Верна – дочь боярина. Так могло бы быть

В готовой крепости осталась, как и было договорено, сотня ратников дружины Мечеслава, а три сотни воев и две другие дружины, а также весь работный люд снова обозом отправились строить вторую крепость, которой предстояло оказаться срединной.

Отъехав, в течение дня, вёрст на тридцать, отыскали ту самую излучину, отмеченную разведчиками первой и намеченную князем быть главной крепостью, которую предстояло возглавить Феодору. Место было отличное – довольно высокий холм на самой опушке леса.

Тут повторили всё то же, что и по прибытии на место возведения первой крепости. Немедленно на деревья были посланы дозорные, выслано боевое охранение и разведка, подобраны, для временного размещения, удобные поляны и люди расположились на отдых.

Утром закипела работа. Поскольку все уже знали, кому что и как делать, людей даже расставлять не пришлось: все сами начали действовать в том же порядке, как и на первом строительстве. Да и никого особо понукать не приходилось, ибо всем было радостно от того, что они так быстро и добротно возвели крепость, охранявшую их теперь с востока. Выстроить ещё две такие крепости в центре и на западе огромного, ставёрстного, полукружия, которое станет крепкой преградой для кочевников, было общим огромным желанием. Особенно у тех, кто помнил, каким был последний набег и сколько крови было пролито, сколько людей было убито, скольких угнали с собой кочевники и сколько пожарищ – какое огромное пожарище пылало над их городищем! – принёс этот ужасный набег степных убийц.

Ведали они или нет о том, что в степи уже стоит одна крепость и прямо у них на глазах строится ещё одна, никто не думал. Не знают, так узнают! И если они прежде почти безпрепятственно накатывались смертоносным валом прямо в городища и селения, то теперь им это так легко не удастся. Если удастся вообще! Даже одна сотня воев, хорошо вооруженная всеми видами оружия, даже не покидая ограды крепости, превратит веселую прогулку за добычей многотемной кочевой толпы во встречу с собственной лютой смертью. И вернутся в стойбища, или как там называются те места, где они оставляют своих жён и детей, далеко не все!

Через три недели на холме возвышалась вторая крепость, в которой осталась сотня дружинников Феодора. Остальные же вои Феодора, как двух других бояр, отправились со всеми работными людьми строить третью крепость.

***

Ещё на радостном совете в первой ими совместно выстроенной крепости бояре согласились не ограничиваться только намеченными тремя крепостями, а выстроить, вынеся по краям от уже готовых твердынь, по две поменьше, сторожевых. Хотя, как оказалось весьма скоро, поменьше могут оказаться и менее крепкими. Так что размерами решили не ограничиваться. Поскольку охраняемое каждой дружиной пространство оказывалось огромным – вёрст по пятнадцать в обе стороны от каждой крепости, то примерно посредине этого расстояния, но вынеся вперёд на столько же вёрст, и надлежало возвести ещё по одной крепости, обеспечив каждой из них взаимную поддержку.

А перед тем, как отправлять в городище обоз за припасами для постройки этих, ранее не предусмотренных, крепостей, следовало по другому берегу реки выжечь степь, благо осень была уже близка и трава сохла на глазах. Поэтому в назначенный день в одно и то же согласованное время из всех трёх крепостей вышли люди с факелами и дружно подожгли траву. Огонь встал стеной и быстро покатился в сторону кочевников. Увидев огонь и учуяв дым, дружно взлетели птицы, всякое зверьё, обитавшее на этих просторах, понеслось огромными стадами в сторону становищ ордынцев, грозя смести их и перемолоть в пыль.

Огонь вполне мог выжечь степь аж до другой реки, если только она текла где-то впереди. Должна была течь, но между рекой, на берегу которой были возведены крепости и той, к которой устремились животные, наверняка было большое расстояние, так что бегущие от пала стада должны были все увеличиваться и кочевым стойбищам грозила серьёзная опасность. Впрочем, россы не особо грустили об их участи: кочевников следовало отогнать как можно дальше от своих семей.

Работу, которой предстояло ещё очень много, следовало облегчить: как бы люди не старались, силы ведь не безконечны. После возведения трёх крепостей следовало устроить перерыв в строительстве: привести в порядок пришедшие в негодность или изготовить новые орудия труда, заменить их новыми, заняться починкой прохудившейся на работах одежды и обуви, да и просто отдохнуть – и людям, и лошадям.

Недостатка не было только в строительном материале: лес был готов обеспечить их древесиной на любые нужды, каменоломни могут дать камня на целый город, а не то, что на несколько крепостей… С едой было не столь же хорошо: дичи и рыбы было сколько угодно, но без хлеба словно и сыт не бываешь… Оставалось только ждать, что князь пришлёт новые обозы с припасами и свежими людьми, а также раз в неделю объявлять клич среди воев, особенно молодых – не найдутся ли среди них добровольцы помочь в строительстве ещё шести крепостей.

Добровольцы находились всегда, так что молодых и крепких рук доставало на всех участках, но возвести девять крепостей, вместо намеченных трёх, всё-таки требует очень много труда. А ведь и дозоров никто не отменял, опасность хоть и отодвинулась, но не исчезла совсем, так что следовало постоянно быть настороже. После пала видимость стала хорошей настолько, что даже зайца было видно за несколько сотен саженей, а уж животное покрупнее – почти за версту. Так что фактор внезапности кочевники потеряли на некоторое время точно.

Зато россам по освобождённой от травяных зарослей земле было намного легче возить брёвна на новые строительства. Возможно потому шли они весьма быстро. К сожалению, там не было рядом реки, но она была, явно, настолько близко, чтобы буквально на третьем метре глубины из новых колодцев начинали бить источники, так что в каждой крепости было чем заполнить рвы, которые неизбежно должны были преодолевать те, кто вознамерился бы захватить крепость. А после глубокого рва их ждал ещё высоченный, около пяти саженей, частокол из гладко оструганных и заостренных брёвен.

Окружность крепости старались строить в виде колеса, оставляя единственный проём для ворот со стороны, противоположной направлению возможной атаки ордынцев. Главная сторожевая башня, самая высокая, размещалась в самом центре крепости. Сторожа на ней менялись каждый час, поскольку длительное всматривание в один и тот же окоём как бы «слепит» человека и можно не заметить даже бегущее стадо. А свежий глаз всегда – алмаз!

То ли люди, как говорится, набили руку на возведении крепостей, то ли от радости, уверенности в том, что их дома, их семьи теперь никогда не подвергнутся лютым набегам, силы работников словно удваивались и утраивались. Задуманные уже на месте дополнительные шесть крепостей возводились куда быстрее, нежели первая, хотя и там очень все торопились: опасность была весьма серьёзной.

Кроме того, ждали обоза, взамен возвращённого пустым, с новыми орудиями, припасами и свежими работными людьми. По первоначальному замыслу, эти люди должны были заменить отработавших по месяцу на строительстве, а тем следовало воротиться по домам. Но что-то новый обоз запаздывал, заставляя тревожиться не только бояр, но и вообще всех, кто прибыл в числе первых.

Поскольку уговор был, что посланные на строительство крепостей гонца пошлют только в случае какой-нибудь беды, то его отсутствие будет означать возможность безопасно отправляться новому обозу. Но тревога оказалась напрасной, обоз вскоре прибыл, направившись в центральную крепость, к Феодору: о задумке возвести ещё шесть крепостей князю было доложено только после прибытия пустого обоза. А пока прибыл новый, было возведено ещё по три, второго срока строительства, и заложены ещё три новых. Но там пока только прокладывали рвы и подвозили брёвна.

Старшим обоза оказался сын Остромысла княжич Ростислав.

– А погляди-ка, боярине, что мы вам привезли! Чего-то ты, может, и ждал, а чего-то и ты не ждал!

– Показывай, удивляй, – ответил Феодор.

Две телеги были полностью нагружены колёсами, которые изобрёл Преслав. Их несколько усовершенствовали: боковые окружности были по ободу плавно загнуты внутрь (благодаря этому плоскости теперь не резали землю, а катились по поверхности), а к этим сгибам были приделаны прутки, сделавшие колесо ещё более устойчивым. Было также улучшено крепление стойки: оно стало проще и надёжнее.

Все, кто были в крепости, узрев эти колёса, поначалу готовы были хохотать во весь голос, да удержались, из уважения не только к своему боярину, но и ко княжичу, который сам ловко установил стойку и прокатился по кругу так быстро, что вознамерившиеся было похохотать люди только охнули: вот это да!

– Зачем вам эти колёса, спр?сите? Это замена лошадей для дозорных и разведчиков. Ордынцы ждут верховых, верно? А верховой виден далеко, даже на самой малорослой лошади. Колесо же роста почти не прибавляет, на нём человек остаётся на примерно такой же высоте, каков он при ходьбе. Но при этом получает возможность быстро преодолевать большие расстояния. – Тут княжич поднял с телеги другое колесо и пустил его по рукам, показав тут же, как из двух плоскостей и нескольких прутков быстро колесо собрать так, чтобы осталось только закрепить стойку с ручками. – Прутки, которые соединяют обе стороны, не только дают колесу устойчивость, но и гасят толчки от неровной дороги. Хотя, где тут, собственно, дорога? Попадёт нога лошади в нору земляного зверька – сломает лошадь ногу. Колесу же ничего не сделается, оно перекатится и дальше побежит. А лошадь дома побудет, отдохнёт, чтобы быть свежей для боя, коли случится бой.

Вои внимательно выслушали князя, стали просить позволения и для себя собрать колёса, чтобы опробовать диковинную вещь. Поначалу готовые её осмеять, после того, как каждый прокатился, они поняли, что вещь, действительно, стоящая, полезная для воинского дела.

– Тут, – указывая на телегу, – колёса для вашей дружины. На двух других, для дружин Мечеслава и Броня. Уж сколько успели. На всех пока не достанет, только для разведчиков да дозорных, но наши мастера делают их ещё, чтобы у каждого воя было такое колесо. – Княжич дал людям немного времени выразить и удовольствие, и огорчение. – Вы только представьте, какую скорость приобретает пешее войско, от которого раньше скорого перемещения никак нельзя было ждать! – все согласились: а действительно, это если каждому пехотинцу выдать такое колесо, то они от конников не очень-то и отстанут! Тут и бой другим будет!

– Но у меня есть ещё одна хорошая вещь. – Он подошёл к другой телеге, стоявшей в ряд с той, которая привезла колёса. – Это тоже новая выдумка. Камнемётами никого из вас не удивишь, но вот что метать, тут новинка. Глядите!

Княжич принял поданный возницей, размером в пядь, шар и поднял его над головой.

– Думаете, это камень такой? Нет. Не хотим мы ордынцам никаких «подарков» делать. Это и не камень, и, тем более, не железо. Это дерево! Полый внутри шар, заполненный смолой и обмотанный пропитанной этой смолой паклей. Чтобы «ложка» могла хорошо и долго работать, она будет теперь металлической. Кладём на неё, – княжич положил на «ложку» этот странный шар и держа его перед собой повыше, другой рукой поднёс к нему приготовленный, но пока не зажжённый факел.

– Зажигаем шар и отправляем гостинец кочевницам!

Это приняли все с огромным восхищением! Конечно, дерево ведь тоже достаточно твёрдое, чтобы, прилетев издалека, могло, самое малое, расшибить человека или коня. А если и не убьёт, так подожжёт!

Камень или железо могли бы потом кочевникам пригодиться. Дерево же сгорит полностью, так что никакой пользы они из него никак не извлекут. А вот вреда мы им можем причинить много!

И, действительно, чего их железом-то обеспечивать? Оно нам самим нужно! Да и камни тоже весьма ценятся в степи!

– Князь Остромысл, – продолжил княжич, называя своего отца только по титулу и тем подчёркивая важность своих слов, – велел всем, кто будет колёсами пользоваться, думать, в чём их недостатки и как их можно было бы сделать ещё более удобными и полезными. И никаких своих мыслей на этот счёт не отвергайте: если подумалось, что вот так было бы лучше, немедленно идите с этой мыслью к старшинам и говорите. Неизвестно, кто может придумать что-то доброе. И вообще, князь всем велел думать, чем бы ещё новым, чего у нас раньше не было, крепости вооружить. Мы должны так «угощать» кочевников, чтобы они заклялись на наши земли ногой ступать, не то что на городища наши нападать!

***

Когда всё было разгружено с телег, предназначенных для Феодоровой дружины, остальной обоз был разделен надвое и каждая половина отправилась к двум остальным крепостям. Тут только княжич узнал, что кроме трёх оговорённых крепостей было постановлено возвести ещё шесть, выдвинув их примерно на десять-пятнадцать вёрст по сторонам первых трёх, основных. С расстоянием особо не морочились, если не было хорошего места, то и дальше заезжали.

– Но теперь, княжиче, – радостно говорил Феодор, – у нас получается словно борона, на которую обязательно напорются кочевники. Не пройти им такого «строя» крепостей. И потом – мы с боярами оговорили обязательную дневную и ночную связь. Ночью, конечно, факелами. А чтобы их степные ветра не задували, мы центральные башни застеклили, так что воям там и не холодно, и факелы показывают, что задумано.

– А днём?

– Днём мы зеркалами сигналим. Солнце тут есть почти всегда, так что сигналы те же, но только огонь другой.

– А ордынцы ваших сигналов не поймут?

– Откуда же им понять? Мы с боярами и старшими дружинниками неделю мозговали, чтобы сигналы не повторялись даже близко, дабы не спутать и не принять какой-то из них за другой. Все сигналы различны! А если все спокойно, то и гонцы прибегают, вести приносят.

– А как с теми шестью крепостями?

– Пока выстроили полностью только первую от главной крепости Броня. Поскольку именно ту мы возводили последней. Так чтоб не гонять зря туда-сюда людей и коней, там и начали. Степь выжжена далеко, ордынцы от огня откатились в неведомую даль, ни разу за последние дни их не видели ни дозорные на башнях, ни разведчики. Теперь строим у меня, потом перейдём к Мечеславу. И наметили ещё три – между крепостями второго порядка, так чтобы выстроить действительно крепкий заслон.

Но третий порядок мы пока мы даже и не строим, а лишь заготавливаем для них всё необходимое, чтобы потом выдвинуться всем сразу и за неделю сделать основную работу, а уж потом доводить до ума. Там и воев больше всего сейчас: вся дружина Броня, да по две трети моей и Велемировой. И работный люд весь тоже там. А теперь, когда пришла помощь, мы это осилим непременно, причём вдвое быстрее, чем собирались. Тут главное – ров, земляной вал и частокол. А уже внутри строить будут прибывшие с тобой, княжиче. А уработавшихся отправим обратно вместо с усталыми лошадьми. А заодно уложим всё, что требует починки, но не может быть починено здесь, на месте, в походных мастерских.

Да хорошо бы нам со следующим обозом получить ещё оружия и всяких воинских припасов: нам их теперь надо в три раза больше! Если будут набеги, это быстро будет истрачено. Но мы в трёх уже готовых крепостях хотим кузницы да прочие железодельные мастерские устроить, чтобы самим чинить, что можно.

И ещё: тут неподалёку место для ещё одной каменоломни мы присмотрели. Так что камнетёсов нам бы ещё прислать хотя бы с полсотни со следующим обозом: понятно, что на все девять крепостей камня понадобится много, да зато совершенно неприступными они бы стали! Но для начала хоть бы одну каменную, впереди всех этих девяти поставить: это была бы крепость, так крепость! Дерево ведь горит! А вдруг они придумают что-то вроде наших шаров? Да начнут в нас ими кидать?

– Думаешь, могут придумать?

– Придумать ли могут, не ведаю. А вот по нашему примеру делать – вполне могут.

– А из чего они могут шары-то изготовить?

– Да хоть из овечьей шерсти!