

Женщины вернулись в школу, снова вошли в кабинет директора и рассказали ему о своём решении.

– Не советую это делать, – сказал директор.

– Но почему?! – не поняла Нина. – Я хорошая медсестра.

И директор, глядя добрыми глазами на женщин, рассказал историю про одного мальчика и его папу, который, движимый таким же желанием, как у Гали и Нины, будучи хорошим инженером, пошёл работать плотником в эту школу.

И директор разоткровенничался:

– Лучше бы он этого не делал. Ребята эти – дети, обойденные заботой и лаской, дети, заброшенные родителями… Они – особый класс. И они ненавидят всех, кому лучше, чем им… В результате этого мальчика забили насмерть…

Потрясенные женщины снова вышли из школы.

– Как же так?.. – сквозь всхлипывания, вопрошала Галина. – Не дрогнула рука у этой комсомольской выдвиженки директрисы отправить моего сына в такую школу! Как же так?!

– Такого домашнего ребёнка отправить в такую школу, – вторила Нина.

У самого выхода с «зоны», у калитки, их остановил голос директора, вышедшего следом за посетительницами:

– Вернитесь! Девочки, вернитесь!

«Девочки» вернулись.

– Не плакать тут надо, – сказал директор, – а действовать.

– Разве от нас что-нибудь зависит? – с надеждой спросила Галина.

– Что мы можем сделать? – вторила Нина.

– С таким настроением ничего не сможете, – сказал директор. – Тут напор нужен и бойцовский характер. Как я вижу, ничего этого у вас нет.

– Научи?те! – выкрикнула Нина.

– Слушайте! Действительно, никто не может помешать принятому решению. Кроме того, кто это решение принял.

– Он не отменит, – с обречённостью в голосе сказала Галина Егоровна.

– Почему вы так думаете? – спросил директор.

– Подумайте сами! Как он, этот самый исполком, может отменить собственное решение? Он же не может показать, что он ошибся и отказаться от своего слова.

– Да, – неожиданно согласился директор. – Таково, к сожалению, устройство нашего общества…

И тихим голосом стал объяснять женщинам, что можно сделать, чтобы найти выход из их беды.

– Постарайтесь через своих знакомых или знакомых знакомых найти выход на исполком, на какого-нибудь важного человека, и чтоб он вас принял. Когда будете на приеме, намекните, что готовы отблагодарить, если получится отменить решение о вашем сыне. Я вам, девочки, советую попробовать. Другого выхода нет…

И директор, имя которого они так и не узнали, кивнув на прощанье головой, усталой походкой утомлённого жизнью человека, пошел к школе и скрылся за ее дверьми.

– Нету у меня такого человека! – кричала Галя на улице. – И где его взять я тоже не знаю! Никого нет, кто бы помог… Разве что Бог?!

Бога она знала плохо и не умела позвать Его на помощь…

Но случилось чудо! Нужные люди неожиданно появились! И Галина Егоровна была уверена, что помог ей в этом только Бог, Который услышал об их с сыном беде.